(не) читайте, это – для ёжиков!
Шрифт:
– Это – меньшее, что от тебя ожидается,- послышался над ухом шёпот Ээрикки.- Идём!
К Тобе и Уоссве уже устремился целый отряд ушастиков. Ээрикки что-то тихо сказал одному из них и кивнул мне. Я послушно засеменила следом. Сарторий привёл меня в небольшую комнатку, смерил неодобрительным взглядом и покачал головой.
– Клянусь Великим Эринацием! Я гадал, что ты выкинешь в этот раз, но теперь вижу, все догадки оказались тебя недостойны!
– Если это – комлимент, то не слишком убедительный,- нахмурилась я.- И ничего я не выкидывала! Тоба хотел меня поблагодарить, этот боров
Ээрики подозрительно прищурил глаза.
– Это – официальная версия. Её расскажешь августу и принцепсу. Что произошло на самом деле?
– Ты!..- я задохнулась от возмущения.- Ты мне что, не веришь?..
– Как себе,- ехидно хмыкнул Ээрикки.- Но я хорошо знаю Тобу. О таких говорят: "плачет от жалости над каждой съеденной личинкой". Самое большее, на что он способен, – "благородная затрещина", лёгкий шлепок по лицу, выражающий презрение тому, кому его наносят…
– Так вот, что это было!- перебила я.- А я думала, у него просто не хватило сил стукнуть посильнее...- и сконфуженно замолчала, поймав взгляд Ээрикки.
Подозрение в его глазах сменилось убеждённостью, что именно я была душой потасовки.
– Уоссва действительно оскорбил нас обоих. Тоба дал ему эту вашу "благородную затрещину", а тот врезал несчастному так, что у Тобы пошла носом кровь...
– А ты?- подсказал Ээрикки, едва я замолчала.
– Посоветовала ему, как нужно дать пощёчину... чтобы противник её почувствовал,- кашлянув, я начала рассматривать мраморный узор на полу.
– И?- продолжал настаивать Ээрикки.
– Тоба бросился на Уоссву. Но тот начал его душить, и я подсказала, куда нужно стукнуть, чтобы...
– И куда же?
– Вообще, существует несколько точек. Нос, кадык, подреберье... Но самая болезненная для особи мужского пола – пах...
Хохот Ээрикки заглушил мои слова, я удивлённо вскинула на него глаза.
– Ты не... Думала, ты злишься...
– Злиться? На тебя?- Ээрикки вытер набежавшую от смеха слезу.- Ты же не злишься на дождь за то, что он мокрый!
– Причём здесь дождь?
– Ты – воплощение хаоса. Когда Конан уверял, что всё тебе разъяснил и вечер пройдёт спокойно, мне хотелось рассмеяться. И я не ошибся! Тем или иным способом тебе всегда удаётся нарушить привычный распорядок.
– Хорош распорядок, если нарушить его так легко!- хмыкнула я и, не удержавшись, тоже прыснула от смеха.- Если я – хаос, ты – ходячая непредсказуемость. Только что у тебя было такое лицо, будто собирался меня укусить, и вдруг...
– О, я бы с удовольствием тебя укусил! Но не в этом обличье.
– Просто отговорка!- насмешливо отозвалась я.
– Бросаешь мне вызов?
Улыбающееся лицо Ээрикки склонилось к моему, но неожиданно его весёлость исчезла, взгляд стал пытливым. Я чувствовала, как улыбка сползает и с моих губ, слегка вздрогнула, когда пальцы с заострёнными коготками коснулись моей щеки...
– Дейни...- едва слышно прошептал Ээрикки.- Я... Что тебе нужно?
Последняя фраза, произнесённая резким тоном, прозвучала,
как "благородная затрещина". Я отшатнулась, не сразу осознав, что относилась она не ко мне, а к ушастому ёжику, робко просунувшему рыльце в приоткрытую дверь.– Прости, досточтимый сарторий!- повинился ушастик.- Ты велел сообщить, когда принцепс пожелает видеть Лучезарную Домину.
– Сейчас?- на мгновенно помрачневшем лице Ээрикки отразилось удивление.- Он бросает гостей, чтобы увидеть её?
– Принцепс пожелал немедленно выяснить, что произошло. Благородные Уоссва и Тоба тоже должны присутствовать. Принцепс ждёт в Комнате Трёх Потолков.
– Хорошо,- кивнул Ээрикки.- Распорядись привести их. Я буду сопровождать Лучезарную Домину.
Ушастик поклонился и исчез за дверью.
– Лучезарная Домина!- закатила я глаза.- Кто дал мне эту кличку?
– Уж точно не я!- Ээрикки направился к двери.- Идём! Не стоит заставлять принцепса ждать.
Я удержала его за локоть.
– Может, тебе не стоит "сопровождать" меня?
– Почему?
– Гилберт... спрашивал, как часто мы видимся.
– И что ты сказала?
– Обратила всё в шутку. Но он уверен, что ты...- я замялась.
– Что?
– Проявляешь ко мне излишний интерес.
– Вот так новость!- хмыкнул Ээрикки.- Это было очевидно с самого начала. Ты показала себя своевольной, доставляющей множество неприятностей претенденткой, за которой нужен постоянный присмотр.
– Я имела в виду другое...
– Знаю, что ты имела в виду,- Ээрикки снова двинулся к двери и, не оборачиваясь, шагнул за порог.
– Поторопись!- донёсся его голос уже из коридора, и я, совершенно сбитая с толку, бросилась следом...
Глава 19
Пока шли к Комнате Трёх Потолков, я тщетно пыталась поддержать разговор с впавшим в молчаливость сарторием. Спрашивала, откуда у комнаты такое название, и может ли недавняя драка помочь мне вылететь с отбора. Но Ээрикки отделывался односложными ответами, а, когда я заявила, что после "слушанья" у принцеса нам обязательно нужно поговорить, перебил меня на полуслове:
– Мы на месте. Придерживайся версии, которую рассказала мне вначале,- и распахнул дверь – даже не заметила, как мы перед ней оказались...
Так и не поняла, что дало название комнате. Может, потолочные изображения трёх парящих на облачках эринацеусов с завязанными глазами, весами в одной лапке и мечом в другой? Я чуть не рассмеялась этой аллегории правосудия, но забыла о весёлости, едва встретилась глазами с принцепсом, застывшим посреди комнаты. За ним – с полдюжины сморщенных, похожих на засушенные опята, существ.
– Дейни, сарторий,- кивнул он нам.
Ээрикки поклонился, я присела в реверансе, чувствуя себя всё более неуютно. Нарочитая торжественность действовала на нервы. Вопрос будут ли нас пытать, чтобы узнать правду, уже вертелся на языке, когда в комнату в сопровождении нескольких ушастиков вошли Тоба и Уоссва. Отталкивающая физиономия Уоссвы выражала привычное пренебрежение, но лицо Тобы преобразилось с нашей последней встречи. Теперь на нём не было и тени неуверенности или робости – только ледяная решимость.