Не для любви

— Я не знал, — тихо сказал Глеб, как только смог заговорить. — Почему Кислый так легко отделался?! Просто сдох!

— Нет, не просто. Но это не твои трудности. Кислицыны своё получили по полной, не переживай. Только вот здоровья это Ольге не прибавит. Потому твоя задача — заботиться об Ольге, и чтобы даже волос с её головы не упал.

— Я клянусь, — Глеб проглотил комок в горле.

…Через два часа, когда Глеб, который в своём стремлении хоть как-то, хоть на время забыться, напился до бессознательного состояния и начал засыпать, Лёха уложил его на диван, ликвидировал последствия пьянки и позвонил Ольге.

Он и сам был изрядно пьян, но держался лучше, чем Глеб.

— Привет, Оль.

— Привет, Лёха, — приглушённым голосом ответила Ольга. — Ты что, пьяный?

— А ты почему шепчешь? Боишься сына разбудить?

— Лёша! — испуганно пробормотала Ольга. — Откуда ты… Подожди, я в кухню выйду.

— Да ладно, не переживай. Я давно всё знаю и не обижаюсь, что ты скрывала. С благоверным твоим мы сегодня поговорили душевно.

— Глеб мне ещё не муж, да и вообще, это будет фиктивный брак.

— Угу. Тут вы сами разберётесь. А вот если он обидит тебя… Я его, короче, предупредил.

— Лёш, я надеюсь, ты ничего лишнего Глебу не рассказал?

— Нет, конечно! Лишнего — нет. За кого ты меня принимаешь?

— Не обижайся, Лёха. Я просто спросила. А где сейчас Глеб?

— Мы на моей даче, он спит пьяный. Так что завтра рано его не жди. Пока проспится… В лучшем случае, ночью приедет. Но на регистрацию успеет.

— Лёш…

— Не бойся, я ему подушку не положу на морду. И процедуру кастрации не произведу. Пока.

— Лёш…

— Ну, что?

— Ты самый лучший человек на свете. Спасибо тебе!

— Я знаю, ты об этом уже говорила. Но так и быть, можешь почаще повторять.

Глава 16

Глеб приехал под утро и сразу лёг спать. Проснулся от того, что на груди у него сидел Фёдор и считал до пяти. Оказывается, пока Глеб отсутствовал, Федя с Ольгой времени даром не теряли, а начали учить устный счёт.

С тех пор, как сын стал заниматься у лучшего в городе логопеда-дефектолога, болтал почти без умолку, будто плотину прорвало, и хлынуло всё, что накопилось. Конечно, говорить получалось пока далеко не всегда складно, правильно и внятно, и всё равно это был гигантский прогресс.

— Давай ещё, Федя, — не открывая глаз, улыбнулся Глеб.

Фёдор с радостью и энтузиазмом выполнил просьбу отца и начал считать сначала.

Думать об узнанном позавчера вечером было по-прежнему невыносимо, но когда Глеб открыл глаза и увидел светлое лицо Ольги, её взгляд, направленный на Фёдора, от сердца чуть-чуть отлегло.

Им предстоит очень тяжёлый разговор, но это будет позже, уже тогда, когда Ольга станет его законной женой. Да, трусоватые и малодушные мысли, но что-то изменить уже всё равно не получилось бы, даже если бы Глеб захотел, — процесс зашёл слишком далеко.

Тем более, Глеб и не захочет никогда ничего менять. Он слишком любит Фёдора. А ещё он любит Ольгу; любит невеликодушно и эгоистично, но он не может без неё жить и никогда больше не откажется от неё по своей воле. Уже пробовал, и что из этого вышло?!

— Татьяна Вячеславовна рассказывала, — заговорила вдруг Ольга и села в кресло около кровати. — Про одного из её подопечных.

Татьяна Вячеславовна — это та самая логопед-дефектолог. Глеб снова закрыл глаза и обнял Фёдора, который прилёг рядом с ним. Глеб лежал и думал о том, что Ольга впервые за время их "совместной" жизни вот так спокойно и буднично заговорила с ним сама, начала о чём-то рассказывать. До сих пор они общались исключительно по делу.

— Так вот, тот мальчик не говорил до трёх лет. Просто не говорил, и всё, хотя во всём остальном развитие было нормальным, по срокам, по возрасту. Однажды, когда парню было чуть больше полутора лет, он и его родители гостили у бабушки с дедом. Бабушка и дед куда-то ушли, а родители — совсем ещё молодые — начали придуриваться. В общем, бесились, в догонялки играли и разбили любимую вазу хозяйки дома. А потом сказали всем, что это сделал ребёнок. Якобы случайно.

— Совсем совести нет! — возмутился Глеб, даже глаза открыл, но в них была улыбка.

— Да уж, — кивнула Ольга. — Только вот мальчик, может, и не говорил, но всё понимал, и затаил на родителей обиду за несправедливое обвинение. А когда начал разговаривать, первым делом рассказал бабушке правду, прикинь?

— Супер! — захохотал Глеб, и Фёдор радостно запрыгал. — Так и должно быть!

— Если выспался, то пойдём завтракать, — Ольга поднялась с кресла, и Глеб сразу почувствовал себя так, будто у него что-то отняли.

Ему хотелось, чтобы Ольга ещё о чём-нибудь рассказала, поговорила с ним так, как говорила раньше.

— Федя, пойдём завтракать, — позвала Ольга, и сын начал, пыхтя, сползать с кровати.

Пришлось вставать и Глебу — ему не хотелось оставаться в одиночестве. После завтрака все вместе отправились в ЗАГС, где Ольга и Глеб, наконец, поставили подписи и получили свидетельство о браке.

Теперь им предстояло очень много "бюрократических" дел, связанных со сменой Ольгой фамилии. В связи с этим, процесс усыновления ею Фёдора должен был затянуться, но Ольга сама хотела, чтобы у неё и у сына была одна и та же фамилия.

Что ж, терпения ей было не занимать. Она уже столько всего сделала на пути к цели, и потерпеть ещё несколько месяцев — слишком маленькая цена за то, что Фёдор теперь всегда рядом.

* * * * * * * * * * * *

Глеб знал о том, что вечером, когда Фёдор засыпает, Ольга подолгу сидит в кухне и пьёт поздний чай. Свою компанию он ей, по понятным причинам, не навязывал: боялся спугнуть Ольгу или вызвать её раздражение своей назойливостью.

Даже если заходил в это время зачем-то в кухню, то потом сразу уходил, пожелав Ольге спокойной ночи. Вполне возможно, что она и не стала бы возражать против его присутствия, но проверять Глеб не решался и не рисковал.

Пока Глеб жил один, он сам занимался домом, не нанимая никаких помощников, — он ведь с юности привык к самостоятельности. Для него никогда не было проблемой что-то приготовить, например, хотя за сложные блюда Глеб не брался.

Уборку и мытьё посуды он доверял бытовой технике; как раз недавно приобрёл хорошую посудомоечную машину. Когда Ольга переехала к Глебу, он сразу предложил ей нанять помощницу по хозяйству, однако Ольга наотрез отказалась от "прислуги", ответив, что она и сама не барыня. Она, как и Глеб, привыкла к самостоятельности. А ещё Ольга оказалась очень хорошей хозяйкой: всё у неё находилось под контролем, ни один из процессов не пускался на самотёк. Хотя… Глеб и раньше знал, что из Ольги получится прекрасная хозяйка дома, жена и мать, просто не хотел признавать это.