Не графиня поневоле

— А ведь именно он и нажаловался королю по поводу Эммы, — задумчиво произнес граф, не сводя с меня взгляда. — Странно. Как будто все подстроено.

— Ага, — снова кивнула я, грызя ногти. — Только мне от этого не легче.

— Понятное дело, — воскликнул граф, как будто действительно меня понимал.

Хотя кому как не ему было знать, насколько ужасно вступать в брак с нелюбимым человеком.

— Я не собираюсь за него замуж! — произнесла я твердо. — Я больше вообще замуж не собираюсь. С меня хватило и одного… Ладно, двух раз. — Я вспомнила свою первую свадьбу в старом мире со Сморчковым.

— Конечно, ты не выйдешь за него, — как-то слишком торжественно произнес граф, беря в свои руки обе мои. — Потому что…

— Потом что что?

— Потому что выйдешь за меня!

От неожиданности я внезапно покачнулась, почувствовав себя плохо. Приступ слабости налетел внезапно, всего лишь в каком-то полукилометре от дома. Однако до зеленых таблеток еще надо было добраться.

— Что? — зашептал граф и уселся рядом со мной на скамейку, подхватив мое безвольно обмякшее тело. — Опять приступы?

Я кивнула, по щекам побежали слезы. Как же я не хотела, чтобы он видел мою слабость, ну почему всегда все получается не так как надо?

— Держись, — проговорил граф, поглаживая меня по щеке прохладной ладонью. Затем наклонился и поцеловал в висок. — Мы уже почти на месте. Есть еще лекарства дома?

Я снова кивнула. К горлу подступила тошнота.

Вскоре граф уже заносил меня на руках в дом. Сквозь мутную пелену я слышала оханье встревоженной Леи, которая не спала, дожидаясь нашего возвращения с бала.

— Сюда, сюда, — приговаривала Лея, указывая дорогу.

Наконец я была водружена на свое ложе под потолком, а Лея бросилась за лекарствами. Сунув мне в рот зеленую таблетку, она влила туда же полстакана воды.

— Пейте!

Я с усилием сделала глотательное движение и наконец почувствовала себя лучше. Но ровно настолько, чтобы безболезненно провалиться в сон.

— Сами видите, господин граф, плохи дела, — слышала я тихое бормотание Леи. — Таблеток пара всего осталась, а приступы опять стали часты. Уж не знаю, что и делать, надо как-то искать Трисмегиста…

Я открыла глаза, когда за окном уже вовсю сияло солнце. Надо мной склонились две головы: матери и Леи. Улыбнувшись им, я привстала.

— Проснулась! — матушка чуть не задушила меня в объятиях.

Лея, же спрыгнув с лесенки, выбежала. Вскоре она вернулась с завтраком. Подкрепившись, я почувствовала себя заново родившеюся.

— Все, за работу! — я решительно покинула кровать и двинулась в ванную. Надо срочно все обсудить и решить, что делать.

Вскоре мы с матерью уже держали военный совет. Она рассказала, как вчера на балу король вначале вел себя обычно, с интересом расспрашивая ее о нашем мире, растениях и животных, обитающих там, общественном строе и тому подобных вещах… В общем, все шло хорошо, пока подошедший герцог Льерский не прошептал ему что-то на ухо. После чего король буквально на глазах изменился в лице и отдал несколько распоряжений мрачноватому типу в черном, в котором я опознала Арона Нидана.

— Сигизмунд сказал, — продолжила мать свой рассказ, довольно фамильярно называя короля. — Что мою дочь необходимо обезопасить от плохой компании до окончания расследования. Что-то там насчет морского разбоя…

— А замуж с чего он меня решил выдать?

— Так опять это герцог, — пояснила мать. — Снова подошел и давай наушничать, я ничего толком не расслышала, он скользкий как змея, противный такой, ужас.

— Согласна, — я принялась мерить кабинет шагами. — И уж точно замуж за него не собираюсь. А с графом как они поговорили? Он ведь подходил, кажется.

— С графом? — рассеянно переспросила мать. — Ах, да. Тот подходил, ну Сигизмунд ему и выдал, как топором отрубил. Так мол и так, есть подозрения, что вы, уважаемый граф, контрабандой да разбоем промышляете, поэтому чтобы больше на своих балах я ваших разбойниц не видел, а если явитесь, пожалеете. И еще пригрозил, что по поводу Эммы будет расследование с участием королевской полиции.

— Ясно, — я потерла лоб, который заболел от напряжения. — А все герцог этот, прохиндей чертов. Что же делать?

— Выждем пару деньков, а потом я съезжу во дворец и поговорю с королем, — отозвалась мать. — Он ко мне хорошо относится, я попытаюсь отговорить его от этой женитьбы, скажу, что…

— Скажи, что со здоровьем у меня швах! — вскричала я. — К тому же это правда. Зачем герцогу такая невеста?

— Ну ладно, — согласилась мать. — Скажу так. Но с твоим здоровьем и впрямь надо что-то делать. Вроде бы граф собирается искать Трисмегиста.

Я припомнила вчерашний разговор Леи и граф: похоже на то. Вот только где он будет искать беглого лекаря, это загадка. Дело провальное изначально, я приговорена. Вслух я этого не сказала, выразив перед матерью надежду, что Трисмегист будет найден, а моя проблема со здоровьем решится.

Во второй половине дня явился маркиз Агастьян и доложил, что фрегат «Смельчак» под управлением капитана Сангиана сегодня утром отбыл в Хасадское королевство. По его взгляду, который он старательно от меня прятал, я догадалась, с кем отбыл граф.

— Эмма с ним?

Маркиз кивнул, глядя на меня виновато.

— Мне очень жаль, — произнес он.

Вот только не пояснил, чего ему жаль: того, что граф открыто крутит любовь с Эммой или что мне назначено выйти замуж за негодяя герцога? А может, вообще того, что я скоро умру?

Глава 24

Спустя несколько дней я уже почти не думала об отбывшем в закат графе и об его прекрасной компаньонке. Дел было много, поэтому я просто завертелась в ежедневной рутинной карусели. К тому же такое количество работы служило прекрасной отговоркой на все приглашения герцога Льерского, который на правах законного жениха рвался съездить куда-нибудь прогуляться.

Но я понимала, что долго отговариваться не смогу, и рано или поздно настанет час, когда надо будет прямо высказать свое мнение насчет этого замужества. И я боялась. Меня пугал гнев герцога и особенно, короля. Хоть последний и был весьма благодушен, но все же… Все же он был монарх и самодержец, а значит к противостоянию не привык.

Мать уже съездила во дворец и провела с королем по меньшей мере три часа. Они пили изысканный травяной чай, ели пирожные, гуляли по саду, рассматривали редкие заморские цветы. Но по словам матери, едва она завела разговор насчет моего грядущего замужества, как король сразу сменил тему, причем даже не извинившись. Из этого я сделал вывод: гнев монарха в случае моего отказа будет впечатляющ.

У меня оставался последний козырь: сказаться настолько неизлечимо больной, чтобы вообще не вставать с постели. Понятно, что при таком раскладе свадьба будет отменена, не станет же герцог жениться на инвалидке?