Не грусти, Мари!
Шрифт:
На вечеринку я шла в растрепанных чувствах. Не скрою, мне хотелось выступить, не ударить в грязь лицом и поразить всех своей красотой и грацией. Какая-никакая, а все же публика, позориться не хотелось. Но я волновалась. Очень. Хотела позвать с собой Изку, но, во-первых, я не знала, как к этому отнесется Люда, а во-вторых, Изка как раз по вторникам носилась вместе с соклубниками на своем «Фердинанде». Алиску тоже пригласили, но она температурила – резался «мудрый» зуб.
Ах да, Пра одолжила мне платье. Я позвонила ей в последний момент, за два часа до начала мероприятия. Слава Богу, она оказалась дома, я примчалась мигом. У Пра было много платьев, я выбрала
– Можно это?
– Можно, – улыбнулась Пра, – но тебе больше пойдет синее.
– Оно какое-то, знаешь, слишком открытое. Такой вырез…
Вырез на платье был чуть ли не до пупка.
– Ты задом наперед надела, чудо мое. Вырез на спине, почти до пояса, да. Это необычно, бери, не ошибешься. И взгляни, какой цвет, – Пра поднесла платье к окну, – редкий.
Цвет и в самом деле был необычный: не просто синий, а очень глубокий, как звездная ночь, как морская глубина, как сама вечность…я, как всегда, слишком поэтична. Ну да ладно.
– Но если хочешь красный, пожалуйста, мне не жалко.
– Да нет, я, наверное, в самом деле возьму синее. Спасибо, Пра! Вот уж выручила!
– Не за что, – улыбнулась Пра. – Причесать тебя?
Глава 5.
На вечеринку я прибежала вовремя, запыхавшаяся, но красивая: Пра не пожалела полчаса и сделала мне макияж: мерцающая пудра, серебристые тени, синий карандаш, розовая помада. Она как-то очень хитро меня накрасила, взглянув в зеркало, я едва узнала себя: глаза стали глубокими, ресницы – длинными и густыми, а губы заметно прибавили в объеме. И вместе с тем лицо совсем не выглядело перегруженным косметикой…мне показалось, что даже на выпускном я не выглядела лучше.
– Отдыхай, веселись и ни о чем не думай, – сказала мне Пра на прощанье. – Ты шикарная, просто звезда. И все у тебя получится, слышишь? Все, чего пожелаешь, сегодня сбудется!
– А в двенадцать карета превратится в тыкву? – счастливо засмеялась я.
В «Донне Розе» меня едва узнали: восхищенным охам и ахам не было конца. Преисполнившись гордости, я величественно прошествовала в раздевалку. И все же я чувствовала себя немного не в своей тарелке: будто забыла какую-то важную деталь туалета или сумку, или что-то в этом роде.
Переодевшись в шортики и рубашки, мы с Олей и Леной приготовились к танцу. В зале уже были расставлены стулья, накрыты столы. «С утра у плиты, – шепнула мне Олька, – просто пир на весь мир. И выпивки сколько хочешь. Ты чего пить будешь, Маш?» Я замешкалась с ответом. Не думала об этом. И вообще, у меня было ощущение, что я уже выпила. Например, шампанского – под кожей будто лопались невидимые пузырьки, наполняя меня предчувствием чего-то совсем необыкновенного, волшебного. А может, все дело было в платье, прическе и макияже?
– Саш, ты с Леной, Дэн – ты с Машей! – скомандовала Ольга, – ты справа, ты слева, мы посередине с Васьком. И не дай Бог, вы мне схалтурите! Понятно? – она строго воззрилась на парней.
Те согласно покивали, Дэн улыбнулся, разглядывая меня, пожалуй, слишком уж пристально. Мне и так уже было не по себе от мысли, что сейчас мы выйдем на публику. Ольга ободряюще похлопала по плечу: «Давай, Маш, ща мы зажжем!»
Наконец все расселись, положили себе еды, налили, выпили, произнесли речь. Ольга кивнула Насте, взявшей на себя роль диджея, и мы вышли на свободное пространство.
Заиграла музыка.Танцевали здорово – не зря Оля вынимала из нас с Ленкой душу на репетициях. Не знаю, как остальные, а я в первый раз в жизни попала в ритм, чувствовала музыку, получая удовольствие от собственных движений. У Татьяны Александровны, маминой подруги, есть кошка Сонька, помесь мейн-куна с кем-то там. По сути – обычная двор-кошка, найденная в подвале в возрасте четырех дней, по виду и повадкам – просто суперзвезда. Надо видеть, с каким чувством собственного достоинства и довольства собой живет эта кошка, двигается, ест, сидит, лежит…она просто прется от себя и, вероятно, искренне считает себя самой замечательной на этой планете. Я всегда хотела занять у Соньки такого отношения к себе самой. Наконец-то кое-что получилось…
Отработанный на Ваське прием я исполнила безупречно, хотя внутри что-то замирало: то Васька, а то Дэн. Когда я наклонилась над ним, парень чуть слышно прошептал: «Вау!», на секунду прикрыл глаза. Я выпрямилась, подала ему руку, Дэн гибко поднялся, порывисто обнял меня, прижал к себе, отпустил, я шагнула в сторону… все захлопали. Уф, все! Интересно, в каком смысле было это «вау»? Хотелось бы расшифровать так: «Вау, какая Машка красивая, просто принцесса, так хочется коснуться ее губ, а в глазах вообще можно утонуть, какая она загадочная и сексуальная!». Я пошла в туалет, приложила ладони к щекам, снова взглянула на себя в зеркало: ишь, размечталась. Да еще словами из дешевых романов, которых я в жизни не читала. Разве платье с чужого плеча меняет судьбу?
Веселье шло полным ходом, молодежь стремительно пьянела, танцевала, смеялась. Ко мне подошла Ольга с двумя бокалами шампанского, подмигнула:
– Классно получилось! Давай выпьем!
– Давай!
– И попробуй салат, я лично делала!
Я поела салату, выпила еще немного. Голова «побежала», уж не знаю, от шампанского ли, от комплиментов или от самой обстановки. Танцевать не хотелось, я села на диван и принялась разглядывать окружающих, время от времени вступая в пустые разговоры. Странно, мне казалось, что народу очень много, хотя на самом деле пришло человек двадцать пять.
Дэн тоже не танцевал и даже, по-моему, не пил. Сидел в углу и о чем-то серьезно беседовал с Кирюхой, нашим лучшим барменом. Прошло пару часов, кое-кто собрался уходить. Ах да, а еще все звонили по телефонам и говорили что-то вроде: «Не скучай, я уже еду, мой хороший». Или, там, «мое солнышко». А по мне некому было скучать, и «солнышка» у меня тоже не было. Если только Изка. Только она, наверное, сама тоже сейчас не дома. Надо уходить, я поднялась с дивана. Впрочем, на что я рассчитывала? Что какая-нибудь Лена или Оля приведет с собой потрясающего парня и скажет: «Знакомься, Маш, это мой брат?» А он взглянет и застынет на месте от моей волшебной красоты, а я тоже буду стоять и смотреть ему в глаза… Пойду, пора. Вот только с Людой попрощаюсь.
Люда обнаружилась в маленьком зале для курящих с Дэном, Кирюхой, Леной и Мариной. На столе стояла бутылка «серебряной» текилы, лимон, коробка сока.
– О, Маша! – шумно обрадовался Кирилл. – Иди сюда! Мы сейчас будем пить текилу по-мексикански. Если что, мы тебя потом проводим.
– Да мне недалеко, – я подсела к столу, – не тревожьтесь. И напиваться до гномиков я не собираюсь.
– Все равно проводим, – твердо сказал Дэн. – Даже и не спорь.
Люда улыбнулась. Было совсем не видно, сколько она выпила. Может, рюмку, а может, десять. Впрочем, серебряная «Ольмека» была нетронутая.