(Не) люби меня

— Я сама пойду к королю, — утешила его леди Бригитта. — Возможно, у его величества было плохое настроение, или… — тут она оглянулась на меня.

Мы с Ланвен сидели на скамейке, каждая с книгой, но я не могла прочитать ни строчки. Леди Бригитта давно отослала служанок, наверное, чтобы те не услышали чего-нибудь лишнего — а Жозеф жаловался и недоумевал, с чего вдруг король так к нему переменился.

Я слушала его, не говоря ни слова, но была уверена, что его избиение было наказанием за меня. Жозеф посмел меня ударить, и король едва его не убил. При королеве, при всем дворе…

— А ты что расселась? — зло сказала мне свекровь. — Почему не ухаживаешь за своим мужем? Он пострадал из-за тебя.

Значит, она тоже понимала, за что ее драгоценный сынок получил королевских тумаков.

— В том, что случилось, вам следует винить лишь его и себя, — ответила я, не двигаясь с места.

— Ты вынудила его, чтобы он тебя ударил, — свекровь буравила меня взглядом, а за ее спиной точно так же смотрела на меня Элиша, — и нажаловалась королю. Я знала, что мой сын привел домой предательницу. Тебе наплевать на наш род, на наши жизни, думаешь лишь о себе.

— Надо было гнать ее сразу, матушка, — сказала Элиша. — Он нас всех погубит.

— Я погублю вас? Чем же? Тем, что отказываюсь быть проданной, как овца? — я встретила их взгляды и даже не вздрогнула. Как же я ненавидела сейчас всю свою семью — и мужа, и алчную свекровь, и золовку, которые не задумываясь принесли меня в жертву своему благополучию.

— Если бы ты не была такой гордячкой!.. — словно выплюнул Жозеф, приподнимаясь на локте и морщась от боли. — Матушка, вы должны упасть на колени перед его величеством и молить о прощении! Я не знаю, что нам делать, если его величество не смягчится!..

— Он смягчится, — заявила его мать, глядя на меня не мигая, как змея. — Сегодня же она пойдет к королю, и оближет его со всех сторон, чтобы государь был доволен.

— Вы будете гореть в аду только за эти слова, — произнесла я. а Ланвен со стуком захлопнула книгу, но ничего не сказала. — Никогда я не сделаю ничего по вашей воле. Никто не заставит меня.

— Как заговорила, шлюха! — взвизгнула Элиша. — Надо привязать ее снова!

Наверное, ей понравилось!

Жозеф горестно покачал головой и откинулся на подушку.

— Вы все об этом знали, — поняла я, медленно поднимаясь со скамьи. — Какие же вы мерзкие, настоящая гадючья семейка.

— Я позову служанок, — решительно заявила леди Бригитта и шагнула к двери.

— Только попробуйте! — я бросила книгу, выхватила из шкатулки нож, оставленный королем, и выставила его перед собой. — Вы больше никогда не унизите меня, я вам этого не позволю.

— Вы ее слышали, — сказала Ланвен, тоже поднимаясь. — Не советую применять силу, вспомните, что леди показала на дамском выезде.

Нож в моих руках напугал Элишу и Жозефа, но свекровь только блеснула глазами, надвигаясь на меня.

— Мама! Осторожнее с этой ведьмой! — воскликнул Жозеф — Она умеет с ним обращаться!

— Умею, — подтвердила я. — Так что не вынуждайте меня.

Однако леди Бригитту было не так легко напугать.

— Положи! — велела она. — Или я сама этим ножом подправлю тебе улыбку, и уши отрежу, как свинье.

Разумеется, я ее не послушала и попятилась к выходу из спальни. Нет, мне не хотелось пускать оружие в ход, и я надеялась, что свекровь проявит благоразумие и остановится, но она, похоже, решила идти до конца.

— Вашего дорогого сыночка король наказал за один удар так, что он теперь неделю не поднимется, — бросила я свекрови, пытаясь остановить ее словами, — а вас, если посмеете хоть пальцем меня тронуть, закопает живьем.

— Одно дело — бить мужчину из-за смазливого личика, — ответила леди Бригитта, — а другое — благородную женщину, стоявшую на страже его интересов, из-за шлюхи, которая стала уродлива, как смертный грех!

— Поосторожнее с угрозами! — Ланвен проворно встала между мною и леди Бригиттой, воинственно подняв над головой скамеечку для ног. — И назад! Иначе я вас разукрашу похлеще, чем король вашего сына! Еще и королеве пожалуюсы! — она чуть обернулась ко мне: — Вы знаете, куда бежать, леди. Подниметесь по лестнице на третий этаж — так быстрее, а потом — дубовая дверь, в самом центре коридора.

Больше я не раздумывала.

Выскочив из спальни, не выпуская ножа, я промчалась по коридору, до лестницы, взлетела по ступенькам, добежала до дубовой двери и, прежде, чем решимость покинула меня, толкнула ее.

Стоявшие в коридоре рыцари из личной охраны короля и не подумали задержать меня, даже с ножом наголо.

Я ворвалась в комнату, и никто не посмел войти следом.

Сначала я увидела кровать — она показалась мне просто огромной. Ворох подушек, покрывало из узорчатой восточной ткани, край покрывала откинут — словно меня уже ждали. Слева от входа стояло огромное зеркало — в человеческий рост, оно показало мне полубезумную женщину, растрепанную, запыхавшуюся, сжимающую нож. Ужасный вид! Но не все ли равно?

— Вы пришли зарезать меня? — раздался голос короля, и я повернулась на голос, на секунду зажмурившись и глубоко вздохнув.

Король только что принял ванну — на широкой груди еще блестели капельки воды, а сам он был босиком, в одной лишь набедренной повязке. Волосы спадали на плечи влажными кольцами, и король провел по ним рукой.

— Хотите отомстить за мужа? Считаете, что я поступил жестоко? Но я ни о чем не жалею. Только о том, что не придушил его до конца. Он ударил вас, я не смог сдержаться.

Он не сделал ни единой попытки обезоружить меня, лишь смотрел. И пальцы мои сами собой разжались, и я уронила нож на ковер.

— Какая неловкость, — произнес король, нагнулся, поднимая нож, и протянул его мне рукояткой. Костяшки на руке были разбиты в кровь.

Я мотнула головой, показывая, что не желаю его брать, облизнула пересохшие губы и сказала:

— Вовсе не из-за этого предателя я здесь.

— Из-за чего же? — король повернулся ко мне спиной, убирая нож в поясные ножны.

— Говорите, Диана.

Еще раз глубоко вздохнув, я твердо произнесла:

— Я согласна стать вашей любовницей. Прямо сейчас.

Глава 22. Договор заключен

Король замер, услышав мои слова. Я видела, как напряглись его плечи, а потом он обернулся ко мне. Я ждала, что он набросится на меня сразу же после этих слов, но король медлил. Вот он усмехнулся, потер подбородок, опять усмехнулся, а потом сделал шаг ко мне, но не стремительно, а осторожно, словно боясь спугнуть.