(Не) люби меня

Диана застонала, но не отвернулась, и это оказалось последней каплей — король дернулся всем телом, застонал сам и излился в простыни.

Блаженное опустошение, успокоение после стольких дней воздержания.

Он с трудом пришел в себя и обнаружил, что держит Диану в объятиях, уткнувшись ей в плечо, а она замерла, боясь пошевелиться.

— Вы и, правда мастерица сводить мужчин с ума, — сказал он, вставая с кровати.

Достав нож, он в два счета перерезал путы, удерживающие руки Дианы, и положил нож рядом с ней.

— Вечер был сладостный и мучительный, — сказал он, одеваясь. — Но леди Бригитта зашла слишком далеко. Я накажу ее.

Диана тем временем уже села, прикрывшись волосами и растирая запястья. Потом она несмело потянулась за ножом, и когда пальцы ее оплели рукоять, вскинула голову:

— Накажите себя.

— Не понял вас, — Дидье затянул пояс и нахмурился. — Никому не позволено принуждать женщину. Я желаю, чтобы вы пришли ко мне сами, и подобной помощи не приемлю.

— Она сделала так в угоду вам, — сказала Диана, разрезая узлы на щиколотках. — Только вы — причина того, что случилось. Если бы не вы, моя свекровь не осмелилась бы на такое. Накажите себя.

— Я предлагаю помощь. Вы не хотите…

— Не хочу! — выкрикнула она ему в лицо. — Уходите! Уходите же!

— Хорошо, — сказал Дидье, помедлив. — Доброй ночи.

Диана без слов указала ему на дверь.

Он покинул спальню, и, несмотря на телесное успокоение, покоя в его душе не было. Наоборот, его заполняли ненависть и гнев.

По пути ему попался кто-то из слуг королевы, и Дидье велел позвать к нему мажордома.

Сэр Лиммерик не заставил себя ждать и вскоре явился, готовый исполнить любой приказ.

— Ты говорил, что с ней все хорошо, что она живет, как королева, — заговорил Дидье, не сдерживая ярости, — а сегодня я нашел ее в слезах, привязанную к кровати!

— Кровати? — мажордом изумленно вскинул брови.

— Голую и с кляпом во рту! — рявкнул Дидье. — Это, по-твоему, по-королевски?!

— Мне ничего об этом не известно, — покачал головой Лиммерик. — Это сделал Верей?

— Это сделала его маты! Чертова баба уже давно мне против горла. Отошли ее.

Сегодня же. Пусть убирается к чертям, если не хочет, чтобы я свернул ей голову.

— Мы уже обсуждали это, — деловито сказал сэр Лиммерик. — Пока здесь леди Бригитта, репутация леди Дианы формально не запятнана. Она живет с родственницей, можно утверждать, что все разговоры — просто сплетни. Но если леди Диана будет жить одна…

— Будет счастлива, — отрезал Дидье.

— Это она вам так сказала? — осторожно поинтересовался мажордом.

— Нет, — ответил король, немного остывая. — Я предлагал помощь, но она отказалась.

Сказала, что это я во всем виноват. Если бы не я, ее свекровь не осмелилась бы на такое.

— Отчасти она права, — философски заметил мажордом. — Все убеждены, что вы с ума сошли из-за этой женщины. Граф Вига умер, Верей ждет обещанного графства. Леди Бригитта подсуетилась ради сына вам в угоду.

— Старая ведьма, — процедил Дидье сквозь зубы.

— Мне кажется, вам не надо торопиться. Торопливость всегда портит охоту. Леди Диана должна понять, что кроме вас у нее нет защитников. Жестоко, но если вы хотите ее получить…

— Не таким путем, — отрезал Дидье. — Вот что. Найди какую-нибудь девицу побойчее, чтобы она всегда находилась при Диане. Найди такую, которая приструнила бы эту каргу, Бригитту.

Мажордом возвел глаза к потолку и молчал с полминуты.

— Хорошо, милорд, — сказал он, наконец, и вздохнул. — Кажется, я знаю, кого отправить к леди Диане.

Глава 21. Предательство

Едва дверь за королем закрылась, я вскочила с постели, схватила халат, завернулась в него, запахнув под самое горло, и только тогда расплакалась. Слезы текли и текли по щекам, я вытирала их бархатными рукавами, но никак не могла остановиться. Как такое случилось? Как могло получиться, что моя семья — люди, которые должны отстаивать мою честь, предали меня? Отдали вот так, как рабыню, на поругание?

Жозеф? Знал ли он об этом?

«Какая наивность», — вспомнила я слова короля.

Наивность?!

Я забегала по комнате, потому что в моей душе начиналась настоящая буря.

Хотелось что-нибудь разбить, закричать, завыть в голос. снова переживая унижение, которому меня подвергли в этом замке.

Чужой мужчина прикасался ко мне! Благодаря стараниям моей свекрови! Жозеф должен узнать об этом, и должен что-то предпринять. Иначе…иначе…

Я вздрогнула, взглянув на постель. Это… это было мерзко! Отвратительно!.. Это было… Меня бросило в жар при одном воспоминании, что происходило здесь.

Подойдя бочком к кровати, я взяла нож, оставленный королем. Это не ножичек для разрезания фруктов. Кто знает — может, он мне понадобится. Я спрятала его в своем сундучке, где хранила благовония и мази для смягчения кожи.

Жозеф должен узнать…

Словно в ответ на мои мысли, дверь распахнулась, и появился мой муж.

Совсем недавно я радовалась каждому его появлению, и если рядом не было леди Бригитты, бросалась Жозефу на шею. Но сейчас я смотрела на него совсем другими глазами. Мужчина, что сейчас вошел, был похож на Жозефа Верея, но это был не мой муж. Я никогда не могла бы полюбить такого человека. Он боялся.

Страх коверкал его, превратив красивое лицо в безобразную маску Мои слезы высохли, как по-волшебству, — Что произошло? — спросил он, помолчав.

— А тебе, в самом деле, ничего не известно? — я впилась в него взглядом, пытаясь разгадать — знал он о предательском поступке своей матери или нет, и чего он сейчас так боялся — моего гнева или моей измены.

— Прекрати говорить загадками! — вспылил он.

— Хорошо, скажу без загадок. Твоя мать со служанками королевы привязали меня голую к постели, — я ткнула пальцем в сторону кровати, — и позвали короля. Если опять мне не поверишь — вон там бинты, которыми они меня связали, и моя рубашка, которую твоя матушка самолично располосовала ножом. Если в тебе осталось хоть чуть рыцарской чести, ты увезешь меня отсюда.

Жозеф облизнул губы и сделал два шага к постели.

— А это что? — спросил он сипло, подскочил к кровати и потянул простынь. — Это… это… тут был мужчина!

— Какой догадливый, — зло похвалила я его. — Скажу даже больше, здесь был король!

Жозеф вдруг резво обежал кровать и поднял смятую записку

— Ты позвала сюда короля?! — спросил он изумленно, разглаживая бумагу и читая послание.

— Ты не видишь, что это не мой почерк? — сказала я ему сквозь зубы. — Проверь, кто написал ее — твоя мать или твоя сестра!