(Не) любимая жена. Развод с оборотнем
Шрифт:
– Подождем немного, - обронил спустя несколько томительных секунд ожидания. – А потом я пойду.
И отвернулся, украдкой отирая слезу. Марьяна же крепче прикусила язык и кивнула. Кажется, дело сдвинулось с мертвой точки. Дай бог!
Глава 21
Дар
Казалось, прошла вечность прежде, чем Святозар выглянул из горницы. Понурив голову, хотел шмыгнуть мимо, но Дар перехватил сына за плечо.
– Извинился, как подобает? – рыкнул на паршивца, а тот аж в комочек сжался.
Однако ответить не успел. Из-за
– Марья! – крикнул, заметив девушку на полу.
Мигом подхватил на руки, прижал к себе и заглянул в побледневшее личико. Ой, худо дело! До этого ясный взгляд помутнел, на высоком челе пот блестел. Снова укус водяницы дал о себя знать. Дурные у Ягши зелья! Совсем помочь не могут!
А Искусница знай, кривит губы в усмешке.
– Что-то я слегка устала… До кровати не донесешь?
Дар глаза закатил. Храбрится, глупенькая, а сама дрожит от боли.
– Донесу, куда денусь.
И в несколько шагов пересек горницу. Осторожно устроил красавицу между пуховых подушек, с двух боков перинку подоткнул. Марья благодарно улыбнулась.
– А еще воды бы мне…
– Возьми, княгиня, - зазвенело рядом.
И Святозар подал ей полнехонький кубок. Искусница без раздумий взяла его.
– Спасибо, княжич, - ответила с таким теплом, что даже у него – человека, - сердце дрогнуло.
А зверь вовсе голову потерял, разурчался от нежности. Вот какова его избранница! Не обидчива и сердцем легкая. Нежнее облачка на заре. Такая деток любить будет не хуже родной матери. Дар отчаянно сжал кулаки, однако никак не мог прогнать от себя звериные помыслы. Чувствуя смятение человека, медведь заявлял права. Требовал немедля куснуть изгиб девичей шеи, навсегда признавая любушку своей.
Нет, нельзя этого делать!
Дар отступил на шаг.
– Отдыхай, Марья, - выдавил из себя.
И сбежал. Надобно повседневными делами заняться. Когда Ярославы не стало, только этим и спасался. Однако на этот раз ни шумливый Совет, ни тяжкий бой с лучшими воинами не могли избавить его от сердечных терзаний.
А сестры – чтоб этим трещоткам языки прикусить, - за вечерней трапезой еще добавили.
– Только попробуй княгиню ночью оставить!
– А вдруг ей плохо станет?
– Ты должен быть с ней, Дар!
– Хоть на лавке спи, но пригляди!
И он ничего не мог возразить. Как хорошему мужу ему полагалось поддержать жену в болезни. И медведь, гад такой, тянул как на аркане. Но только Дар ступил на лестницу, ведущую к горнице жены, как зверь притих, чуя знакомый аромат цветов.
Варварушка в гостях княгини. И давно уже.
***
– Хочешь еще цветочек нарисовать? Давай… А зачем столько? Мне? Спасибо…
Марьяна с улыбкой приняла из рук девочки очередной рисунок. И хоть глаза слипались, а в голове плыл туман, она не позволяла себе ни намека на усталость.
Варвара
сама пришла к ней. А в необычно внимательном взгляде сверкала тревога. Казалось, девочка вот-вот спросит «как твое здоровье?». Марьяна аж дыхание затаила. И няньки вместе с ней. Но девочка помялась немного у порога, а потом быстро подбежала к постели и сунула Марьяне букетик цветов.По горнице пронесся едва слышный вздох сожаления.
А Марьяна крепче вцепилась в подарок, только чтобы никто не увидел дрожавшие пальцы. Черт его знает, но почему-то стало страшно. Вот скажет Варварушка слово – и выпнут княгиню из терема.
Марьяна, конечно, сама этого хотела. Ведь для возвращения обратно в свой мир ей сначала надо развестись… Но все-равно не по себе. Боги! А она, кажется, начинает привыкать!
От страшной догадки Марьяна чуть не сомлела.
Чтобы как-то отвлечься, переключила внимание на Вареньку, попросила нарисовать ей рисунок. Девочка охотно исполнила. Марьяна тоже взялась за холст, буквально заставляя себя думать только о кисточке, скользившей по тонкому листку кожи.
Но взгляд так и цеплялся за улыбку, дрожавшую на приоткрытых губах Варвары, скользил по темным локонам и розовой щечке. Такая милая крошка! Как она потом справится? Дар, как положено правителю, женится третий раз, но вдруг новая княгиня окажется той еще сволочью?
От таких мыслей Марьяне окончательно поплохело. И уже как-то не получалось представить, что она оставит Варварушку. А вдруг малышка обидится и снова замолчит? Или того хуже – потеряет доверие к людям. Она же так привязалась! Вот и сейчас сидит рядом уже сколько времени, как может пытается радовать…
А Варвара, вручив ей еще один рисунок, принялась за следующий.
Марьяна же перебирала листики и пыталась не шмыгать носом. Чувствительная слишком стала, вот ведь! Это все отголоски характера Марьи… Надо успокоительного вместе с обезболом попросить. Или пусть сразу прикопают.
Вдруг руки коснулись тонкие пальчики. Марьяна вздрогнула и перевела уплывающий взгляд на Варвару.
– Уже нарисовала? А… это тоже мне?
Вместо десятой по счету картинки девочка протягивала ей кубок с отваром! От темной жидкости вился едва заметный парок.
Марьяна всхлипнула.
– Ох, милая… Спасибо!
И взяла угощение. А девочка взобралась к ней на постель и села рядышком.
– Госпожа, - подала голос одна из нянек юной княжны. – Отдохнула бы, совсем на тебе лица нет…
Видно, действительно плохо дело, раз прислуга позволила себе это замечание. Но Варвара… Так не хотелось прощаться с девочкой!
– Милая, ты не против, если я прилягу? – уточнила на всякий случай. – А потом сказку почитаем, с картинками…
Варвара улыбнулась и качнула головой, мол, отдыхай, конечно, а я опять рисунками займусь.
Марьяне бы удивиться и порадоваться, что девочка так легко вышла на диалог, пусть пока молчаливый, но веки сами захлопнулись. Последнее, что она чувствовала - прикосновение теплой ладошки к щеке. А потом наступила темнота.