(Не) любимая жена. Развод с оборотнем
Шрифт:
Давно Сладоуст на это напрашивался. Сколько девок перепортил – не счесть. Вот и Искусница очаровалась медовыми речами да холеной мордой. Лишь строгий надзор отца не позволил Сладоусту получить желаемое. Вот только гусляра это еще сильнее раззадорило. Без малого весну (прим. автора – год) этот безродный слизень рядом ползал.
То так, то эдак подобраться пробовал, отступил только, когда Дар право на избранницу заявил. Ох и злился Сладоуст, зыркал яростным взглядом. Однако трусость взяла верх – отступил все же. Выжидать принялся. И, видно,
Медведь глухо рявкнул.
Лошади ответили испуганным ржанием, но послушно добавили ход. А Дару вдруг подумалось, что когда Марья свободна станет, то может выбрать мужика по сердцу…
Медведь чуть не споткнулся – до того в груди занемело. Нельзя такого допустить! Он... он… он с сестрами потолкует, вот как! Разузнает тихонечко, что Марьюшке мило. С этим к княгине и пойдет.
Зверь согласно рявкнул. Человечья суть воспротивилась, но самую малость. Понимал ведь, что увяз… Не выбраться теперь! Шерсть на загривке встала дыбом, и медведь еще быстрее припустил вперед.
Скоро Великие Пороги. Вот уже прохлада речная в воздухе дрожит, а сквозь шелест деревьев пробивается далекий гул празднества. И запахи резче стали – много народу на гуляние собралось. Гусляр этим непременно воспользуется!
Прыгнув через ручей зверем, на землю Дар встал уже человеком.
– Одежу мне! – рявкнул так, что кони на дыбы повставали.
Однако рядом тут же очутился Святозар, подавая ему котомку.
Ничего в ней не было особого, лишь простые темные штаны и рубаха. В походе его от воинов отличала разве что накидка заместо кольчуги да тонкий венец из железа. И ладно! Красоваться он не собирался, а хотел скорее увидеть Марью.
– К терему старосты правим! – скомандовал, взлетая на лошадь.
И подпихнул жеребца покрепче, что тот аж на дыбы взвился. Не прошло много времени, и вот уже вместо деревьев мелькают избы, а вслед несутся приветственные крики.
Дар едва ли их слышал – летел вперёд без оглядки. Но вот впереди мелькнул терем старосты. На крыльце его ждал Емеля по прозвищу Щучий Хвост, а рядом сестры, Варвара и… Марья.
Медведь малость утих, и ему – Дару – легче дышать стало. Однако все ещё тревога не желала униматься. В этот миг Марья с ним, а ночью где была?
– Здрав будь, господин мой, - поклонился Емеля.
– Здравствуй, братец… - откликнулись сестры.
Марья тоже не стала молчать, однако в ее голосе звучала неприкрытая усмешка. Мол, чего прискакал, болезный? Аль скучно стало?
– И вам не хворать, - бросил торопливо. – Пойдем в терем.
И первый шагнул к распахнутым дверям. Но не от того, что хотел скорее смыть с себя дорожную пыль. Больше всего он желал почуять аромат Искусницы - вдруг другим пахнет?!
Однако сколько бы Дар ни старался, не мог найти доказательства своим подозрениям. Все тот же мед и дикая малина…
Ещё разочек потянув воздух, он обернулся к Емеле.
– Пойдем обсудим дела Великих Порогов. Ненадолго я тут…
За спиной послышался едва различимый фырк. Смешно Искуснице значит. Ну ладно!
– .. Жену домой отправлю и далее поеду, - закончил строго.
Искусница мигом перестала веселиться.
– Ты мне
сам разрешил на ярмарку съездить!– И я сдержал слово. Чем недовольна?
– Издеваешься?!
– Приказываю. И хватит на этом.
А паршивца Сладоуста надо бы спровадить прочь с земель Велеса. Нечего ему здесь хвостом мести.
– Но, брат, - вступилась Веселина, – Марье никак нельзя покидать праздника… Она деткам забаву готовит.
Дар едва не ругнулся. Правду чутье шептало! Тоскливо Искуснице просто так меж рядами пройтись - надо выдумку свою показать.
– Детки себе сами забаву найдут, - брякнул первое, что на язык подвернулось.
А Марья аж побелела с лица. И посмотрела так, что ему – человеку – не по себе сделалось. А медведь так и вовсе заскулил от стыда.
– Эгоист хренов, - процедила сквозь зубы по-иноземному.
В горнице вдруг настала тишина. Оскорбить князя при знати? За такое кнутов полагалось! Но вдруг рядом с Искусницей возник Святозар.
– Не серчай, батюшка! Дозволь княгине на ярмарке быть, а мы бы с сестрой тоже… позабавились. Будь милостив!
Сестры тихонько вздохнули, разулыбались. Емеля поспешил уйти, чтобы не слышать, как князь с княгиней препираются. Однако Дару не хотелось спорить. Уж больно по сердцу пришлись слова Святозара. А Марья так и вовсе языка лишилась, только глазками хлопала.
– Ладно, - буркнул после недолгого размышления. – Поглядим.
И ушел. Надо бы и правда в данную горницу заглянуть. Да велеть сготовить ему одежду к гулянию.
***
Плечистая фигура князя скрылась за поворотом, а Марьяна так и стояла посреди горницы, как дурочка.
Святозар помог ей! Сам!
От восторга хотелось орать! А лучше схватить мальчика в охапку и потискать как следует. Но княжича след простыл.
– Ох, сестрица, - вздохнула за спиной Веселина. – Поостереглась бы ты в своих речах… Шутки Дар примет, порой и сам не прочь язык поточить, а вот ежели со злобой мужа своего ругать, да при людях, то…
И замолкла.
А Марьяна чуть заметно кивнула. В этом мире жена могла, конечно, покапризничать, но если начинала кусаться всерьез, то зубы ей обламывали быстро. Нет уж, ссориться с Медведем сейчас никак нельзя. Марьяна твердо намеревалась устроить для Варвары мини-праздник. Но вот то, что сюда примчался князь - это плохо!
И ей остаётся только надеяться, что медвежий интерес вызван исключительно нежеланием краснеть за княгиню. Мало ли что на празднике учудит!
Или дело в Иване…
Марьяна оглянулась, будто гусляр мог прятаться за одним из расписных столбов. Как Иван вообще в терем проник? А, неважно! Но на ярмарке следует подглядывать по сторонам.
– Мне нужно найти Святозара, - обернулась к шушукавшимся сестрам. – Хочу ему спасибо сказать. И попросить, чтобы помог.
Девушки дружно кивнули:
– Ладные мысли. Княжичу приятно будет.
Варвара подошла ближе и, взяв Марьяну за руку, тихонько сжала. А взгляд какой пронзительный – сердце зашлось! Ну как такую оставить? Нет, после обретенной свободы надо будет ещё на немного задержаться.