Не могу больше

— Джон…

— Да черт с ним, Шерлок, я не об этом. — Он нетерпеливо махнул рукой. — Я не должен был этого делать. Ни при каких обстоятельствах. Соломинка не может стать спасательным кругом.

— О чем ты?

Злость закипела в груди мгновенно, вспыхнули щеки, пальцы рефлекторно шевельнулись, готовые собраться в кулак. — Прекрати. Прямо сейчас — прекрати эти недостойные игры. Иначе я развернусь и уйду. Ты гребаный аналитик, ты чувствуешь раньше, чем слышишь. Какого хрена задавать дурацкий вопрос?

— Да. — Шерлок нервно поджал губы. — Разумеется, я тебя понял. Но ты это сделал, Джон. И она тебя любит.

— Знаю. Мать твою, я это знаю. Но и другое знаю наверняка: никогда и ни за что я с тобой не расстанусь. Лучше умру.

— Не уверен, что это лучше.

Они посмотрели друг другу в глаза. Затянувшийся взгляд вызывал неловкость и замешательство, но разорвать его не получалось. Первым не выдержал Шерлок — ресницы дрогнули и опустились. — Вряд ли ты сможешь сегодня остаться. Мне кажется…

Сердце скорбно и жалобно сжалось: Джон уже и сам это понимал. Недавняя бравада отступила, и на смену ей пришло отрезвление. Он безотрадно припал к окну: темно, холодно, снежно. Враждебно. Провести эту ночь здесь, на Бейкер-стрит… Пусть не в комнате Шерлока — в своей. Только бы знать, что где-то неподалеку стучит дорогое сердце.

Но это было нечестно. И жестоко. А быть нечестным и жестоким он не умел. Даже с теми, кто по законам справедливости всё это вполне заслужил.

— Знаешь, чего я хочу? Чтобы нас замело — не выбраться.

— Но выбираться придется, Джон. — Шерлок оказался рядом, и его вздох приятно согрел спину. — Мы не можем начинать… вот так. С этого. Разве сам ты думаешь по-другому?

— Нет. Но мы уже начали. И остановиться не сможем.

— Ты понял меня.

— Я понял тебя. — Джон отошел от окна, стараясь не коснуться Шерлока даже одеждой, и поднял прикорнувшую у ножки стола сковороду. — Мы можем хотя бы поужинать вместе?

Губы Шерлока дрогнули — он проводил Джона печальным взглядом. — Я люблю тебя, а ты снова схватился за сковороду.

— И я люблю тебя, потому и схватился. Поставлю перед тобой тарелку с тушеной фасолью, полью соусом тосты, и спокойно уйду.

— Уйдешь? Спокойно? — Шерлок тщательно прятал улыбку. — А кофе?

Но улыбку Джон уловил. В глазах промелькнули ярко-синие вспышки, мягко залучились морщинки. Душу слегка отпустило — она болела уже не так беспощадно. Может быть, всё не настолько трагично и сложно? Так или иначе, они уже вместе.

— Конечно, кофе. А потом я буду тебя целовать. На дорожку… — И добавил, задохнувшись от накатившей радости мгновенно принятого решения: — Я разведусь. Каждый день без тебя — мучение. Бесполезная трата времени и жизни. Зачем? И черт с ним — с огнём.

— С огнём?

*

Поцелуи уже не поцелуи — яростные укусы: губы истерзаны, шея пестреет жарким пурпуром, челюсть нещадно ломит.

Наконец-то, наконец-то можно хоть немного насытиться, хоть чуть-чуть утолить истинный голод.

— Это… твоя… фасоль… виновата. — Шерлок дрожит морозно и крупно и вновь погружается в рот: тиранит язык своим медоносным жалом, сладостно мучает, овладевает.

Джон едва держится на ногах, наваливаясь на Шерлока знойной тяжестью — желание затмевает разум. Оглаживает плечи, затылок, поясницу, исступленно мнет ягодицы, пьянея от собственной смелости и вседозволенности. — Не уйду. Пропади всё пропадом — не уйду. Хочу тебя страшно.

Они обнимаются, отчаянно жмутся друг к другу, и этого так недостаточно. Мешает одежда, мешает мебель, звуки в доме и за окном. Мешает весь мир, до отказа забитый хламом — ненужным, суетным, затертым до дыр. Оказаться бы где-нибудь в запределье: лишь пустота и свет.

— Я люблю тебя. Черт, я дьявольски сильно люблю тебя. Шерлок…

Негромкая мелодия входящего вызова оглушает, взрывной волной отбрасывая их друг от друга.

Комментарий к Глава 28 Поцелуи

http://cs620219.vk.me/v620219616/d868/4S3oC5D6idQ.jpg

http://www.youtube.com/watch?v=P9zC9xTIf6o

========== Глава 29 Что ещё ты мне хочешь сказать? ==========

Пульс зашкаливал, и сбивалось дыхание.

Момент, когда они малодушно друг от друга отпрянули, хотелось вычеркнуть из памяти навсегда. Как недвусмысленно они испугались! Злоумышленники, пойманные с поличным… Только этого им сейчас не хватало: пристыженно отводить в сторону взгляд.

От досады на самого себя у Шерлока тяжелело в груди. — Прости. Глупо получилось.

Джон прятал неловкость и огорчение за суетливыми жестами: ерошил волосы, поглаживал шею. Наконец он поднял глаза. — Ужасно глупо. Я до чертиков перетрусил. Проклятье! — И замолчал, шумно втягивая воздух в попытке унять смятение: сердце колотилось как бешеное. — Послушай, что бы там ни было, я с тобой. И мне наплевать.

Раздражающие своей настырностью трели били по нервам — телефон заливался не умолкая.

— Отвечаем?

— Да.

До чего же не хотелось этого делать. Шерлок почти не сомневался, чей голос перечеркнет сейчас все его ярко разбушевавшиеся мечты. Но кинув на экран быстрый, настороженный взгляд, облегченно прикрыл глаза и рывком притянул Джона к себе. Потерся носом о встрепанные вихры — чудесный запах. Самый чудесный на свете. Единственный. И непривычная нежность так восхитительно плавит тело. Поцеловал — сладко, тягуче, и лишь дождавшись весьма красноречивого стона, нехотя оторвался от губ: затяни он поцелуй хотя бы на долю секунды, и настойчиво требующий внимания абонент останется без ответа.

— Всё в порядке, — шепнул он, прижимая Джона к себе ещё крепче, захватывая и сминая пальцами тонкую шерсть рукава. — Это Майкрофт. Хотя, для звонка поздновато… Слушаю тебя, Майк.

— Добрый вечер, Шерлок. Как поживаешь?

— Превосходно. А ты?

— Как всегда, полон сил и доволен жизнью. Но не сегодня — сегодня я немного устал.

— Что, в таком случае, помешало тебе мирно отойти ко сну?

— Хотелось бы знать.

— Говоришь загадками. Нет желания перейти на простую человеческую речь? Стемнело уже.

— Я заметил. — Ни раздражения, ни упрека, но Шерлок снова напрягся: звенящие нотки в бесстрастном голосе брата он уловил. — Близится ночь, Шерлок, и позволь уточнить, почему Мэри Ватсон разыскивает своего мужа в столь поздний час? Чем она так расстроена? — Пауза была небольшой, но вполне достаточной для того, чтобы щеки ошпарило жарким румянцем. — И коли уж миссис Ватсон рискнула потревожить меня, учитывая наше весьма поверхностное знакомство, я делаю вывод, что отсутствие Джона на супружеском ложе каким-то образом связано с твоим недавним возвращением в Лондон. Он рядом?