Не могу забыть

– Я решил, что это должно исходить от тебя.

Обычно при встрече Мона и Ивлин обнимались, но на этот раз обе чувствовали скованность и не знали, как себя вести.

После короткой, но красноречивой паузы Ивлин спросила:

– Посидим на воздухе или пройдем в дом?

– Как хочешь, - собравшись с силами, ответила Мона.

– Тогда пойдем на террасу.
– Ивлин подвела их к шезлонгам, высоту и наклон которых можно было регулировать.

Брет учтиво подождал, пока устроятся женщины, а потом сел рядом с Моной.

– Я оставила Паоло у Брендонов, - сказала Ивлин.
– Мужчины пьют пиво и обсуждают спорт.

– А потом неловко добавила: - Он принимает ситуацию слишком близко к сердцу, поэтому я решила, что без него нам будет проще.

У Моны сжалось сердце.

– Извини… Мне нравится Паоло, и я не могу слышать, что вы оба сердитесь на меня…

– Если речь идет о вчерашних событиях, то извиняться тебе не за что, - решительно пре-рвала ее Ивлин.
– Брет уже объяснил, что выбора у тебя не было. И Паоло сердится не на тебя, а на меня.
– Увидев, что Мона захлопала глазами, Ивлин сказала: - Наверное, будет проще, если я начну с самого начала.

Едва Рик увидел тебя, как потерял голову. Я никогда не думала, что он способен так влюбиться.

В тот вечер, когда “ЛФГ” устраивала прием, я заметила, что Рик очарован тобой. Он посмотрел на меня, - тут Ивлин слегка улыбнулась, - и я как всякая любящая сестра нарочно увела Брета, чтобы дать Рику время побыть с тобой наедине… Могу напомнить, что тогда это было и в моих интересах. Но вскоре я поняла, что для Брета не существует никого, кроме тебя. А потом Паоло стал уговаривать меня остаться на ночь… Ну, в общем, мы положили друг на друга глаз. Остальное можно не объяснять…

Ладно, вернемся к теме. Сначала я думала, что ты искренне любишь Брета и что Рик даром тратит время. А потом ты рассталась с Бретом, и я решила, что ошиблась.

Конечно, Рик не лишен обаяния и там, где касается женщин, своего не упустит. Но я все еще не была убеждена, что ты любишь его. Логика подсказывала, что тебя привлекают его деньги… - Увидев лицо Моны, она быстро добавила: - Извини, но я пытаюсь быть абсолютно честной. В конце концов я сказала себе, что это меня не ка-сается. Рик не дурак и, если он все еще хочет жениться на тебе, пусть решает сам.

Однако приближался день свадьбы, и я заметила, что ты становишься все более несчастной. Тогда я поговорила с Риком. Но он был отчаянно влюблен и думал только о том, чтобы поскорее жениться на тебе, пока ты не передумала. “Когда мы поженимся, все будет в порядке, - повторял он.
– Мона из тех женщин, которые верны своему слову. Как только она станет моей женой, она успокоится. Я дам ей все, что она хочет”.

Но я видела, что он боится. Он купил ту машину только для того, чтобы заинтересовать тебя…

– Не знаю, зачем ты мне это говоришь, - с отчаянием сказала Мона.
– Все это уже не имеет никакого значения.

– То, о чем я рассказала, может, и не имеет значения. Но остальное имеет. Я давно испытываю чувство вины…

– Вины?
– воскликнула Мона.
– С какой стати?

– Потерпи, скоро узнаешь, - едва заметно улыбнулась Ивлин.
– Ты помнишь день аварии и то, как Рик заставил тебя сесть за руль?

– Он не заставлял меня, - возразила Мона.

– Ладно, уговорил. Я видела, что ты этого не хотела. Ты выглядела усталой и расстроенной.

Машина была маленькая и хорошенькая, за которую большинство женщин отдало бы все на свете. Рик решил, что такой свадебный подарок придется тебе по душе, и нарочно отпустил Стива.

Ты как-то упомянула, что хотя у тебя никогда не было своей машины, но водить тебе нравилось. Наверное, Рик решил, что если ты сядешь за руль и оценишь его подарок…

Ивлин не закончила фразы и вздохнула. Потом она решительно вздернула подбородок и продолжила:

– Когда после аварии ты спрашивала меня, что случилось, то сказала, что помнишь, как

ехала по скоростному шоссе. Неужели ты не помнишь остального?
– Нет.

– Так вот, когда я рассказывала тебе о случившемся, то ради Рика о многом умолчала.
– Она испустила тяжелый вздох.

Мона нахмурилась и быстро спросила:

– Ты уверена, что хочешь говорить об этом? В твоем состоянии нельзя расстраиваться.

– Я должна облегчить свою совесть, - упрямо сказала Ивлин и похлопала себя по все еще плоскому животу.
– Маленькому Сантини это пойдет только на пользу.

– Ну, если ты так считаешь, то…

– Конечно, считаю.
– Быстро посмотрев на бесстрастное лицо молчавшего Брета, она про-должила: - Когда мы свернули с шоссе, Рик заговорил о медовом месяце. Он предложил добавить к нему две недели и после Гавайев слетать в Японию.

Но в ответ ты вдруг выпалила: “Рик, это ни к чему! Я не могу выйти за тебя. Прости, но все это было ужасной ошибкой. Я много раз пыталась сказать тебе об этом, но ты говорил, что это все предсвадебная лихорадка. А лихорадка тут ни при чем…”

Мона слушала с напряженным вниманием, стиснув лежавшие на коленях руки с такой силой, что побелели костяшки.

– Тогда он понял, что ты говоришь серьезно, и страшно разозлился. Мне стало неловко. Я пожалела, что поехала с вами. Тут он вспомнил, что вы не одни, и крикнул: “Останови машину! На ходу разговаривать невозможно!”

Ты съехала с дороги и остановилась под деревьями. Потом вы вышли, и он потащил тебя прочь.

Хотя до вас было довольно далеко, я слышала, что вы спорили. Ты плакала, а Рик был готов рвать и метать. Я видела, как ты сняла кольцо и протянула ему. Он не хотел его брать. Тогда ты бросила кольцо к его ногам и ушла. Рик побледнел как смерть, поднял кольцо и положил его в карман своего пиджака…

– Так я все-таки вернула ему кольцо!..
– прошептала Мона.

Не тратя времени на ответ, Ивлин торопливо продолжила:

– Ты подошла к машине, но в это время подбежал взбешенный Рик, оттолкнул тебя и сам сел за руль…

Мона побледнела как мел и беспомощно всхлипнула.

– Едва ты успела сесть на пассажирское сиденье и закрыть дверь, как он сорвался с места. Он был не в своем уме. Ему вообще нельзя было садиться за руль. Никто из вас не застегнул ремня безопасности. Я не успела и слова сказать, как мы очутились у поворота на пустошь Нэрн. Он ехал слишком быстро и пропустил его. Мы со страшной силой врезались в дерево, перевернулись и по насыпи сползли в поле.