(Не) мой профессор

Почему-то стало обидно за соседа. Какое-то иррациональное желание защитить Гришу от высокомерия и презрения таких, как мать, неожиданно взяло верх. Да, он не подарок, конечно, но не всем же так повезло в жизни, как маменькиным ухажёрам! Может быть, если бы Гриша не развёлся с женой, он бы... Он...

Господи, о чём я вообще думаю?!

– Мам, у меня нет отношений с соседом, ясно?
– я протолкнула ком в горле, желая как можно скорее свести разговор на любую другую тему, только бы не обсуждать Гришку.
– Ещё раз повторю - он просто иногда занимается ремонтом моей машины...

– А какой пример ты Валерии подаёшь, ты думала об этом?

– мама снова неожиданно прикрыла телефон, коротко и вполне вежливо поблагодарила официанта за заказ. Через секунду опять продолжила прежним тоном, предназначавшимся мне...
– Ты вообще хоть о чём-то думаешь, кроме своей литературы и нытья? Лучше бы думала о том, на чей хер лезешь...

– Мама!

– Привыкла, что я с тобой усюсюкаюсь всё время, а как правда - так сразу обиды пошли, и разговаривать она не хочет...

Нажала отбой. Глубоко вздохнула, всё ещё слыша в наступившей тишине ядовитый голос матери, словно по учебнику складно расписывающий мне мои недостатки. Господи, у нас никогда не наладятся отношения... Как бы мы не старались подолгу делать вид, что всё прекрасно, рано или поздно нарыв вскрывается, и мы безнадёжно ругаемся...

Вытерла слезу со щеки. Покосилась на погасший экран телефона - так хочется Эдику позвонить... Он бы обязательно нашёл нужные слова. Не обидные, но поддерживающие. Вселяющие уверенность в себе. Его правда иная - тоже болезненная, но совсем не бьющая наотмашь по лицу, скорее мягкая и подобно каплям просачивающаяся в самую душу... Жаль, что сегодня суббота - Эдуард Альбертович просил его не беспокоить по выходным. Остаётся надеяться, что он сам попозже всё-таки позвонит, хоть ненадолго...

Выдохнула. Зачем-то взяла с холодильника Гришину шоколадку...

Неожиданно для себя грустно усмехнулась, разглядывая рисунок на упаковке - интересно, почему он выбрал именно такую? Или взял первую попавшуюся... Или ту, на которую сегодня действует скидка...

Неважно. Самое время заесть паршивое настроение сладостями, да. Тем более, она с орешками, как я люблю...

21. Лера

Плохо помню, как добралась домой в пятницу. Все в тумане. Закрылась в своей комнате, радуясь, что мать еще не успела прийти с работы. Завалилась на кровать, не раздеваясь, накрылась с головой пледом и провалилась в тяжелый, муторный, постоянно прерывающийся сон.

Впервые мысль о том, что вечером по фейстайм позвонит Эдуард Альбертович, не приносила будоражащей радости.

Меня лихорадило.

Я не была уверена, что хочу с ним говорить, хочу смотреть в глаза. Внутри был полный раздрай, мысли путались. Кажется, мы переступили за мою личную грань и мне было плохо, я не знала, как быть дальше. Если бы только он меня поддержал и зашел за эту грань со мной, а не просто решил так унизительно проучить, я бы не металась. Я была бы счастлива. Если бы он сказал, что у нас теперь все серьезно. Что он - мой...Но Савицкий продолжал держать эту гребаную дистанцию!

Ненавижу...Ненавижу за это его!

Слёзы душили, обида жгла. Нос распух и вдыхать было уже почти невозможно, подушка пропиталась влагой насквозь.

Как он мог...так...

Кое-как успокоилась к приходу матери, запихивая подальше раненую гордость. Попыталась отделаться от родительницы, но выходило с трудом. Она всучила мне градусник, заподозрив банальную простуду, запричитала над температурой 37,1, будто меня пора отпевать, затем притащила целое ведро сладкого чая и вообще попыталась своей липкой заботой выкачать из моей комнаты последний кислород.

А меня колотило все сильней от осознания, что скоро Эдуард Альбертович позвонит, а тут она! Кое-как выставила маму из комнаты, пообещав к утру "поправиться", закрылась на замок для надежности, включила комп и с замиранием сердца стала ждать всплывающего окна входящего звонка. От градуса нервного напряжения стучали зубы. Внутри разрывало. Я ждала и не ждала нашего общения. Пыталась мысленно представить, как себя поведу, и в своих мечтах даже была готова сорваться и надерзить.

О, я не знаю!

В тот момент я действительно могла бы, кажется, сказать ему что-то против, что-то неприятное.

Но Савицкий, как обычно, оказался мудрее и все решил за меня. Он написал смс, что сегодня не сможет, а позвонит в это же время в субботу и, судя по тому, что мое ответное смс ему не пришло, сразу отключил телефон.

Меня словно с разбегу ударили в живот, выбивая весь воздух из легких. Злость и обида сменились звериной тоской и ревностью.

Где он? С кем? Почему???

Я свернулась калачиком на кровати и зарыдала с новой силой.

Как дожить до вечера субботы? Как?

Я так хочу его увидеть. Острое одиночество, чувство брошенности как непроницаемый кокон. Я с ума сойду, думая, что он делает без меня. Я ведь все сделала не так сегодня, да. Я уже поняла! Хватит меня наказывать...пожалуйста!

Лишь бы простил...

Не помню, как провалилась в сон. Открыла глаза уже утром, голова была чугунной. Пальцем шевелить не хотелось, не то, что встать. Мать опять же со своей назойливой заботой и градусником, который в этот раз показал примерные 36, 6. Болезнь отметалась, а мне так плохо было, что она начала что-то подозревать. Эти расспросы ее: " Что с тобой...расскажи...я же вижу...я же твоя мама...!"

Да боже!!

Разобралась бы вначале со своей собственной жизнью!

Собралась мне советы давать, а сама по углам от дяди Гриши прячется. А он вон, даже шоколадку принес в субботу. И пусть она хоть миллион раз мне расскажет, что это он просто так. Просто так он только на чекушку для себя потратить может, ага...

Хотя бабушке наверно не стоило все-таки про соседа рассказывать. Она так взвилась и опять поссорилась с мамой, когда решила отчитать ее. Потом перезвонила мне, обиженная, и сказала, что вообще-то хотела сообщить, что в воскресенье прилетает на пару дней, чтобы поучаствовать в конференции, и собиралась предложить прошвырнуться всем вместе по магазинам, а потом зайти в ресторан.

“Но раз твоей матери дороже ваши местные алкоголики, то, Лерочка, сходим с тобой вдвоем. Жду у "Речной” в воскресенье в пять. Купим тебе что-нибудь".

И повесила трубку.

Я даже не успела возразить. А еще через пять минут наконец позвонил Савицкий, и Алла вылетела из головы. Если в пятницу я мечтала его хоть чуть-чуть задеть, как-то отомстить, то в субботу я чуть не расплакалась от облегчения, просто услышав его обволакивающий голос и увидев мягкую улыбку на красивом лице.

Мы поговорили почти полтора часа, и после того, как Эдик отключился, я не выдержала, включила музыку на полную и принялась танцевать.