Не надо обещаний

Преследующие звуки гитары так отвлекли Паолу, что она чуть не столкнулась с идущей навстречу молодой особой с большим тёмным кожаным кофром на плече. На ней были брюки и ветровка.

Незнакомка заискивающе посмотрела на Паолу.

– Мне сказали, что тут я могу отыскать Руну Рассел.

– Вы, наверное, оценщица, – высказала Паола предположение. – Мисс Рассел сейчас в летнем домике, в конце этой дороги. Идите на звук гитары.

Незнакомка суетливо заулыбалась, будто ей сделали подарок.

– Спасибо, – и заспешила в указанном направлении.

<<Странная визитёрка>>, – подумала Паола, входя в дом.

Подумать только, как Руне удалось всё так быстро устроить. Наверняка эта особа бросила свои дела после телефонной беседы с ней.

<<Это так похоже на Руну Рассел, – не удержалась от мысли девушка. – Видать, лишь я не намерена танцевать под её дудку>>.

В задумчивости девушка поставила на поднос ещё один стакан, подложила пару штук домашнего печенья и вышла, направившись к беседке. Появившаяся откуда-то оценщица едва не сбила девушку с ног. Футляр на плече был открыт, и оттуда высовывался какой-то длинный тёмный предмет. Женщина хищно улыбнулась.

– Спасибо, леди. Вы мне очень помогли.

Очень помогла, чем же? Дурные предчувствия заставили Паолу поторопиться в беседку. Тревога усилилась, когда она увидела грозное выражение лица Руны. Взяв из рук девушки поднос, та опустила его с такой силой, что стоящие на нём стаканы забрякали.

– Зачем ты пустила сюда эту гадину?

– Разве это не оценщица, которую ты вызвала? – Паола испугалась, догадавшись, какой последует ответ.

– Не она. Это фотокорреспондентка из еженедельника “Лайт энд Шедоу”.

Паола схватила голову руками.

– О, нет!

– О, да! Этот журнал печатает грязные статьи о закулисной жизни знаменитых людей. Репортёры додумывают то, чего не могут выяснить другими способами.

О боже! Паола не только пустила её сюда, но и сказала, где отыскать Руну Рассел.

– Но я ведь не имела понятия! – прошептала ошеломлённая хозяйка поместья.

– Надеюсь, что не имела, а то бы я лично свернула твою прекрасную шейку.

– Ей же не удалось сделать фотографии, да?

– Успела, прежде чем я вышвырнула её. Эти ребята фотают и убегают. Разве ты не заметила проклятую фотокамеру, которую она несла?

– Вначале нет, лишь когда уходила. Она была спрятана в её сумке, когда она появилась. – Паола смотрела на Руну горящими глазами. – Она сняла тебя вместе с Элиотом, да?

Мальчик был возбуждён, не догадываясь о возможных неприятных последствиях съёмки.

– Руна показывала мне, как надо держать пальцы на гитаре, вдруг откуда-то выскочила эта девушка и сделала пару фоток. Они появятся в журнале?

– Боюсь, что да.

Тон Руны свидетельствовал о её опасениях: этот журнал не напечатает ничего приятного. Однажды репортёры бульварной газеты назвали Руну Рассел солисткой-педофилкой, и Паола отчётливо воображала, какую радость им доставит связать имя гитариста с программой обучения молодых вокалистов из частной школы. Это было именно то, о чём её предупреждала Хельга. Мисс Монтана! Сердце Паолы упало. Секретарша наверняка раскрыла все тайны журналу. Каким ещё образом они могли узнать о причастности известной артистки к школьной программе? Только без доказательств Руна скорее всего не поверит, что за всем этим стоит её помощница. Поэтому лучше не высказывать своих подозрений.

– Что же нам делать? – с тревогой спросила Паола.

Лицо певицы помрачнело.

– Лучшая оборона – это наступление, и я намерена начать его прямо сейчас.

– Даже тебе не удастся заставить такой журнал, как “Лайт энд Шедоу” не публиковать то, что они хотят.

– Мне это и не надо. Я могу предоставить прессе такой материал, который сделает напрасными все их усилия в погоне за сенсацией.

– Что ты задумала?

– Я объявлю о нашей помолвке.

Паола не поверила собственным ушам.

– Что?

Элиот был вне себя от возбуждения.

– Вы собираетесь объявить о своей помолвке? Однополый брак? Ну круто!

– Элиот, почему бы тебе не взять поднос и не пойти назад в дом? Мне нужно побеседовать с Руной.

С большой неохотой племянник подчинился. Лишь они остались одни, Паола накинулась на Руну.

– Ты, похоже, чокнулась. Я не собираюсь выходить за тебя замуж. Не хочу быть даже помолвленной. Я тебя презираю, ты это понимаешь?

– В таком случае ты рискуешь попасть на страницы самой низкопробной прессы, однако предупреждаю – в этом нет ничего хорошего. Мне начихать, что они напишут про меня, и раньше писали всякую гадость. Только вряд ли справедливо втягивать в это дело школу Элиота, ведь можно поставить под угрозу всю программу. Или ты хочешь, чтобы случилось это?

– Нет.

Похоже, то, что произойдёт с ней, не заботило Руну. Но она не может позволить страдать племяннику, если этого можно избежать. Что, если в результате публикации в газетах программу закроют?

– Ты уверена, что это единственный вариант? – спросила Паола.

– Если я собираюсь стать примерной семейной женщиной, вряд ли это повод для скандала, так ведь? Мы сделаем хорошую мину при плохой игре и выбьем из-под их ног почву. Тогда вся программа будет в безопасности.

Господи, разве у Паолы есть выбор?

– Ладно, я соглашусь на это, но лишь ради племянника, – согласилась девушка. – Я очень хорошо знаю, что эта программа для него значит.

– Конечно, с чего бы тебе соглашаться на помолвку с лесбиянкой, которую ты презираешь? – Руна криво усмехнулась, но тут же её лицо приняло выражение озабоченности. – Мне нужно торопиться. “Лайт” выходит по пятницам. Сегодня – вторник, поэтому я созову пресс-конференцию и объявлю о нашей помолвке завтрашним утром. Это попадёт в вечерние новости и появится в утренних газетах в четверг. К пятнице “Лайт” будет выглядеть как конь, пришедший последним на скачках.

Паола ощутила, как всё плывёт вокруг неё. Откуда у это женщины такая решимость? Чтобы избежать угрозы скандала, им придётся пройти через испытание публичной гомосексуальной помолвки.

После этого она навсегда останется девушкой, которая была помолвлена с Руной Рассел. Пока они будут вместе, ей будут завидовать, а после того, как расстанутся, – жалеть. Прежде этот обряд показался бы девушке большим счастьем. Теперь же она не могла разобраться в своих чувствах, и, конечно, испытывала опасения. Но было что-то ещё: в глубине души Паола чувствовала некое возбуждение, не поддающееся логическому объяснению.