Не оставляй меня

— Простите, что помешал. Но дела не терпит отлагательств. Поэтому... возвращайтесь, ваше величество!

Адель закрыла глаза и медленно досчитала до десяти. Очень медленно, не задумываясь над тем, что подумает Канцлер. А он терпеливо ждал, глядя на бесшумно шевелящиеся губы.

— Я готова, — в карих глазах горел знакомый упрямы огонек.

— Не обязательно возвращаться в кабинет, — пошел на уступки Канцлер. — Вон та лавочка вполне подойдет для разговора! Вот, взгляните.

Адель внимательно изучила график. И обреченно вздохнула:

— Опять засуха? О небо, что я делаю не так! — она закрыла лицо руками. — Наверное, из меня на самом деле ужасный правитель, и члены Малого Совета...

— Не говорите глупости! Вы просто очень молоды!

— А еще у страны нет Наследника... Господин Канцлер, — он даже отпрянул, так порывисто обернулась к нему Адель, — я планирую выйти замуж!

— За... кого? — Канцлер не ожидал такой новости.

— Еще не знаю, — сникла королева. — Это слишком серьезное решение, чтобы пускать его на самотек. Я хотела попросить вас помочь подобрать кандидатов...

— Ваше величество, — Канцлер тщательно подбирал слова. — Ваше замужество на самом деле очень серьезный вопрос. Но боюсь, от меня помощь будет малоэффективна. Вы должны сами решить, кого хотите видеть рядом с собой на троне.

— Наверное, вы правы. Мне пора самой отвечать за свои решения. Как и принимать их. Благодарю за совет, господин Канцлер. Вы очень мне помогли. Не составите мне компанию за обедом?

Адель постаралась выкинуть из головы все мысли о мужчинах, сосредоточившись на делах. Но на следующий день Бевер Семини напомнил о себе самым неожиданным образом.

Новостные каналы, которые Адель просматривала за обедом, пестрили новостями об аукционе в галерее мадам Алори. Он прошел великолепно, но за обладание портретом королевы развернулось настоящее сражение. Цена росла с каждым лотом, суммы назывались запредельные...

— В итоге портрет Её Величества купил молодой бизнесмен, Бевер Семини. Но он тут же объявил, что оставляет портрет галерее, с условием, что он займет место в классе для обучения молодых художников, для открытия которого аукцион и проводился. Кроме того, господин Семини изъявил желание стать спонсором этого начиния.

На экране замелькали кадры интервью. Журналисты обступили Бевера Семини, едва он вышел из аукционного зала и закидывали вопросами.

— Так же, как и мадам Алори я мечтаю, чтобы класс вырос в полноценную школу...

Адель нажала кнопку. Экран погас. Девушка перевела взгляд с телевизора на картину: ветер хлестал золотую пшеницу. И нащупала коробочку телефона:

— Руже, будьте добры, найдите в моем расписании время для обеда с господином Семини-младшим. Постарайтесь устроить встречу как можно скорее!

— У вас завтра есть окно в расписании. Если угодно, я вышлю господину Семини приглашение.

— Спасибо.

Адель устала. Отчаяние заползало в грудь, холодными кольцами удава сжимая сердце. Она осталась одна, и, несмотря на все старания и усилия помощников, не справлялась со своими обязанностями.

Плотина. Засуха. И двое мужчин.

— Что еще уготовано бедной Эллодии? С такой королевой — ничего хорошего.

В этот раз вечерняя медитация заняла больше двух часов. Мысли не хотели успокаиваться, их закручивало, кидало из стороны в сторону, словно колосья пшеницы на картине. Все пришло в норму, когда Адель решила выяснить планы Семини. Она так и не поняла, чего он хочет. И это сводило с ума.

Ночь прошла беспокойно. Мучили кошмары. Адель видела, взрывы и знала — там, в объятом пламенем дворце — родители, брат и... Нэй. Она пыталась бежать, кричала... но ноги врастали в землю по колено, и из горла вырывался лишь сиплый крик. От усилий темнело в глазах и до тошноты кружилась голова, а над пожаром вставала багровая карта Северных территорий и чей-то смех заглушал треск горящего дерева.

Утро Адель встретила с облегчением. Горло болело, как будто она на самом деле сорвала его криком. Глаза опухли от слез и окружающее сливалось в большие цветовые пятна — рассмотреть даже силуэты было невероятно сложно. Нэя она не увидела, но услышав его голос. Внезапно успокоилась: все-таки сон. Но страх вернулся с новой силой, ведь видения правителей зачастую оказывались вещими.

— Доброе утро, ваше величество!

Адель повернула голову. Перед ней маячил светлый силуэт. Придворный врач.

— Доброе.

— Позвольте вашу руку!

Он осматривал её тщательно. Щупал кожу, шею, слушал пульс и дыхание. А под конец взял кровь на анализ:

— Я бы сказал, что вы подхватили банальную простуду, но есть несколько настораживающих меня симптомов.

— Это опасно? Для окружающих?

— Уверен, что нет. Но вам придется немного полежать в постели.

Адель покачала головой:

— Невозможно! У меня сегодня важные встречи.

— Их невозможно отложить?

— Только встречу с господином Семини, — отрапортовал Руже Март.

Адель передернуло. Еще один день этого безумия она не выдержит. Сегодня ночью она поняла кое-что про себя, Нэя и Бевера. Следовало немедленно подтвердить догадки и привести все в порядок. Иначе...

— Нет! Сегодняшние встречи важны. Обе. Доктор, — повернула она лицо на голос врача, — поставьте меня на ноги. Хотя бы до вечера. А потом я улягусь в кровать и буду самой послушной пациенткой. Обещаю!

— Ваше величество, я, конечно, могу попробовать, но...

— Делайте. А там посмотрим!

22

Врач совершил чудо — к обеду состояние улучшилось. Теперь Адель была в состоянии провести все намеченные встречи.

Бевер Семини уже ждал. Он стоял у стены, рассматривая грозовой пейзаж. Но тут же обернулся на звук открываемых дверей и согнулся в поклоне:

— Ваше величество...

Адель протянула ему руку и пригласила к столу.

Белая скатерть. Хрустящие салфетки. Дворецкий в черном костюме, на фоне которого белая рубашка казалось ослепительной. Дождавшись знака, он наполнил минеральной водой стаканы и подал закуски.

Заливное из рыбы. Повар аккуратно уложил кусочки судака в форму, украсил розами из вареного белка и моркови и слегка оттенил лимон красной икрой. И форма, и цветовые сочетания были безупречны. Как и вкус.

Завязался ничего не значащий разговор. Обсуждение погоды перемежались легкими комплиментами королевскому повару и самой королеве. Гость ни разу не нарушил приличия, и даже не приблизился к границам.

А тем временем подали бульон. Золотистый. Ароматный, он казался таким красивым в белых фарфоровых чашках! От специй щипало губы, но это блюдо должно было пробудить аппетит. Адель очень надеялась, что не только его.