Не плачь, моя белая птица
Шрифт:
Николай время от времени украдкой поглядывал на Варю. Она дрожала. Руки, колени, плечи тряслись крупной дрожью.
«Переживает, что скажет Несупа… Боится…» – догадался Николай. Теперь стало очевидным, что не только жалость погнала девушку в трудный путь, больная ей дорога. Возможно, та всё же её сестра.
Наконец Несупа выпрямился. Долго молчал, раздумывая. Это был высокий сгорбленный старик, некогда сильный. Широкие плечи и теперь ещё сохранили свою форму. Густые тёмные брови и белые от седины волосы, длинные, сплетённые в косицу составляли необычный контраст. Но, несмотря на старость и весьма недоброжелательный вид,
– Чёрная ворона всё никак не накаркается? – непонятно спросил он.
Варя чуть нахмурилась, разгадывая старикову метафору. Потом лицо её прояснилось.
– Да, – ответила она.
Николай ничего не понимал.
– До утра ежели доживёт, то жить будет, – сказал старик. – А за глаз – не знаю. Ступайте.
Николай с Варей вышли.
Теперь – в обратный путь. Николай сел в телегу, стал править. Варя сидела сзади. Гром, привязанный уздечкой к возу, замыкал шествие.
Множество вопросов роились в голове у молодого человека, но задать ни один не решился. Варя тоже молчала.
Выехали из леса. В лунном свете Николай заметил стог. Наверное, лучшего ночлега нынче не сыскать.
– Варя, Вы теперь куда?
– В усадьбу. Но нам лучше здесь расстаться. Могут увидеть.
Николай слез с телеги, отвязал Грома.
– Прощайте, Варя!
– Прощайте… – девушка запнулась. На протяжении всех этих трудных часов она так и не узнала имени своего спутника…
«Как же, прощайте! Ну уж нет. Во всей этой истории до финала далеко. И в финальной сцене я хотел бы тоже присутствовать», – так думал Николай, мчась навстречу новому дню.
Когда, наконец, он приехал к себе в усадьбу, в прихожей на столике лежало письмо-приглашение на именины к Ольге Павловне Ночаевой.
Глава 19
К барской усадьбе Ерина и Дуняша подошли со стороны двора. Огляделись. Дворовые люди были заняты делом, множество народа носилось туда-сюда. В деревянных сараях и амбарах кипела работа. Изредка слышался смех и шутки девок и парней.
«И они ещё веселятся!» – удивилась Дуняша. Ей казалось, что в непосредственных владениях помещицы нормальный человек тут же превратится в живой труп и будет едва передвигая ноги ждать, когда окончательно перестанет быть живым. Здесь нет надежды и избавления. До того она наслышалась о жестокости хозяйки, что по-другому и не представляла.
Дуняша жалась к сестре. Взрослая вроде уже, а многолетняя привычка брала своё. Она и за руку взяла бы, но это было бы уже чересчур.
Ерина, чувствуя робость сестры, старалась держаться уверенно, хотя на душе и у неё скребли кошки.
– Пришли? – девушки так были заняты наблюдением за кипучей деятельностью в хозяйстве помещицы, что не заметили, как подошёл управляющий.
– Пришли, – ответила Ерина.
– Ну ждите. Барыни ещё нету. Вон, садитесь на лавку, – кивнул Лютый головой и ушёл.
Ждать пришлось долго.
Время от времени к девушкам подходили знакомые, завязывался недолгий разговор, после которого знакомые убегали по своим делам.
С кухни вышла баба с кувшином и кружкой. Локтем она зажимала краюшку хлеба.
– Девки, попейте вот кваску и перекусите. На солнце упарились небось ничего не делавши.
– Благодарствуем, – в один голос ответили сёстры.
– Вы, случаем, не
деда Мирона внучки?– Мироновы.
– На мать похожа, – кивнула баба на Дуняшу. – Та смолоду такая же пригожая была. – Баба скосила глазом на цыганскую внешность Ерины, но ничего не добавила. Ерина была красива – и всё тут.
– Не помните меня?
– Да вроде что-то знакомое, – Ерина немного лукавила. Бабу эту она не помнила, как не обращала особого внимания и на других односельчан.
– Тёткой Нюрой меня кличут. На кухне я туточки помогаю.
Тётка Нюра помолчала, ожидая какой-то реакции, но девушкам нечего было сказать.
– Никак «сама» вызвала?
– Вызвала, – ответила Ерина. Дуняша предпочла в диалоге не участвовать.
– Кудай-то она вас определить хочет? – задумалась тётка Нюра. – Вроде везде народу хватает… Вот если только горничная теперича нужна ей…
Дуняша побледнела. Тётка Нюра покачала горестно головой.
– Вы, девки, не шибко робейте. Оно жить можно. Только надо быть расторопными. А так… ну схватит за виски, коль попадёшься под горячую руку, а то по щеке ударит. Но это всё пережить можно. Не надо только близко к сердцу принимать.
Ерину и Дуняшу никто не бил по щекам и за виски не таскал. Как это не принимать близко к сердцу, они не знали. Дуняша почувствовала, что её тошнит.
Тётка Нюра задумалась на минуту, потом продолжила:
– Таких случаев, как с Агашей, всё же не часто бывает… Оно как получилось? У «нашей-то» ухажёр есть, помещик Овчаков, – тётка Нюра понизила голос до свистящего шёпота и наклонила голову поближе, сообщая дворовые слухи, – Есть то есть, да только она, Глафира-то Никитична, никак с ним не наладит, как ей бы хотелось. Замуж не шибко зовёт. Она, хоть и стара, а мужа тоже, небось хоцца. – Тётка Нюра оценивающе посмотрела на девиц и решила не углубляться. – А тот Овчаков за Агашей стал ухлёстывать. Зачастил к нам в усадьбу, Глафира-то Никитична думает, что к ней. А он, можа, и к ней, да только от Агаши никак его не оторвать. Где увидит её, тут же начинает… Ну, вы понимаете. Вот «наша-то» и осерчала.
Помолчали. Послышался топот. Показался Андрей верхом. Ловко спрыгнул с коня, бросил уздечку, подошёл к кузнецу. Заговорили.
Ерина вспыхнула. Ей захотелось, чтобы юноша оглянулся и увидел её. Но тот вновь вскочил на коня, уехал в ту же сторону, откуда недавно появился.
Дуняша сочувственно взглянула на сестру. Она знала Еринину сердечную привязанность. Тётка Нюра ничего не заметила.
– Девки, засиделась я тут с вами, пойду, – она встала, постояла в нерешительности, потом повернулась к Дуняше. – Ты не только на свою мать похожа. Ты и Агашу чем-то напоминаешь.
Дуняша почувствовала, что ловушка захлопнулась, и она внутри.
А квас и хлеб так и остались нетронутыми.
Глава 20
– Идёмте, – кивнул головой подошедший управляющий, и девицы поднялись. Пошли следом.
Но то ли от долгого сидения, то ли от волнения, ноги у Дуняши подкашивались и плохо слушались.
– Давай руку, – вдруг решительно заявила Ерина, Дуняша послушно подала. Ерина повела её как маленькую.
Проходя через просторные комнаты, Ерина впечатлилась. Насколько разнились эти помещения от тех, в которых ей привелось бывать. Дуняша не заметила ничего. В глазах её что-то рябило, а детали ускользали от внимания.