Не та девушка

Что я знаю о фэйри? По сути ничего. Я даже сказок о них толком не помню.

Я нравлюсь ему? Или, напротив, не нравлюсь — и все его действия лишь подталкивают к гибели? А можно ли вообще подходить к поступкам нечисти с человеческой точки зрения?

— Скорее всего, так и есть, — пожал плечами мистер Дарем. — Но это существо чего-то добивается… Хорошо, судя по всему он добивается некой вещи из вашего наследства, черт знает какой. Но не проще было бы провернуть этот фокус с новыми наследниками? Они, вероятно, будут более сговорчиво, особенно, если Сьюзан действительно заключил сделку с шутом.

Здесь как раз было все понятно.

— Даже если я умру, у новых графов Карлайлов могут возникнуть проблемы. Магия не любит вольного отношения к себе, — сообщила я мистеру Дарему, который был, кажется, изрядно смущен моими словами.

Священник поцокал языком.

— Если выгодней и надежней ставить именно на вас, зачем эта мышиная возня с моей невесткой? Если фэйри считает, что именно Сьюзан поможет ему… чего ради вдруг оказывает внимание вам? Или вы просто приглянулись нечисти?

От последнего предположения преподобного я содрогнулась и вдруг сообразила, что не стоит отрицать подобный вариант. Потому что если фэйри, подозреваю, это скорее дух, чем плоть, то подменыш — дело совершенно другое. У него есть вполне материальное человеческое тело, так что шут наверняка может испытывать ко мне… влечение.

От одной мысли о подобном аспекте отношений между мужчиной и женщиной мне стало откровенно не по себе, в том числе и потому что шут… он ведь может если не принудить, то быть весьма настойчив в убеждении. И это поистине пугало.

— Быть может, приглянулись, — пожал плечами преподобный. — В этом я как мужчина могу понять фэйри — все-таки вы на редкость привлекательная юная леди с прекрасными манерами. Если нечисть в его положении способна увлекаться женщинами, вы наверняка могли бы вызвать интерес.

Ночью я нервно косилась то на окно, то на дверь, ожидая, что вот-вот появится сластолюбец-фэйри и начнет склонять меня ко греху. Однако, по всему выходило, что или шут не был сластолюбцем, или у него в принципе имелись другие планы, или он склонял ко греху кого-то другого, и не факт, что именно к греху прелюбодеяния.

Не звенели бубенчики, никто невидимый не шептал мне на ухо очередные откровения. И я… Я почти что почувствовала себя покинутой. Разве сейчас не самое время, чтобы нарушить мой покой в очередной раз?

Не выдержав бесплодного ожидания, я накинула на плечи халат и посреди ночи спустилась в сад. Воздух был прохладен, однако земля щедро отдавала накопленное тепло, поэтому прогулка по ночному саду доставляла сплошное удовольствие. Ровно до тех пор, пока под яблоней я не заметила тонкую высокую фигуру.

«Джулиан? Шут?»

В ночной тьме было толком и не разобрать. Удалось понять лишь одно — какому-то мужчине пришло в голову забраться в сад миссис Мидуэл.

Сперва я замерла в нерешительности, а после начала пятиться, надеясь убраться прочь до того, как меня заметят.

Незнакомец подался вперед, он совершенно точно увидел меня. И теперь, если тот человек — или нечеловек, что еще хуже — пришел с дурными намерениями, то ко мне никто не придет на помощь.

Остается разве что надеяться на благословение шута. Ну должно же оно на что-то сгодиться, в самом-то деле!

— Кто бы вы ни были, убирайтесь! — как могла грозно воскликнула я, но голос в последний момент сорвался.

Просто перепуганная девчонка — вот кто я такая, мне нечем угрожать нарушившему границу чужаку.

— Вы не слишком гостеприимны, — обронил мужчина, его голос был глухим. Не удавалось определить, кто говорит. Шут, Джулиан, кто-то третий — это мог быть кто угодно. — Но кому-то столь привлекательному как вы подобное простительно, не так ли?

Я снова попыталась отступить, однако будто сама трава оплела мои стопы, не давая двигаться.

Значит, нечисть.

— Зачем вы мучаете меня?! — воскликнула я, отчаянно пытаясь выдернуть ноги из хватки растений. — Я не заключала с вами сделку и не заключу!

Раздался смешок.

— И это ваша ошибка, миледи. Большая ошибка. Я могу дать вам столько, что вы и представить себе не в состоянии. Всего за одну небольшую услугу, — вкрадчиво произнес шут и выступил вперед, оказавшись в столпе лунного света.

Сейчас он был в клоунском наряде, однако более простом, не настолько гротескном, чтобы скрыть тонкую потустороннюю красоту подменыша.

— Услуги Неблагому двору? — переспросила я напряженно. — Вот уж нет. Я не желаю связываться с нечистой силой. Уже один только ваш поцелуй стоил мне слишком дорого.

Шут рассмеялся тоненько, с прежним дребезжанием, и в мгновение ока оказался подле меня. Просто переместился как видение. А ведь наделен плотью и кровью. Удивительное существо, что одновременно имеет черты и нашего мира, мира людей, и того, что скрывается под холмами.

— Один поцелуй — это слишком мало для того, чтобы я почувствовал себя удовлетворенным, миледи. Я лишь пригубил вино, но не напился, — весело и почти беззаботно произнес шут Неблагого короля. — И вы тоже хотели бы продолжения. Я чувствовал, как в вас разгорелась ответная страсть. Обмануть меня не так легко, как вам хотелось бы, миледи, правду от лжи я отличаю так же легко, как вы голос младенца от голоса старика. И если вы согласитесь, то получите не только нескончаемые блага, но и меня.

Голос нечисти звучал так самодовольно, что мог бы даже рассмешить, если бы только… если бы только шут не был прав — он стал бы прекрасной наградой. Если бы я могла хотя бы немного поверить ему, если бы я не полюбила Джулина Кина…

Я ведь действительно помнила прикосновение его губ, те мгновения навечно отпечатались в моей памяти. Какие бы странные и комичные костюмы ни выбирал для себя шут Неблагого короля, я уже понимала насколько он невероятно, сказочно красив. Грим скрадывал облик, но не мог скрыть совершенство черт. Если он меняет тела как инспектор Хилл, прожить одну человеческую жизнь со мной — для шута ничего не значащий пустяк. Он бы выполнил свое обещание.

— И что же за услугу вы хотите получить? — спросила я, сделав вид, что колеблюсь.

Шут хохотнул.

— Ворота, миледи. Ворота под вашим фамильным гнездом. Дайте разрешение использовать их.

Ворота…

Я понимала, о чем речь. Я видела их — в подземельях под поместьем. Не ворота — одно название, просто каменная арка, испещренная знаками, значение которых было скрыто даже от моего отца, что уж говорить обо мне. Эта самая арка стояла прямо посреди центрального зала подземелий, и что с ней делать, никто не толком и не понимал.