Не та девушка

Но как же я нервничала, каждый раз встречаясь с миссис Мидуэл взглядом!

Следующий день стал подлинным испытанием: предстояло отправиться в гости к миссис Браун и столкнуться разом со всеми ее гостями, каждый из которых вызывал в моей душе весьма сильные чувства. И пусть больше всего я должна была переживать из-за миссис Дарем, однако… оказалось, что все мои мысли занимал Джулиан Кин и мое желание разорвать наш еще не успевший начаться роман.

Пора было объясниться… В том числе из-за того, что я начала подозревать — очень скоро мне снова придется заявить права на свое имя как единственной наследнице моего отца. И если мои зарождающиеся отношения с мистером Кином к тому моменту еще будут существовать, у молодого актера могут возникнуть некие неудобные иллюзии.

Одно дело — расстаться с бедной бесприданницей, сиротой, но когда речь заходит о графине, одной из богатейших невест Айнвара, все резко меняется. Пусть Джулиан и казался человеком искренним, чистосердечным и совершенно невинным… Я не хотела подвергать его такому сильному соблазну, не желала разочаровываться в самом прекрасном человеке, какого мне только довелось знать.

За обедом приходилось смотреть на капитана Дарема и его жену, высматривать в них какие-то приметы, которые помогли бы найти ответы на многочисленные вопросы: почему они поженились, как именно миссис Дарем удалось взять под контроль мужа, что именно она планирует делать… И, главное, собирается ли она убить меня.

Да, на брата и невестку викария смотреть приходилось, но вот хотелось не сводить взгляда с Джулиана, который, уж не знаю почему, выбрал рубашку в тон глазам, и стал… еще привлекательней. Хотя, кажется, куда уж?!

Клянусь, на него то и дело зачарованно глядела и миссис Мидуэл, и даже миссис Дарем. Если бы за обедом присутствовал викарий, он наверняка и перекрестил бы мистера Кина, и окропил святой водой. Потому что такая красота действительно уникальна для простых людей.

И все равно после окончания обеда я собралась с духом и попросила мистера Кина прогуляться со мной по саду. Ничего не подозревающий юноша, разумеется, согласился, не ожидая никакого подвоха. Мое сердце буквально разрывалось от боли — и, кажется, это не было метафорой. В груди и правда ныло.

Когда мы зашли под раскидистую старую яблону, мне удалось произнес то, что я не желала говорить вслух.

— Вы очень хороший человек, мистер Кин, однако… Однако люди уже начали говорить, что мы с вами слишком близки для обычных друзей.

Это были самые тяжелые мои слова.

— Боюсь, нам с вами лучше не видеться наедине больше…

Сказать откровенно и прямо то, что я должна была произнести, оказалось просто невозможно, однако мистер Кин понял меня и таак.

— Мне нельзя вас любить, ведь так, мисс Бет? — тихо спросил Джулиан.

Его ладонь скользнула по моим пальцам — словно дуновение ветра, неуловимое, едва ощутимое.

Я поймала его взгляд и почувствовала себя настоящим ничтожеством, которое предстало перед вечностью, не в силах оценить ее. Потому что та любовь, которая тихим теплым светом озаряла лицо мистера Кина, — и была вечностью.

— Я… Я так сожалею, — прошептала я и сделала шаг назад.

Юноша с грустной улыбкой покачал головой, принимая мой беспомощный отказ с достоинством, которое я могла ожидать от кого угодно, но не от этого ребенка в теле мужчины.

— Не нужно, мисс Бет. Пусть я глуп, но не настолько. Кто я в сущности такой?

Джулиан Кин мгновение опустил голову, и волосы черней ночи скрыли от меня лицо актера.

— Я не доставлю вам неприятностей, мисс Бет, не беспокойтесь.

Творец всемогущий, словно бы я из-за этого переживала!

— Вы прекрасный человек, Джулиан. Вы непременно встретите девушку, которая оценит вас по достоинству.

Юноша выпрямился каким-то резким дерганым движением.

— Прекрасный человек? — сперва мне показалось, что он переспросил, потом подумалось, что мистер Кин просто бездумно повторил мои слова. — Прошу прощения за беспокойство, мисс Бет. Мне пора.

Когда он вернулся в дом, я до последнего смотрела ему вслед, не имя душевных отпустить уходящего юношу взглядом.

Опомнилась я только когда ко мне подошла миссис Мидуэл и окликнула меня. Я повернулась и с растерянностью посмотрела на хозяйку.

— Творец всемогущий, Бет, неужели же вы плачете? — переспросила пожилая дама всплеснув руками. — Мистер Кин чем-то обидел вас?

С горьким смешком я мотнула головой.

— Я обидела его.

Миссис Мидуэл с обычной своей проницательностью поняла все и без слов.

— Бедное дитя.

О ком именно она говорит — обо мне ли, о Джулиане ли, осталось загадкой.

— Порой кажется, Бет, что наше сердце — бесконечно глупо, — тихо произнесла миссис Мидуэл. — Но действительно ли это так?

Я сжала руки в кулаки и прямо посмотрела женщине в глаза.

— Вы не хуже меня знаете, кто он. От кого и как он рожден. И как… как я могла принять его чувства, скажите на милость? Как я могла…

Тут я поняла, что мне просто не хватает воздуха, чтобы продолжать.

— …признать, что также полюбили его? — закончила за меня миссис Мидуэл. — Вот такого его — покрытого с рождения позором, зарабатывающего на жизнь лицедейством, бесконечного глупого мальчика? Ваша гордость никогда не позволит вам сдаться на милость своим чувствам. И как ваша нанимательница я одобряю ваш выбор, Бет.

Последние слова Элинор Мидуэл были переполнены грустью.

И я продолжила плакать.

Чтобы скрыть свое состояние от миссис Браун и ее гостей я предпочла выскользнуть через сад и попросила свою хозяйку попрощаться со всеми за меня. Показывать кому-то заплаканное лицо? Нет, совершенно невозможно. Как и посмотреть на Джулиана. Страшно представить, что он сейчас обо мне думает, причем вполне оправданно. Честь боролась с моей любовью и одержала победу настолько сокрушительную, что сокрушена оказалась даже я сама.

Оставалось только гадать, какие чувства бушуют в душе мистера Кина, но моя душа корчилась от боли. Хотелось проклясть собственное происхождение, которое за недолгую жизнь не принесло мне ничего помимо несчастий и страха. Но нельзя изменить кровь в своих жилах, даже если хочешь этого сильней всего на свете.

— Идите к себе, думаю, вам нужен отдых, — отослала меня к себе миссис Мидуэл, едва только вернулась домой.

Очевидно, выглядела я по-настоящему дурно, раз меня разом освободили от всех домашних обязанностей.

— Если вы… передумаете, думаю, мистер Кин просто выбросит все из головы, — вполголоса произнесла миссис Мидуэл, наверное, пытаясь дать мне некоторое подобие надежды.

Вот только как я могла передумать?

— Я знаю, миссис Мидуэл, — почти прошептала я.

Он действительно такой человек, который не простит — а просто все позабудет, словно и не было ничего. И я была бы рада… но ведь нельзя. Незаконнорожденный актер, пусть даже он вдруг станет самым знаменитым в мире, не может быть рядом с графиней Карлайл. Такой мезальянс просто невозможен.