Не то, чем кажется, не те, кем кажутся

Мысли путались, словно растворяясь в тумане. Сладко потянувшись, она обняла подушку и уснула.

Утро встретило ее солнышком. Лучик задорно пробивался сквозь неплотно закрытую штору. Нарцисса вызвала Темпус, ахнула — утро было весьма поздним, села в постели, но замерла, вспоминая, а потом упала обратно и зарылась в подушки. Она не знала точно, чего бы ей сейчас хотелось, но ощущение полета и эйфория до сих пор не оставляли ее. Чувство полного удовлетворения мгновенно сменилось на желание продолжить, стоило лишь вспомнить, как это было. Все же она была слишком большой девочкой, чтобы себя обманывать.

Нет. Она должна привести себя в порядок, смыть всю память с себя, все... Ритуал не давал стопроцентной гарантии, что все получится с первого раза, а потому, возможно, у них все будет еще... Сердце застучало быстрее от одной мысли, что она хочет этого. И далеко не только ради ребенка.

"Как я могу? Это же... Это... — кровь прилила к щекам, — предательство по отношению к Люциусу! — она замерла, прижав прохладные руки к лицу. — Нет! Ведь я же люблю его!"

Нарцисса встала, накинула халат и отправилась в ванную.

Опустившись в приятную теплую воду, она закрыла глаза.

"Северус... — она кожей ощущала прикосновение его губ. — Но ведь так нельзя! И как такое вообще возможно? Любить одного, но желать другого? О, Мерлин, я безнравственней сестрицы Беллы... или даже хуже? Нет, не хуже, но все же..."

Нарцисса едва заметила, как начала ласкать сама себя, думая — о да, все о том же!

"Это только тело", — убеждала она себя, но получалось совершенно неубедительно.

Ее рука следовала за воспоминаниями: огладила лицо, спустилась к шее, задержавшись у ее основания. Сюда он целовал ее, слегка прикусывая нежную кожу. А потом спустился ниже. Пальцы уже нашли грудь и усилили напор.

— Моя!

Нарцисса была почти уверенна, что он говорил это, забывшись на мгновение.

— Нарси...

Северус никогда не позволил бы себе так назвать ее в другой ситуации.

А как он прижимал ее к себе в этот момент? Как наслаждался, ловя каждый ее поцелуй...

"Он не просто меня желал, — все казалось таким очевидным, что последовала и другая, еще более крамольная мысль, — Северус занимался со мной любовью. Не сексом. А именно любовью".

По телу бежали мурашки, щеки давно горели, а дыхание сбилось.

"Неужели Северус меня... любит? Именно поэтому он так отчаянно сопротивлялся, чтобы не выдать себя. И именно поэтому согласился помочь... Ведь действительно стоял на своем до последнего, и если бы не... Ох. Если бы Люциус меня не поддержал, то ничего бы не было. Но и заставить Северуса помочь я не смогла бы, не желай он этого сам".

Его отказ — дань морали, не более. Страх прикоснуться к желаемому, но не достижимому. И все же он решился. Или я... дура и все выдумала? Или мы все трое хороши?"

"Да что со мной, в конце концов!" — разозлилась она сама на себя, выпуская воду и вставая под прохладный душ — словно в наказание, а потом выскочила, едва завернувшись в полотенце и начала растирать тело, будто оно было чужим.

Последняя мысль ее немного приободрила — все же лучше быть в компании ненормальных идиотов, чем такой одной, но тут пришла весьма своевременная мысль о супруге и о том, чем он, интересно, сейчас занят. А потом уже женское любопытство проложило тропинку, куда бы ей и вовсе не надо — "а что он делал, когда?.." А там было уже недалеко от "что думал, что чувствовал", но тут Нарцисса остановилась вовремя — она всей своей женской сутью чувствовала, что ответы ей вряд ли понравятся.

Когда она спустилась в столовую, одетая в более закрытое платье, чем обычно, Люциус сидел за столом с газетой. Сердце бешено заколотилось: она оказалась не готова к их встрече, хотя минуту назад думала иначе.

— Доброго утра, дорогой, — ее голос чуть дрогнул.

Люциус встал, подошел и молча обнял ее, прижав к себе крепко-крепко. Нарцисса внутренне сжалась, ощущая слишком острое чувство вины: ей слишком хорошо было с Северусом. Настолько, что на несколько часов она забыла про мужа, про ритуал, даже про цель, забыла обо всем, кроме физического наслаждения.

— Ты в порядке? — проговорил Люциус куда-то в ее волосы.

Она кивнула и уткнулась мужу в грудь, чтобы не смотреть ему в глаза.

— Хочешь на завтрак что-нибудь... особенное?

— Еще нет, — она улыбнулась и опустила глаза. — Ты же знаешь, что так быстро не бывает.

Люциус довел ее к столу и заботливо подвинул за ней стул.

— Что-то не так? — нахмурился он, садясь перед ней — теперь его взгляда было не избежать. — Северус обидел тебя? Или... у вас не получилось?

— Нет-нет, все в порядке, — выдохнула Нарцисса и потупилась.

Как теперь смотреть мужу в глаза?

— Нарси, — Люциус протянул руку через стол и коснулся ее пальцев. — Я люблю тебя. Ты же помнишь об этом?

Она кивнула и попыталась отстраниться, но он не позволил.

— Давай сразу проясним, — он тяжело вздохнул. — То, что произошло — во благо нашей семьи. У нас будет сын!

— Или дочь, — улыбнулась Нарцисса.

Малыш... Как же ей хотелось снова стать матерью, несмотря ни на что, как она мечтала о дочке все эти годы...

— Дочь тоже хорошо, — согласился Люциус. — Ты не должна ни в чем винить себя, — он нежно поглаживал ее руки.

— Я и не виню, — вскинула голову Нарцисса, но так и не посмотрела ему в глаза.

— Я же вижу, — он поцеловал кончики ее пальцев.

Она вздохнула, не в силах отрицать очевидное.

— Тебе... — он прищурился и уверенно кивнул. — Тебе понравилось! Ты этого стыдишься, да? Но это... — он явно сделал над собой усилие, чтобы продолжить: — Ведь лучше так, чем... наоборот.

Она вскочила с места и подошла к нему — обнять.

Какой же он понимающий... Он самый лучший, самый...

Люциус никогда не был покладистым, особенно когда речь шла о том, что он считал своим. Или о ком. Потому его поведение сбивало с толку: ни ревности, ни брезгливости он не выказал. Может быть Северус и для него приготовил какое-то зелье? Спросить? Не спросить?

— Не смотри на меня так, — он выпустил ее из объятий и отступил на шаг. — Страх потерять Драко заставил меня переосмыслить многое. Поверь, мне самому не по себе в этой ситуации, но я решил, что мы пройдем через все вместе. После Волдеморта нам уже ничего не страшно, правда?