Не твой герой

Конорс сел на край стола, явно заинтригованный.

— Впечатляет, — сказал он медленно. — Немногие мои коллеги знакомы с той работой. Где вы её нашли?

— В архивах медицинского университета, — соврал я. — Иногда хожу в их библиотеку. Там открытый доступ к научным базам данных.

— И что вы думаете о перспективах применения этих исследований? — спросил Конорс, скрестив руки на груди.

Я задумался, выбирая слова. Нужно было показать знания, но не слишком глубокие, чтобы не вызвать подозрений.

— Мне кажется, ключевая проблема в том, что мы пытаемся воспроизвести процессы, которые работают у низших позвоночных, в организме млекопитающих, — начал я. — У ящериц и амфибий совершенно другая организация нервной системы и гормональный фон.

— Верное замечание, — кивнул Конорс. — Продолжайте.

— Возможно, стоит искать не прямые аналогии, а универсальные механизмы, — продолжил я. — Например, изучить, как активируются гены регенерации у разных видов, и найти общие триггеры.

Глаза Конорса загорелись интересом.

— Интересная мысль, — сказал он. — А как, по-вашему, можно было бы протестировать такую гипотезу?

— Сравнительная геномика, — ответил я без колебаний. — Секвенирование генома видов с высокой способностью к регенерации и поиск консервативных последовательностей. Затем попытка активировать эти же гены у млекопитающих.

— Вы говорите как настоящий исследователь, — улыбнулся Конорс. — А что вас заинтересовало в этой области?

Я помедлил с ответом. Нельзя было рассказать правду о своих способностях, но можно было дать правдоподобное объяснение.

— Мой дядя потерял ногу в аварии, — сказал я тихо. — Видел, как он страдал. Подумал, что наука могла бы ему помочь.

Лицо Конорса посерьёзнело. Он посмотрел на свою правую руку в перчатке.

— Понимаю, — сказал он. — У меня тоже есть... личная заинтересованность в этой теме.

Наступила пауза. Я видел, как в его глазах борются разные эмоции — надежда, боль, решимость.

— Скажите, мистер Паркер, — наконец спросил он, — а вы рассматриваете карьеру в науке?

— Думаю об этом, — честно ответил я. — Но пока не решил окончательно.

— Если серьёзно интересуетесь регенеративной биологией, могу предложить вам поработать в моей лаборатории, — неожиданно сказал Конорс. — Конечно, сначала простые задачи — подготовка препаратов, ведение документации. Но это даст представление о настоящей научной работе.

Я почувствовал, как сердце забилось быстрее. Лаборатория Конорса — это же золотое дно информации! Там я смогу изучить его исследования изнутри, понять, к чему он идёт, возможно, даже предотвратить его превращение в Ящера.

— Это было бы здорово, — сказал я, стараясь не показать слишком большого энтузиазма. — Но у меня нет опыта лабораторной работы.

— Опыт приходит с практикой, — отмахнулся Конорс. — Главное — искренний интерес и готовность учиться. А это у вас есть.

— Когда можно начать? — спросил я.

— После уроков сегодня, если хотите, — предложил он. — Покажу лабораторию, расскажу о текущих проектах. Если понравится — можем обсудить постоянное сотрудничество.

— Отлично, — согласился я. — Где находится ваша лаборатория?

— В университете, биологический факультет, четвёртый этаж, — ответил Конорс, записывая адрес на листке. — Приходите часов в пять. И... мистер Паркер?

— Да?

— Спасибо за интересный разговор, — он улыбнулся. — Редко встречаю школьников, которые действительно понимают науку.

— Спасибо вам за возможность, — ответил я, пряча листок в карман.

Выходя из класса, я думал о том, какой удачный поворот событий. Попасть в лабораторию Конорса — это шанс не только изучить его работу, но и, возможно, направить её в нужное русло. Если мне удастся помочь ему найти безопасный способ решения проблемы регенерации, возможно, трагедии с Ящером удастся избежать.

После разговора с Конорсом я направился к своему шкафчику, чтобы взять книги для следующего урока. В коридоре была обычная перемена — ученики толпились у окон, обсуждали домашние задания, кто-то спешил в столовую. Я шёл, размышляя о предстоящем визите в лабораторию, когда услышал знакомый голос.

— Эй, Паркер!

Обернувшись, я увидел Флэша, который направлялся ко мне. Он выглядел несколько неуверенно, словно не знал, как начать разговор.

— Привет, Флэш, — поприветствовал я его. — Что-то случилось?

— Да нет, всё нормально, — он остановился рядом со мной. — Просто хотел ещё раз поблагодарить за урок. И спросить... ты серьёзно предлагал помочь с теми книгами?

— Конечно, — кивнул я, закрывая шкафчик. — А что, уже решил почитать?

— Ну... да, — Флэш почесал затылок. — Тренер вчера сказал, что если не подтяну результаты, могут исключить из команды. А без спорта у меня вообще нет шансов на стипендию.

Я видел, что для него это действительно важно. За всей его браваде скрывался обычный подросток, который боялся потерять единственное, в чём был хорош.

— Понятно, — сказал я. — А что именно не получается? Техника, выносливость?

— И то, и другое, — вздохнул Флэш. — Но больше всего — концентрация. Во время соревнований начинаю нервничать, сбиваюсь с ритма.

— Классическая проблема, — кивнул я. — Слушай, а ты сейчас свободен? У меня есть время до следующего урока.

— Свободен, — удивился Флэш. — А что?

— Пошли в спортзал, — предложил я. — Покажешь, что именно у тебя не получается. Может, вместе разберёмся.

Флэш удивлённо посмотрел на меня.

— Серьёзно? Ты же... ну, не особо в спорте разбираешься.

— В физиологии разбираюсь, — поправил я. — А спорт — это во многом физиология и психология.