Не валяй дурака, Америка…

— Примерно так. Я точно не знаю. Это было очень-очень давно.

— А я тоже амазонка?

— Зачем тебе это?

— Ну, я хочу быть женщиной-воином.

— Тебе не понравится быть амазонкой.

— Почему?

— Они специально отрезали себе правую грудь.

— Зачем? — глаза девушки расширились.

— Чтобы было удобнее стрелять из лука.

Я показал, как натягиваю тетиву.

— Видишь? Если бы к меня была такая грудь, как у тебя, то тетива задевала бы при каждом выстреле.

— Я не хочу резать грудь… — расстроено пробормотала Лолита. — Но я же не собираюсь стрелять из лука?

— А вдруг придётся? — улыбнулся я.

— Ты всё шутишь… — ударила она меня своим маленьким кулачком, но сама при этом поморщилась.

— Больно?

— Да. Когда двигаюсь, то очень больно.

— Ладно. Я сейчас всё приготовлю, и посмотрю, чем смогу тебе помочь.

— Может, лучше мы сразу поедем к тёте Марии?

— Нам туда ехать ещё дня два. Ну или один, если гнать без остановки. Но если гнать, есть шанс нарваться на копов. А оно нам надо? Да и по дороге тебя может растрясти так, что не вышло бы хуже. Лучше тогда тебя сдать в ближайшую больницу. А когда тебя там вылечат, то я прискачу на вороном коне и тебя оттуда украду.

— Очень романтично… — скептически заметила Лолита, и добавила, — Не хочу в больницу!

Эх… Девочки, они такие девочки…

— Лолита! А ты что хочешь, чтобы я прямо здесь в лесу провёл хирургическую операция, извлёк пуль и зашил тебе рану?

— А ты можешь это сделать? — загорелись глазки у колумбийской авантюристки.

— Я могу попробовать. Но не могу гарантировать успех операции на сто процентов.

— Я тебя правильно поняла?

— Что именно?

— Ну, то, что я смогу умереть прямо здесь под ножом неопытного хирурга Алекса?

— Ты правильно поняла.

— Тогда, давай!… Режь меня!

— Сейчас. Только пойду себе дубину вырежу побольше.

— Зачем?

— А наркоз как ещё делать? У нас даже виски нет.

— А без наркоза?

— Без наркоза ты умрёшь от болевого шока ещё раньше, чем от потери крови.

— Я потерплю!

— У меня, кажется есть новокаин.

— И чего?

— Сделаю тебе новокаиновую блокаду. Буду извлекать пулю под местным наркозом.

— Откуда ты всё знаешь? И слова такие умные все… Блокада. Я что-то такое слышала. Но это военный термин.

— Не только. Ладно. Я пошёл готовить лекарства и инструменты. А ты пока полежи, отдохни!

— Мне надо снова в кусты сходить.

— Ну, что с тобой поделаешь… Пойдём, помогу!

* * *

Уложив девушку после посещения ближайших кустов, я стал готовиться к «операции». Если честно, то какие-то общие представления об оказании первой медицинской помощи у меня, конечно же, были. Но они ограничивались тем, чтобы остановить кровь, зафиксировать сломанную конечность. И всё это лишь для того, чтобы вовремя доставить живого ещё пациента к врачу. Так что пришивать руки-ноги меня не учили. Ампутировать я ещё смогу, наверное… Но без гарантии, что после ампутации тело не истечёт кровью. Ведь мои познания в анатомии начинаются с того, где находятся наиболее уязвимые внутренние органы… Чтобы попасть куда надо, доведя противника до потери сознания или до летального исхода. Ну, как-то раз делал искусственное дыхание свежеутопленному брату. Но ведь это не то.

Я видел рану на боку Лолиты мельком, но я так и не понял, имеются ли у неё повреждения внутренних органов. Что там у нас в животе? Желудок, кишечник… Печёнка справа, селезёнка слева… Почки… Буду надеяться на лучшее, а так как фишка ляжет.

* * *

Набрал в ручье полный котелок воды, поставил кипеть. Принёс, найденные в вещах медицинские прибамбасы. Жаль, что нет хирургических игл и шовного материала. Но рана вроде бы не сильно большая. Может и так заживёт.

Наверное так не делают, но другого выхода я не нашёл. Я просто не придумал, как в специальном медицинском ящичке на костре простерилизовать нужные мне инструменты. Ну налью я воды, ну положу в костёр… А как потом оттуда всё это извлекать, открывать и т.д. Я решил, что просто ошпарить кипятком пинцет и шприц будет достаточно. Так и сделал.

Ну а потом я сделал Лолите первый укол с антибиотиком в левую ягодицу, как наиболее близкую к ране. Потом набрал в шприц новокаина и стал обкалывать вокруг раны. Сам никогда такого раньше, я не делал, но не раз видел, как разные врачи выполняли похожую процедуру перед тем, как начинать «лечить» раненого бойца. Я помнил, что действовать сразу нельзя. Местный наркоз начинал действовать только через некоторое время.

Расстелив прямо на земле чистую рубашку, я выложил перевязочный материал. Салфетки, бинты, пластырь.

— Ну, как ты? — спросил я у пациентки.

— Не болит. — она попыталась потрогать свой бок.

— Не трогай! Лежи и не дёргайся!

— Алекс! Ты уверен, что всё будет хорошо?

— Доверься мне! Я хочу тебе только добра и буду очень стараться не нарушить главное правило всех врачей.

— Какое?

— Не навреди! Я буду очень аккуратно всё делать.

— А что делать мне?

— Ты знаешь какую-нибудь молитву?

— Да, конечно.

— Тогда лежи молча и молись. А самое главное, верь, что у нас всё получится.

— Я верю тебе.

Лолита закрыла глаза. Ну а я взял пинцетом салфетку смоченную раствором йода и стал обрабатывать кожу вокруг раны.

* * *

Первым делом мне необходимо было определить, где находится пуля, и смогу ли я её вытащить. Честно говоря, мне было страшно погружать пинцет в раневое отверстие. И это мне, человеку, который не боится тыкать ножом в живого человека. Но именно в этом и таится разница. Ножом я тыкая во вражеское тело, а это тело я хочу вылечить.

Почти стазу же я понял, что наркоз уже подействовал, и я не причиняю боли своей пациентке. Она, конечно, что-то чувствует, но это не те ощущения, которые вызывают нестерпимую боль.

Погружая металлический пинцет в рану, я практически сразу наткнулся на что-то твёрдое. Вот это везение. Надеюсь, что это не кусок ребра… С первой попытки мне не удалось зацепить то, что я посчитал пулей. Со второй попытки тоже…

А рана стала сильнее кровить. Я промокал салфеткой кровь, но это мало помогало. Тогда я решил, что лучше активизировать действия по извлечению пули, не обращая внимания на открывшееся кровотечение. И это почти сразу же принесло ощутимые результаты. Мне удалось ухватить пинцетом и извлечь из раны кровавый комок. Отбросив в сторону, изъятую из тела пулю, я стал пытаться остановить кровь.

Салфетки, салфетки, йод, бинты и пластырь. Причём рулон бинта ушёл не по назначению, а в качестве очень большой салфетки. Наконец всё закончилось. На ране тампон, закрепленный пластырем. Кровь остановилась. У меня на лбу холодный пот. Лолита лежит молча, с закрытыми глазами и беззвучно шевелит губами. Молится, наверное…

Я рассмотрел то, что изъял из раны. Да. Это была пуля. Неровный кусочек свинца, весь в кровавых сгустках. Полил на пулю водой из котелка. Подарить что ли на память Лолите? Да ну, на фиг. Тут такая жизнь пошла, что таких сувениров у нас может быть вагон и маленькая тележка. И что? Таскать с собой коллекцию из пуль и всяких острых предметов побывавших в наших телах? Не стоит…