Не верь глазам своим
Шрифт:
— Знаешь, мне кажется, мы вмешались уже больше некуда. Так что… Давайте дадим им возможность самим разобраться. — Клеман молча кивнул, соглашаясь со своей девушкой. Наверху снова послышался стук ударяемых о пол предметов и еще одна волна криков.
— Если только ты готова заплатить за их переговоры своим имуществом… — Эван снова появился в комнате. — Ужин накроют на четверых. Им нужно время. Очевидно. — Громко хлопнула дверь, потом вторая.
— Да… Интересно, сколько они будут бегать друг от друга. Им нужно поговорить. — Клеман подошел к Кате, обнимая ее за талию. За время, пока они разговаривали с Жасмин, алкоголь перестал так туманить разум, чувства стали ощущаться острее и немного отдаленнее. Поэтому ему необходимо было оказаться подальше от Жас и поближе к здравому смыслу.
— Ну, в конечном итоге, у них это получится. Рано или поздно… Они оба достаточно упрямы и влюблены,
Генри стоял на балконе, пытаясь унять дрожь в руках и прекратить это раздражающее позвякивание льда в бокале. Он глубоко вдыхал чуть прохладный воздух, медленно его выдыхал, успокаиваясь. Он был в ужасе. Он был в УЖАСЕ. Он сумел-таки потерять самое важное. Его не было сколько? Три дня. Нет. Его не было несколько недель. Работа поглотила его, как всегда бывает в периоды накатывающего вдохновения. И он променял Лайлу на Джея. Это то, чего он боялся. То, чего он хотел не допустить. Но видно, он упустил самое важное. И где искать ошибку? И можно ли ее исправить? И нужно ли ее исправлять? Может, Николя сможет дать Лайле больше и лучше? Он постарался отогнать эти мысли. Ведь он уже принял тот факт, что Лайла выбрала его. И его задача сделать так, чтобы она не разочаровалась в выборе, была счастлива. Его задача быть достойным ее выбора.
Губы обожгли кубики льда, не оставившие на языке ни капли жгучей жидкости. За спиной послышался шорох.
— Не возражаешь? — Эван протянул ему наполненный бокал.
— Против виски или против компании? — Генри благодарно кивнул, принимая новую порцию. — Нет, не возражаю. Спасибо. — Сделав глоток, он постарался расслабиться.
— Ты в порядке? Знаю, это ужасный вопрос, но его всегда задают в подобных случаях. Поэтому… Ты в порядке? — Эван чувствовал себя неловко. Но подошел к перилам и оперся на них, копируя позу Генри. Тот повернул голову и неожиданно для себя ответил:
— Нет. Я не в порядке. Я совершенно не готов к такому. Я позволил себе увлечься работой больше, чем любимой. Как я мог такое допустить? Но на этом, все. Так больше продолжаться не может…
— Ты ревнуешь? — Парень понимал, что сам скорее всего не испытывал бы этих эмоций в такой ситуации. Но для любого другого это было бы естественно.
— Безумно. Но это только моя проблема. А еще мне стыдно. И я боюсь, что не смогу всего исправить. Еще я злюсь на себя — ведь я полный идиот! Я обидел ее! Своим подозрением. Своими словами. Своим молчанием, в конце концов! И меня не так пугает моя неправота, как-то, что я был настолько глуп, груб и несдержан, что позволил себе высказать ей все, толком не разобравшись. Понимаешь? Я вел себя так будто мне нечем дорожить в этих отношениях. Боже! Чему я могу удивляться, если она была одна все это время…
— Ты делаешь преждевременные выводы… Не торопи события, поговори с ней. Ты сейчас тонешь в своем понимании этой ситуации. Но не знаешь, о чем думает она. Не присваивай ей эмоции и чувства, которые, как тебе кажется, она должна испытывать. Не навязывай ей свое видение… Это может быть простым недопониманием, небольшой размолвкой… Не узнаешь, пока не спросишь…
— Я очень хочу в это верить… Очень хочу на это надеяться… — Короткий сигнал телефона прервал беседу. Генри посмотрел на экран. — Прости, мне нужно перезвонить… Это важно. — Эван кивнул и направился к выходу. Уже в дверях комнаты его догнал голос:
— Эван! — Он развернулся к открытой двери балкона. — Спасибо! — Парень вскинул брови в вопросе. — За виски, — Генри ухмыльнулся, — и за компанию… — Видимо трубка у уха ожила и блондин отвернулся к сгущающимся сумеркам, чтобы включиться в разговор. Дверь за Эваном прикрылась.
— Да, пап. Да. … Я видел? Да я в этом почти поучаствовал! … Мне-то не привыкать. Но Лайла… Да, ей тяжело пришлось. … Да, если получится… Я кажется опять облажался. … — Лицо его нахмурилось, он поставил бокал к пепельнице на столик в углу небольшого пространства балкончика. — Да, Антуан, я помню об этом. … Я ждал такого поворота событий, но все равно не был к нему готов. И я не готов сейчас с этим мириться… — Слова Антуана вызвали решительный кивок и постукивание кончиками пальцев по перилам. — Думаю, что на этом, все… — Генри еще несколько минут выслушивал идеи Антуана и в конце концов попрощался.
Только этого не хватало. Все-таки журналисты — это особая каста людей. Ни стыда, ни совести… Генри постоял еще несколько минут, раздумывая. Так или иначе, решать проблемы нужно по мере их поступления. Он выдохнул и решился. Твердым шагом он вышел из комнаты, отмечая, что прохлада вечера смогла развеять хмель в голове. С целью
найти любимую, он уже спускался по лестнице, когда услышал всхлипывания из комнаты в глубине коридора. Может, чтобы ее найти далеко идти не понадобится…Зайдя в комнату, он не сразу переключился на полумрак. Тусклый свет от настенного бра едва приоткрывал завесу темноты. Длинная полоска света от открытой двери будто разделяла пространство пополам. В дальнем углу на подушках свернувшись клубком лежала его любимая и изо всех сил кусала кулачок, чтобы не плакать навзрыд. Генри показалось, что у него в душе что-то оборвалось и упало оземь. Руки сами сжались, а ноги понесли его к Лайле. Он упал коленями на пол, не зная, куда деть рвущиеся наружу чувства, что сказать, как прикоснуться.
— Лайла… Ну, успокойся, любимая, ну пожалуйста… Я… — Он погладил ее по плечу, не смея обнять и прижать к себе, как того хотелось. — Я все, что хочешь, сделаю для тебя, все будет хорошо, только успокойся.
Девушка резко поднялась, подобралась и яростно взглянула на Генри. Она глубоко вздохнула и совершенно внезапно толкнула столик, на котором стояла бутылка воды и что-то еще, наверное Катина пепельница и выключенная настольная лампа. Все это с грохотом упало, а Лайла взорвалась:
— Не смей говорить мне, чтобы я успокоилась! Я не могу успокоиться! И я не хочу успокаиваться! Потому что все НЕ хорошо! Потому что меня уже достало постоянно говорить себе: «Все будет хорошо! Он меня любит… Он будет рядом…» — Она отмерла, глядя, как парень напрягся и убрал руки. Она встала и теперь смотрела на него сверху вниз, оставляя его, все еще стоящего на коленях, в растерянности и ужасе. Но сделать он ничего больше мог — только выслушать вердикт той, без кого трудно дышать. — Задолбало в каждом разговоре фильтровать свои слова, что можно у тебя спросить, а что нельзя! — Она направилась к выходу, продолжая кричать, не в силах остановиться. — Может, мне вообще молчать, чтобы не бояться, что ты меня бросишь из-за неуместного любопытства?! И я не упоминаю уже о том, что я почти трое суток ломала голову, что же меня ждет, когда ты вернешься непонятно откуда — поверишь ли ты, что это просто фотоподстава, или нет!!! Раз уж на то пошло… — В этот момент ее затянуло обратно в комнату, и за ней захлопнулась дверь. Генри прижал ее к стене рядом с антуражным, но почти бесполезным светильником. Лайла захлебнулась воздухом и только поэтому не продолжила предложение. Но через секунду она пришла в себя: — Какого! Какого черта ты меня трогаешь?! Не надо меня успокаивать, не надо со мной разговаривать, ничего со мной не надо!!! — В этот момент парень заметил, что из ее глаз катятся крупные слезы, а еще, что Лайла еле стоит на ногах, надежно удерживаемая его руками. Тем не менее, она умудрилась взмахнуть рукой и уронить, кажется, картину или фотографию, которой непосчастливилось висеть на стене рядом с ней. — Я так устала от этого всего! Так устала…
И Генри не выдержал и прижал ее к себе, дрожащую, злющую, такую любимую. Она обмякла в его руках, сдаваясь, утыкаясь в его плечо, мгновенно намокшее. — Боже… — Сказала она через несколько минут, — как же я соскучилась… По запаху твоему. Ммм… — Она обвила его руками, сильнее прижимаясь. — Не так, я думала, пройдет наша встреча после твоего возвращения. Совсем не так… — Она уткнулась носом в его шею. Втянула носом его аромат и с силой отстранила от себя. — Генри, не трогай меня. Я слишком соскучилась и слишком пьяна, чтобы рационально мыслить. Отойди. А еще лучше выйди отсюда. Нечего тебе тут делать. И исправлять нечего…
Генри не двигался, а потому в него полетела какая-то стеклянная фигурка.
— УЙДИ, Я СКАЗАЛА!!!
====== Неожиданные последствия ======
Комментарий к Неожиданные последствия – это то, что в четыре руки было сыграно для атмосферы в Сен-Женив, в маленькой старой гостинице, где удалось провести время нашим героям.
https://www.klaviano.com/files/09-2017/ad406561/large_15058997491467239798.jpg – а это фото фортепиано, которое так поразило ребят. Если вам будет интересно, вы можете поискать историю этих поразительных инструментов.
Справа что-то врезалось в стену и разлетелось мелкими осколками. Генри чудом уклонился.
— Когда я в прошлый раз предлагал бросить в меня кирпичом, я выражался фигурально… Или ты убить меня задумала? — Парень медленно приближался, боясь спровоцировать ещё один бросок, на этот раз прицельный. — Не могу тебя винить… И я в принципе не против! Только давай поговорим сначала, ладно?
Лайла насупилась, и Генри решил попробовать ещё раз:
— Я никуда не уйду.
— Тогда уйду я! — Она неловко поднялась и на неверных ногах, но с гордо поднятой головой продефилировала мимо него, громко хлопнув сначала дверью кальянной, а потом и гостевой спальни.