Не время для героев

Диденко кивнул.

– Не вся. Больше сказать не могу. Придется довериться.

– Что нужно делать? – устало спросил Миххик.

– Эх, сыграл бы еще в загадки, но не буду испытывать ваше терпение, – хохотнул Влад. – Остановить Кибер очень просто: через персонажей. – Он замолк и самодовольно переводил взгляд то на Савельева, то на Николаева.

– Влад... – прошептал Миххик, отирая лицо ладонью. – Даже, если ты голограмма или хрен тебя разбери что, мы сейчас набьем твое ненастоящее... морду. Хватит этих загадочных молчаний...

– Ну ладно, ладно, – примирительно сказал Диденко. – Итак, – Влад развел руками, – частица Вирта есть в каждом носителе. Это вы уже поняли. Персонаж – определенный оттиск ее самой. – Он выдержал паузу, затем продолжил: – Обратите внимание – персонаж проявляет свои качества наиболее полно и ярко только в Виртуальности, так сказать, в родной среде. Это важно. Если отбросить частности, то в реальном мире полного раскрытия способностей не случалось. Поверьте, я проверял. Зачастую на крайне низком уровне. Но и это уже большая опасность.

– Можно короче?.. – простонал Николаев.

Влад покачал головой:

– Нельзя. Теперь десерт. Раз персонаж – малая копия Вирта, от плоти его, то и избавиться от Кибера можно... – он вытянул брови, давая закончить мысль собеседникам.

– Счас дам в рожу, – предупредил Александр.

– Придется догадаться самим, – закончил Диденко.

Повисло молчание.

– Влад, это не смешно... Как понять… – начал Савельев, но Влад его оборвал.

– А ты понимай, как хочешь, товарищ следователь. Но больше сказать не смогу. Я и так слишком многое отдал, чтобы вы это услышали. А больше, по уговору, не положено, – он лениво качнул головой в сторону эквилов. – Что ж, был рад знакомству, разговору да и вообще компании. – Диденко кивнул, сунул руки в карманы брюк и, развернувшись, двинулся прочь.

– Стой! Погоди, Влад! – окликнул его Миххик. Тот обернулся. – Но... что со мной было, там в... – слова встали в горле.

Влад прищурился, едва улыбнулся.

– На крыше дома? Твой персонаж исчез, – сказал он просто.

– Мое прошлое, – вставил Миххик.

Диденко повел плечами.

– Считай, это мой тебе презент. Личный квест. Одно из самых тяжелых испытаний для человека – искушение остаться с теми, кого любишь. Кого давно уже нет. – Он серьезно взглянул Миххику в глаза. – Поверь, я знаю каково это. Ты прошел испытание, и теперь эквилы у тебя в долгу. Редкий случай. Воспользуйся им правильно.

– Но ты же толком ничего не объяснил! Не дал ответа! – крикнул Миххик.

Диденко закрыл глаза, запрокинул голову и втянул ноздрями воздух.

– Дождем пахнет, – сказал он. Шагах в десяти от него, в воздухе, повисла дверь в белесое ничто.

– Влад! – обреченно крикнул Миххик.

Диденко взглянул на него, серьезно, без тени иронии или дурашливости. Сказал прощально:

– У вас получится. Я верю, – и он вошел в горящий белизной проем. Дверь закрылась.

Усилился ветер, поднял тучи пыли. Хранители ждали. Миххик понимал, что должен взыскать долг. Но какой? Позади нервно захихикал Николаев. Следователь обернулся.

– Ты чего? – спросил он. Александр взъерошил волосы, и, вытянув руки вверх, вновь засмеялся.

Успокоившись, он перевел взгляд на Савельева.

– А ты не понял? – глаза его блестели. – До тебя еще не дошло?

Миххик молчал.

– Если я могу убить персонажа, творение Виртуальности, – дрожащим от волнения голосом сказал Саша, – то и ее саму, получается, тоже. – Он закрыл лицо руками и сел на землю. Савельеву показалось, что Николаев плачет. – За что?.. Ну почему я?.. У меня жена, дети...

И теперь Миххик понял причину его отчаяния. Саше Николаеву придется остаться здесь. Точнее, отправиться в ничто, в прослойку между Виртом и этой реальностью. И оттуда уничтожить Кибермир. В самой Псевдореальности такой фокус вряд ли пройдет. А дорога обратно, в реальный мир, лежала через Вирт. А его, теоретически, не будет. Николаев навсегда останется здесь.

 Миххик вздохнул, собираясь с мыслями, повернулся к хранителям.

– Могу я просить, чтобы он вернулся? – спросил Савельев очень раздельно, указав на ноющего Сашу.

В больших глазах эквилов не читалось ничего. Один из них, который стоял ближе, совсем по-людски отрицательно качнул головой и сказал:

– Не дают наград тому, кто не бывал в беде.

– Возьми то, что уготовано лишь одному тебе, – привычно закончил второй.

У Миххика сдавило горло. Он взглянул на раскисшего Николаева, и ясно понял – тот не сможет принести себя в жертву. Не смог однажды, когда получил дар убивать носителей. Не способен будет и впредь. Николаев был трусом.

В ночной пустыне одиноким волком взвыл ветер.

Савельев закрыл глаза. Сердце билось часто-часто.

– Значит, вот как это будет... – проговорил Миххик тихо. Николаев не услышал этого. – Прошу... – кулаки следователя сжались, в груди екнуло. Он вздохнул, пытаясь успокоиться, собраться с мыслями. Затем с расстановкой, четко сказал: – Прошу, чтобы умение Александра Николаева, позволяющее убить носителя и его персонажа, в полной мере перешло мне.

Николаев подавился всхлипом. Вскинулся, уставился на Миххика. Но не сказал ни слова.

 Эквилы переглянулись, словно обмениваясь мыслями. Ветер ударил невидимой лапой по задремавшему костру, вышибая рыжие брызги пламенной крови. Холодным языком слизал огонь со второго. Непроглядная темень знакомо накатила мягкой волной, на миг застив все вокруг, и отступила.

Савельев осмотрелся: теперь они остались вдвоем.

– Спасибо, – выдавил Николаев. – И... прости...