Не время для нежности

По безлюдным улицам отряд Фибуса постепенно продвигался к эпицентру катастрофы, постигшей город. Свечение над местом, на котором ранее стояла водонапорная башня, угасло и более не напоминало о себе. Крупные частицы пыли улеглись скорее, чем ожидалось ранее, оставив в воздухе мелких своих собратьев, стремившихся к земле не так охотно. Солнце — едва различимое бледное пятно — медленно опускало лик к горизонту, стремясь погрузить улицы во мрак. Звездному свету не пробиться сквозь упавшее на дома одеяло.

Небывалым запустением отличался нынешний час от любого буднего вечера. Обычно, когда жара шла на спад, на мостовые высыпало неимоверное количество народу: состоятельные граждане намечали встречи или готовились совершить с подругами променад, батраки возвращались домой с выматывающей дневной смены; меж всеми ними, изредка сновали выбирающие жертву воры и воришки, зорко следившие за передвижениями стражи — к темноте патрули удваивались в числе.

Так же никто сейчас не готовился зажигать фонари на оживленных проспектах. В частично разбитых окнах домов, какие попадались по ходу движения, было темно и пустынно.

Фибус Лориани пребывал в наисквернейшем расположении духа. Совсем, совсем не того он хотел достичь, решившись призвать к участию в деле давнего соперника…

Кариссай — похотливый растлитель малолетних девиц, отличался хитростью и коварством, однако имел ряд важных знакомств, и тем дружба с ним была ценна. Практикующие врачевание специалисты, выпади им шанс обследовать старика, наверняка сослались бы на ряд психических и физиологических расстройств у пациента. Нездоровая тяга к молодому телу — девочкам, что поставляли ему работорговцы, — пугала, вызывая у Лориани стойкую неприязнь. Принципы и воспитание, которые он впитал в юности, говорили о том, что извращенная страсть Каррисая чужда плоти погибающего мира.

И оттого, в неопределенном будущем, он планировал устранить безумца, а на освободившееся место поставить верного человека — Герхарта, который заменял Фибусу двоюродного племянника и до сих пор оставался одной из лучших кандидатур. С мозгами без опасного вывиха.

Квартал, в котором погибла Мартина, отряд обходил по длинной широкой дуге. Это здорово замедляло продвижение к центру. Разрушения на окраинах длинными языками врывались в уцелевшие улицы, но казались не столь тяжелы для преодоления, как думалось вначале. Чтобы сократить время, затраченное на передвижение из точки «А» в точку «Б», приходилось идти во всеоружии — напролом. Опасность быть сожранными заживо грозила бесцветным раздвоенным хвостом из-под каждого обломка.

В момент штурма одного из таких препятствий — группы наполовину рассыпавшихся кожевенных мастерских — в отряде стало на двух бойцов меньше. На этот раз выбыл Квол, из личной гвардии Арно, и человек Герхарта.

Начисто лишенное стекол здание встретило их огромной дырой на месте парадного входа. Остатки крыши, словно бы разорванной мощным взрывом, зазубренными металлическими лохмотья свисали до самой земли. С улицы не представлялось возможным рассмотреть, что творилось внутри — на разведку отправились эти двое.

С полминуты от них не было никаких известий, и Лориани решил, что тех давно нет среди живых. Он уже готовился направить отряд по другому маршруту, как услышал возглас. Воин в наручах, без кирасы и поножей, которые отстегнул, когда пришлось бежать быстрее наступающей на пятки смерти, призывно махнул из широкой прорехи в стене. Убедившись, что никто не управляет мертвецом, Арно отдал приказ идти в мастерскую. Легко перемахнув гору колотого кирпича, помог Фибусу взобраться на кучу камня.

Стены в помещении устилали походные сумки всех возможных расцветок, новехонькие расписные бурдюки размером с небольшого козла и свернутые в свитки лоскуты беленой кожи, какая использовалась в Ратуше для документов, предназначенных к долговременному хранению: посмертных завещаний, например.

Хозяин дома определенно пользовался спросом и был богат. Не каждый ремесленник мог позволить себе потратиться на качественный обесцвечивающий эликсир — алхимики Минады варили зелье исключительно по подписанной рукой Государя лицензии, что, естественно, поднимало цену до небес.

Они прошли в длинный коридор со стеллажами, доверху забитыми рулонами кожи, и оказались на большом квадратном дворе с чанами, в которых проходило первичную обработку только поступившее сырье. Воняло так, будто в них растворили тысячу трупов разом и, от широты душевной, приправили все это дело наисвежайшим дерьмом.

Зажав нос рукой, Фибус проследовал за Арно к выходу со двора: за покосившимися воротами виднелся нетронутый землетрясением квартал. Квол и воин в наручах, чьим именем Фибус так и не удосужился поинтересоваться, разом шагнули на улицу.

Тут-то их и смело.

За деревянной оградой щелкнуло раз, зажужжало и, с оглушающим свистом — скребя о камень, бренча жесткой прозрачной броней, промчалось по мостовой нечто огромное. Хруст костей, дикие вопли, да два неровных кровавых следа протянувшихся от столба до столба — все, что осталось увидеть и услышать едва устоявшим на ногах людям. Со двора они так и не вышли.

Арно, в беседе учтивый всегда и везде, выдал с чувством длинную бранную непотребщину. Остальные воины, ропща, отступили, но варвар быстро привел их в чувство серией жестких оплеух.

Помогло, как будто. Отряд перестал напоминать сборище распустивших нюни мальчишек и снова стал похож на слаженную боевую группу. Готовую убивать по приказу и, если того потребует господин, проложить путь в ордах нечисти, устлав землю собственными телами.

— Что за безумная тварь?! — шепнул один из людей Гнеда, когда все, не желая испытывать судьбу, перелезли через ограждение в другой двор. Ворота там выходили на перпендикулярную улицу и были надежно закрыты на засов. — Как в катакомбах чудовища достигают таких размеров? Им же жрать постоянно нужно…

— Друг дружку и жрут, пока на свет не выберутся, — шепнул другой. — Ну а тут — мы, люди, обретаемся… как нельзя кстати…

— Масса — это одно, — задумчиво протянул последний из выжившей троицы. — Вот, как они с такими размерами в узких тоннелях передвигаются. Это вопрос так вопрос…

— Ниже трех первых уровней они становятся сильно шире, — вполголоса, вмешался Фибус в разговор солдат.

— Тоннели или твари? — съерничал кто-то на нервах.

Не ответив шутнику, Лориани обратился к начальнику охраны:

— Арно, мне нужно твое профессиональное мнение… Дойдем и сумеем вернуться во владение?.. Или поляжем на полпути?

— Зависит от того — стоит ли овчинка выделки, господин… — протянул чернокожий, показав нереальной белизны зубы. — Чем ближе мы к провалу, тем больше чудищ нам встречается, да и сами они жирнеют… — он кивнул в сторону покинутого двора. — Если раскроете причину, по которой мы должны посетить вызревший под башней рассадник нечисти, это прибавит мотивации. Тогда — с помощью мертвых богов, кои, надеюсь, все еще слышат молитвы, и такой-то матери — прорвемся и, возможно, на крыльях долетим до владения.