Не все мухи попадают в Ад

— Давай же, — шепчу, как будто устал, как будто предлагаю. — Покажи всем, как ты умеешь решать проблемы.

Кулак летит. По дуге, широким, нелепо предсказуемым движением, как в плохом индийском боевике. Я пытаюсь уйти вбок, но опаздываю — не кулак, левая рука вцепляется в ворот куртки и дёргает меня с силой. Ткань трещит, и меня швыряют на кровать. Металлическая спинка больно впивается в плечо, будто напоминая о реальности происходящих событий. Но я не задерживаюсь, перекатываюсь и разворачиваюсь, пока он ещё не понял, что потерял инициативу.

Он идёт на меня, уже с фразой на губах — наверное, собирается сказать что-то пафосное, может быть, обидное — но подушка, которую я бросаю с упреждением, влетает ему прямо в лицо. Этого хватает: на полсекунды он теряет контроль над ситуацией. Достаточно.

Я подскакиваю, хватаю его за руку и, не раздумывая, кусаю. Ну а что?

Надо же…

Сожрать.

Кусаю не как ребёнок в истерике, а точно, намеренно, в мягкое место под косточкой запястья — туда, где боль простреливает всю конечность. Он дёргается, и мы вместе падаем на пол.

Кирилл оказывается сверху. Его кулак врезается мне в бок — тупо, тяжело, как удар мешком с песком. Из лёгких вырывается воздух, но в тот же момент моё колено находит цель — бедро, чуть сбоку от паха, там, где проходит нерв. Судорога. Он сжимается, и я получаю секунду, чтобы перевести дыхание.

Мы катаемся по полу, как два злых котёнка, пинающихся в пыли. Его пальцы тянутся к моей шее, но это не настоящая попытка задушить — скорее, демонстрация, угроза. В ответ я царапаю его — не сильно, но так, чтобы боль щипала кожу.

И вдруг — рывок за волосы. Сильный. Я не ожидал. Настоящая, жгучая боль вспыхивает в черепе, глаза темнеют на миг, но именно это… возвращает мне фокус. Всё становится резким. Чётким.

Он сильнее. Это факт. Но его сила не знает, куда ударить. Его техника — из учебника. Каждое движение можно прочитать ещё до того, как он его начал. Мой браслет уже тёплый — система чувствует адреналин, пульс зашкаливает. Его — мигает тревожно-оранжевым. Система предупредила. Ещё немного — и сработает прдупреждение.

Мы замерли в странном равновесии - его пальцы в моих волосах, моя рука, готовая выкрутить его запястье до хруста. Где-то в глубине корпуса уже сработал сигнал тревоги - скоро придут.

"Интересно, сколько секунд осталось?"

Его дыхание хриплое, горячее. Капли пота падают с его подбородка мне на лицо.

— Отпусти, — внезапно сдаётся он, и в его голосе я слышу неожиданную ноту уважения?

— Ты первый, — отвечаю я, но ослабляю хватку ровно настолько, чтобы показать готовность к перемирию.

Мы разъединяемся как два магнита - медленно, с неохотой. Он отползает к стене, я остаюсь сидеть на краю кровати. Мои руки дрожат, но я сжимаю их в кулаки - нельзя показывать слабость.

— Ты... ненормальный, — он вытирает лоб рукавом, оставляя грязную полосу на куртке. В его глазах читается странная смесь злости и восхищения.

— Спасибо, — ухмыляюсь, чувствуя, как губа распухла от удара. Металлический привкус крови на языке.

В этот момент из коридора доносятся торопливые шаги. Кирилл вскакивает, машинально поправляя помятую одежду. Его движения резкие, нервные.

— Эй, вы там! Что происходит? — голос дежурного преподавателя звучит раздражённо.

— Ничего! — кричит Кирилл, и я вижу, как его глаза бегают по комнате в поисках правдоподобной отмазки. — Просто... уронил книгу.

Я прикусываю губу, чтобы не расхохотаться. Книгу. В этой комнате нет ни одной книги, кроме потрёпанного учебника по магической теории под его кроватью.

Дверь распахивается. На пороге - Рен Семёнов, преподаватель защитных дисциплин. Его острый взгляд скользит по моему растрёпанному виду, затем переходит на Кирилла, чья рука инстинктивно прикрывает царапины.

— Вы... — он делает паузу, явно оценивая ситуацию, — всё в порядке?

— Да-да, — быстро отвечаю я, вставая и поправляя куртку. — Мы просто... я брал конспекты у знакомого, обсуждали домашнее задание. Эм, активно обсуждали.

Рен Семёнов поднимает бровь, его взгляд останавливается на наших синхронно мигающих браслетах.

— Через десять минут чтобы были на завтраке. — наконец говорит он. — И... постарайтесь не ронять книги громче.

Когда дверь закрывается, в комнате повисает тягостное молчание. Кирилл тяжело дышит, прислонившись к стене. Я поправляю одежду, стараясь не показывать, как болят рёбра.

— Ты... — он начинает, но обрывается.

Я поднимаю голову. В его глазах больше нет презрения - только усталое любопытство.

— Давай без церемоний, — говорю я, направляясь к двери. — Я тебе не нравлюсь, ты мне не нравишься. Но если тронешь Антона — я узнаю. И тогда мы продолжим... обсуждать книги.

Он ничего не отвечает. Но когда я выхожу в коридор, то слышу, как что-то тяжёлое ударяется в закрытую дверь. Возможно, тот самый учебник по магической теории.

По дороге в столовую я мысленно разбираю схватку по косточкам, как учил Рен Медведев. Каждый шаг, каждое движение — всё раскладываю на составляющие.

По итогу что имеем?

Я проиграл по очкам. Кирилл минимум на 15 килограмм тяжелее, разница в возрасте даёт ему преимущество в силе. Но...зато я смог продержаться почти три минуты. Для восьмилетки против четвероклассника — не так плохо. Пусть он, судя по всему, не занимается боевыми искусствами усердно.

Он дрогнул первым. В тот момент, когда понял, что я не испугался его попытки удушения.

Этот взгляд... Да, определённо уважение. Пусть пока ещё злое, неохотное, но — факт. Он будет считаться со мной, в его голове начали двигаться мысли, причинно-следственные связи.

Что надо сейчас сделать?

Антона нужно предупредить сегодня же. От нашей драки самому Пылаеву лучше не станет, не за его имя же боролся…

Нужно тренировать захваты. Сегодняшний клинч показал слабые места в технике, а еще эти волосы… Может подстричься? Да ну нет, лысый глобус буду.

Так, нужно и браслет проверить, мало ли, вдруг как-то повредили.

Я останавливаюсь у окна, наблюдая, как дождь стекает по стеклу. Где-то там, в отражении, мелькает моё лицо — разбитая губа, взъерошенные волосы, но... довольные глаза.