Не введи во искушение

Между тем война на Дону не прекращалась. Восстание против советской власти охватило все округа. Формирование казачьих соединений проходило везде довольно успешно, хотя многие полки не имели полного состава, батареи недосчитывали комплекта орудий. Однако полковник Денисов, получивший звание генерала, был доволен. Докладывая войсковому атаману, он заверял, что уже к осени у него будет сто тысяч сабель.

По мере того как Дон освобождался от большевиков, Краснов приказывал командирам частей давать отпуска казакам на проведение сельхозработ. Одновременно по указанию атамана Войска Донского караульную службу в станицах несли старики, женщины и дети.

По станицам шли постоянные призывы. Вскоре казачья армия насчитывала почти сто тысяч человек. Это была грозная сила.

Но не на все казачьи фронтовые полки была надежда у Краснова; он знал — агитация большевиков не прошла бесследно. Атаман Войска Донского принял решение сформировать из молодёжи двенадцать новых полков. Краснов надеялся, что не заражённые большевистской агитацией новые части, если потребуется, перейдут войсковую границу и пойдут на Москву.

Михаил Шандыба попал во вторую сотню Вёшенского полка. Пришлось Захару Мироновичу заложить Мишкин земельный пай в хуторском правлении, чтобы купить коня: Чалый для строя уже не годился. Михаил с однолетками из Вёшек отбыл в учебные лагеря под Новочеркасск. Писал оттуда редко, и Захар Миронович, однажды, рассердившись, сказал жене:

— Поеду Мишку проведаю, а заодно и к Ивану загляну. Зазнался, чай, у войскового атамана в адъютантах ходит.

* * *

10-й Донской казачий полк из Новочеркасска в походном порядке шёл через хутора и станицы Усть-Медведицкого округа. Красные отступали вдоль линии железной дороги.

Среди казаков ходили разговоры, что скоро Дон полностью очистят от красных и войне конец.

К вечеру заночевали в большом хуторе. Ус вместе с десятком казаков, выставив охранение, расположился в хате. Хозяйка с казаками была несловоохотлива, а на вопрос Стёпки, где её мужик, ответила:

— Там же, где вас чёрт носит.

Поужинав яичницей на сале, казаки расположились на ночлег. Стёпка, усмотрев, где легла хозяйка, попробовал было сунуться к ней под бок, но получив отпор, улёгся на полу.

Утро выдалось неспокойное. Едва казаки поднялись, как вдали раздались выстрелы. Ус выбежал на улицу. Сотня уже седлала коней, строилась.

За садами трещал пулемёт, вскоре показались цепи красноармейцев. Ус быстро вывел казаков за последние хаты хутора и, оказавшись в тылу наступавших, развернул сотню в лаву. Крикнув привычное: «Сабли!», пустил коня в намёт.

Ощерившись в едином крике, казачья лава погнала красногвардейцев. Не прошло и получаса, как весь отряд оказался порублен и только с десяток красногвардейцев, сгрудившись в кучу, ждали решения своей участи.

Степан, не остывший от боя, крикнул:

— А чего смотреть, руби и этих! Пришли на нашу землю — пусть и лягут в неё!

С гиком наскочили казаки на пленных, началась кровавая расправа...

Узнав о сражении в Усть-Медведицком округе, Краснов сказал:

— Что в бою противника одолели, похвально, но вот с пленными так не поступают. Передайте сотнику Усу впредь такого не допускать.

* * *

По распоряжению генерала Краснова была проведена мобилизация крестьян Донской области. Из них сформировали стрелковую бригаду, проходившую курс обучения под Новочеркасском. Призывали в эту бригаду только зажиточных крестьян, которые в своё время выражали недовольство продразвёрсткой.

Краснов подумывал эту стрелковую бригаду вместе с молодыми казачьими полками и двинуть на Москву...

Из новочеркасских лагерей, где проходили обучение молодые казаки, Захар Миронович выбрался в обед. Ехал быстро, то и дело подгоняя Чалого, с одобрением думал, что затея атамана Краснова с формированием молодых донских полков — дело стоящее.

«Вот это, кум, аж на удивление. Одно слово — гвардия. С такими воинами нам и Расея не страшна. У казаков, хоть и молодые, что выправка, что рубка, а уж в седле сидят как влитые...» — так Захар Миронович собирался сказать Сергею Минаевичу, а пока мысленно переживал встречу с Ванькой.

Думал, возгордился сын, когда в урядники произвели и сделали адъютантом при войсковом атамане, ан нет. Матери подарок передал, сатин на кофту, отцу сапоги яловые купил.

Одно удивило Захара Мироновича: Ваньку не новости хуторские интересовали, а расспрашивал всё, как там Варька. Давно бы забыть о ней: Варька-то жена мужняя.

За Новочеркасском настроение Захара Мироновича испортилось: увидел немцев. Их отряд ехал вдоль железной дороги. Баварские кони, ширококрупые, куцехвостые, поблескивая сытыми холками, уверенно топтали донскую землю. Солдаты громко переговаривались по-своему, смеялись весело. Захару Мироновичу стало противно. Достав из глубины телеги кнут, хлестнул Чалого. Тот из рыси взял в намёт...

Глава 25

В августе Донская область была полностью очищена от красногвардейцев и повстанцы вступили на территорию Воронежской губернии. Было решено созвать Большой Войсковой Круг. На нём Краснов отчитался за три месяца проделанной работы.

Успехи были очевидны и в финансовой деятельности, и в экономике, и в торговле. Краснов рассказал о формировании Донских вооружённых сил. К тому времени Донская армия стала грозной силой, и германское командование должно было с этим считаться. Дону немцы давали оружие и деньги. Оружие Дон оплачивал, но платил самую малую сумму; что касается займов, то за них Донское правительство рассчитывалось продовольствием.

На Круге многим стало понятно, что Краснов удачно шантажирует германское командование, поддерживая постоянный контакт с Добровольческой армией Деникина.

Шантаж Краснова особенно проявился, когда между немецким и советским правительством пошла речь о разграничительной (демаркационной) линии. Краснов выступил с настойчивым требованием, чтобы разграничительная линия проходила по Волге от Камышина, по Азовскому и Чёрному морям. Он заявил немцам, что если такой демаркационной линии не будет, ему не удастся поставлять Германии требуемое продовольствие.

Подобный шантаж Краснова мог бы сыграть свою роль. Но немцы знали: установить эту разграничительную линию — значит открыть военные действия против большевиков. Советское правительство такую территорию не отдаст. Кроме того, германское командование понимало, что пойти на эти требования Краснова значит признать самостоятельность Дона как независимого государства.

Об этом и шла речь в Ставке кайзера Вильгельма. «Стремление донских казаков к самостоятельности не следует поощрять» — было записано в резолюции германского командования.

Вместе с тем немцы по-прежнему считали необходимым привлекать на свою сторону донских казаков, снабжая их деньгами и оружием...

В один из июньских дней на приём к атаману Краснову пришёл эсер Чернов, бежавший из Москвы.

Краснов принял Чернова весьма нелюбезно, не предложил даже сесть. Он и сам разговаривал стоя.