Не жди меня, мама, хорошего сына
Шрифт:
— Зачем так грубо?
Девушка, махнув на оплошавшего парня рукой, села в машину. Степан не зевал, стремительно подошел к «восьмерке», распахнул правую дверцу, порывисто сел в салон.
— Э-э, че за обсос? — всколыхнулась она.
— Милиция.
Одной рукой Степан взял ее за предплечье, второй раскрыл корочки служебного удостоверения.
— Подполковник Круча. Поговорим?
— Поговорим, — жалко пролепетала девушка.
— Как зовут?
— Чешка. То есть Яна. Кравчик.
— Твоя машина?
— Да.
— Бензин закончился?
— Закончился.
— Закон подлости.
— Какое дело?
— Клуб-казино «Реверс» знаешь?
— Э-э, да… Но это не я.
— Что не ты?
— Стреляла не я…
— А кто?
— Не знаю… Мы стояли, травку… Э-э, просто в машине сидели…
— Кто мы?
— Мы с Мишей… Мы в клубе были… Вот контрамарки, на меня, на него…
Она достала из кармана два ярко-желтых прямоугольника размером с визитную карточку, с лейблом «Реверс».
— Если контрамарки, значит, должны были вернуться, — догадался Круча.
— Мы собирались… А потом смотрим, машина какая-то подъехала, сзади, без фар. Сначала просто стояла, потом парень вышел, а минут через десять стрелять стал…
— Через десять минут?.. А вы это время что делали?
— В машине сидели. Мы ж не знали, что он стрелять будет.
— Автомат видели?
— Автомат?.. Нет, я не видела… Темно было, а они сзади стояли, метрах в пятнадцати… Мы не думали, что там что-то серьезно. Ну, вышел парень, и что с того?.. Девчонка за рулем была, она тоже вышла…
— Девчонка? Почему девчонка? Ты же говоришь, темно было.
— Что ж я, бабу от парня отличить не смогу? Волосы пышные…
— У мужчин тоже бывают пышные волосы.
— Ну так у них движения не такие. У вас грубые движения, а у нас манерные…
— Бывают и мужчины манерные.
— Нет, это не тот случай… Она в джинсах была, ноги длинные, попа хорошая… Нет, женщина это была… И Миша тоже бабу в ней увидел… Она сначала возле машины стояла, в руках что-то крутила, я еще подумала, шарики катает, ну, я тоже иногда так делаю, чтобы успокоиться. Небольшие шарики такие, стальные… А потом она один такой шарик уронила… Понять не могу, почему Миша за пистолет его принял…
— Что за пистолет принял, шарик?
— Да… Она его искала, вокруг машины ползала. Потом парень появился, заорал на нее, в машину посадил, они уехали. А потом другие появились, стрелять стали… Хорошо, я сообразила, деру дала… А потом бензин закончился… Мишу торкнуло…
— Что?
— Ну, приход… Э-э, просто весело стало…
— Травку, значит, курили.
— Нет…
Степану совсем не улыбалось разбираться, был факт употребления наркотиков или нет. Во-первых, не суть важно. Во-вторых, и так ясно, что да как.
— Значит, весело Мише стало.
— Да, он сказал, что девка пистолет потеряла. Сказал, что ему нужно. Я знаю, если его пробьет, его танком не остановишь… В общем, ушел…
— За пистолетом.
— Ну да, он думал, что за пистолетом, но я думаю, что это шарики были…
Насколько знал Степан, близ места происшествия никого не задерживали. Не было там никакого Миши.
— Вернулся?
— Нет… Может, и приходил, но я за бензином ездила… Заманалась, пока нашла…
Круча мог бы усомниться в том, что услышал от Яны, но в то же
время глупо было бы подозревать ее в покушении на убийство. Во-первых, надо быть полной идиоткой, чтобы вернуться к брошенной машине. Во-вторых, в таких хламидах, как у нее, на дело не выходят…— Кого нашла? — спросил он.
— Бензин.
— А шарик?
— Нет, за шариком Миша ходил.
— Нашел?
— Не знаю.
— Где он живет?
— Да здесь, недалеко, на Лежнева…
— Позвонить ему можешь?
Яна позвонила; оказалось, что Миша уже дома.
— Увидеться надо… — сказала она по указке Степана. — Уже завтра… Да, прямо сейчас… Ничего, скажешь что-нибудь… Да, сейчас буду…
Путь к девятиэтажному дому на Лежнева занял не более пяти минут. Но Мишу пришлось ждать не меньше получаса. Он вышел из подъезда с сигаретой во рту, взлохмаченный. Камуфлированная куртка поверх спортивного костюма, разбитые полусапожки с расстегнутыми «молниями».
Степан ошеломил парня красными корочками, силой впихнул на заднее сиденье, умостился рядом.
— Ну что, нашел пистолет? — спросил он, вспоминая, где мог видеть этого красавца.
— Какой пистолет? Не было никакого пистолета…
— А что было?
— Ничего…
Мало того что Миша слишком быстро отвел в сторону глаза, он еще яростно потер кончик своего носа. И голос дрогнул.
— Врешь.
— Да нет…
Степан вспомнил, где его видел. Мимо камеры временного задержания проходил, его лицо «сфотографировал». Начало июля этого года. Только Миша тогда в рэперской спецовке был… А вот за что его взяли, он не знал. Но если парень травкой балуется, то надо у Савельева выяснять.
— Как твоя фамилия, Миша? — сурово спросил Круча. — Врать не советую.
— Выров… Выров Михаил Ильич.
— Год рождения?
— Восемьдесят пятый.
— Приводы в милицию имеешь?
— Нет.
На этот раз Миша потер мочку уха, разгоняя прилившую к ней кровь.
— Опять врешь.
Степан набрал номер Савельева. Эдик спал, но его это не смущало. Если начальник в работе, то и подчиненный должен быть в полной боевой.
— Меня интересует Выров. Михаил Ильич. Восемьдесят пятого года рождения…
— Знаю такого. Мелочь, но память у меня, сам знаешь…
— Саморекламу для завтрашнего совещания оставь… Мелочь, говоришь?
— Да, травку в кафе курил. На виду у всех… Клятвенно заверил, что больше нигде и никогда. Но он у меня на заметке… А что случилось?
— Случилось. И не мелочь это, майор. Крупную рыбу я поймал, очень крупную…
Круча говорил с Савельевым, а смотрел на Вырова. Парень в испуге опустил к полу глаза, словно искал песок, в который можно было бы подобно страусу закопать свою голову.
Он убрал трубку в карман.
— За наркотики ты привлекался, Миша… Я же вранье за версту чую.
— Я не привлекался, — пустил нюни Выров. — Со мной просто поговорили…
— Тогда поговорили, а сегодня закроют. Да не за наркотики, не бойся. За покушение на убийство. Вот где бояться надо…
— Но я не покушался. Мы случайно там встали…
— Да, случайно, — захныкала Яна. — Мы здесь ни при чем…
— Но в вас же стреляли. На машине зеркало пулей разбили. Так?
— Да, но…