Не жизнь, а роман!

– Это всё, господин, - снова протёрла дорогу своим лбом Катя, - золота нет.

– Там, - он показал на свободный балахон на ней, - там ещё есть!

Катерина на ослабевших ногах поднялась и, смотря в глаза восседающему разбойнику, ни к месту замечая, что он очень молод, медленно облапала себя, плотно проведя по телу руками, показывая, что более под платьем ничего нет. Он не отрывал взгляд от неё. Ему понравилось очертание тела, проявляющееся под скользящими по нему тонкими руками и вновь прикрывающееся тканью.

Он плёткой показал на её лицо. Катя опустила глаза, одновременно чуть прищуривая их, чтобы чётче обозначились морщинки.

«Возбудился, сопливая отрыжка осла!»

И отцепила кусок ткани, прячущий её лицо от вездесущей пыли и от чужих взглядов. Все с жадностью уставились на неё и с разочарованием отпрянули. Она едва сдержала довольную улыбку. За последние дни Катя довольно сильно расчесала грязноватые щёки, а помыть лицо возможности не было. Зрелище, должно быть, открылось неприятное. К тому же всем подавай пятнадцатилетних девочек, а тут по их меркам старая неухоженная карга!

Главарь с перекосившимся лицом показал ей на уши и она, побледнев, вытащила из ушей серёжки, вкладывая их в протянутую грязную руку одного из разбойников. Тот передал их своему вожаку, после чего он буркнул что -то гадкое, все заржали и потеряли интерес к Рутгеру с Катериной.

Разбойная шелупонь уже развернулась уходить, как один из них, просяще обратился к старшему за разрешением обыскать сумки на ослах воина и его спутницы. Получив одобрение, он резко развернулся, желая схватить добычу, но Рутгер преградил ему дорогу, уперевшись мечом ему под подбородок. Оборванец заскулил от страха, и главарь развернулся. Видя вновь злящегося разбойника, Катя сама сняла сумку и показала, что кроме еды, воды и пары тряпок там ничего нет.

– Одежду отдай!
– лениво бросил главарь, и пришлось выполнить указание. Только после этого от них отстали.

Отъехав подальше, главный с приятелями развернулись и натянули луки, целясь в Рутгера, а потом засмеялись, и главарь крикнул, что женщина, указал он на Катю, за него заплатила. Он будет жить, пока снова не попадётся на их пути.

Катерина устало опустилась на песок, прикрыла ладонью рот, чтобы не было видно и слышно, как стучат зубы, замерла. Необнаруженный медальон давил приятной тяжестью возле груди, а всего остального было жалко до слёз.

«Твари! Скунсы! Ненавижу!» - билось у неё в голове.

– Мадам, ещё не всё, - глухо произнёс Рутгер и она подняла глаза. Торговцам на всех оставили пару ослов, но на них всю воду и не приглянувшийся товар не загрузить.

Сначала один посмотрел на Катиного Морковкина и Рутгерова крепыша, потом другой.

Похоже, они хотят отобрать осла.

– Может, отдать одного?
– неуверенно спросила она у капитана.

– Нет.

– Господи, ведь мы уже почти пришли!
– всхлипнула Катя.

– Нам придётся дальше идти одним. Садитесь на своего скакуна и говорите волшебное слово.

Она торопливо собрала сумку, поставила в неё бутыль и забралась на Морковкина, держа сумку в руках. Прикреплять её было уже некогда.

– Ну, дружочек, давай, - она чуть пристукнула ладонью по крупу, а потом наклонилась и пощекотала ухо. Как только Морковкин замотал головой, она ещё раз пришлёпнула его по заду и осёл бодренько зашагал. Рутгер двигался рядом, таща на верёвке своего осла, и по его виду все понимали, что он не поделится животными.

Вслед послышались проклятия и пожелания потеряться, но Морковкин, похоже, чуял город или уже не один раз ходил этой дорогой, поэтому не пришлось мудрить, выискивать следы или высчитывать направление по солнцу. Впрочем, всего этого Катя всё равно делать не умела.

Очень быстро бывшие спутники остались позади, а к заходу солнца путешественники добрались до стоянки, чтобы с рассветом продолжить путь и, ориентируясь на появившиеся поля, они дошли до Эдессы прежде, чем солнце стало садиться за горизонт.

Глава 9. Дом аги Яваша.

Возле входа в полуразрушенный город стояла стража. Можно было бы дождаться ночи и пробраться внутрь по бездорожью, ныряя в проём обрушившейся городской стены, не платя пошлины. Далее пришлось бы поплутать по проулкам, чтобы найти себе укромное местечко для ночёвки, но об этом стоило подумать заранее. Теперь с дороги было не сойти, и Рутгер уверенно шагал вперёд, удерживая в руке верёвки от своего осла и Морковкина, везущего измучившуюся сеньору.

Из-за неудачной обуви она не могла долго идти, но и сидеть часами на спине осла ей было невмоготу. Стоило рыцарю вспомнить о том, как она горестно вздыхала и, спешившись, украдкой постукивала кулачками по своему заду, чтобы размять его, так по его лицу расползалась насмешливая ухмылка.

В этой женщине сочеталось несочетаемое! Она могла быть трепетно-нежной и непоколебимо стойкой; чинной до зубовного скрежета и по-житейски практичной; нередко случалось с нею, что она из-за пустяка стыдливо краснела и одновременно могла сразить любого раскованностью своих мыслей. Катрин была горда, но бросилась в ноги последнему разбойнику, как только поняла, что ему грозит смерть. Женщину не убили бы, а забрали с собою. Рутгер ни на миг не сомневался, что сеньора смогла бы выбраться из рабства. Тех простаков, что на них напали, она бы через месяц другой обвела вокруг своего мизинца, а вот он остался бы лежать в этой земле.

И теперь последние шаги до появившегося города она мучает его вопросами, как им пройти туда без денег. Переживает, боится и наверняка одновременно строит планы.

– Христиане? Что вам здесь надо?
– лениво бросил усатый стражник, с нетерпением дожидающийся ночной смены.

– Послание к аге Явашу, - уверенно ответил Рутгер.

– Покажи, - велел второй страж, намереваясь посмотреть на печать. Не то чтобы он разбирался в них, но наличие печати предполагало хоть какой-то статус у того, кто передал послание, а это, в свою очередь, означало, что податель свитка не бродяга.

Рыцарь развернулся и показал на Катерину.

– Вот.

Рутгер с удовольствием представил, как сеньора в этот момент ахнула, приоткрыв в возмущении рот. Но он был уверен, что она сообразит, промолчит и опустит глаза. Что тут же и произошло.

– О, женщину ему везёшь? Почему у неё лицо закрыто?

Стража у ворот с интересом разглядывала сидящую Катерину, а та стеснительно отворачивалась.

– Ветер поднялся, взбил пыль на дороге, да и из деревни она, они там все пугливые, -небрежно отмахнулся Рутгер.