Не злите добрую колдунью

— Ты одолжение, что ли, мне делаешь?

— Если бросишь в меня заклятие, то пострадает дом. Ты же не хочешь оказаться бездомной, фея? — словно прочитал он мои собственные мысли и с непередаваемым нахальством скрылся из поля зрения.

Над головой простучали тяжелые шаги. У ведьмака была скверная привычка стучать пятками по потолку, в смысле, по полу. Терпеть не могу. Зато понятно, почему в его холле была дыра, не иначе как не выдержала "легкой" поступи.

— А говоришь, у тебя нет кровати, — донеслось со второго этажа.

— Я сказала, что у меня нет лишней кровати, — рявкнула я и ринулась вверх по лестнице спасать собственную спальню от вторжения бесцеремонного захватчика.

Между тем, Фентон уже дергал дверь во вторую комнатенку. Та не поддавалась. Живо представилось, как помирающий от страха Нильс отчаянно вцепился в ручку и уперся ногой в стену.

— Занято, — выкрикнул он.

Я на секунду прикрыла глаза, отыскала в памяти приличные слова и скомандовала:

— Нильс, сейчас же отпусти ручку.

Дверь волшебным образом открылась. Взлохмаченный, раздетый до пояса Нильс виновато выглянул из темной спальни и пробубнил:

— Госпожа Агата, он меня проклянет, пока я буду спать.

— Хорошая идея, — согласился Фентон.

— Учитель, слышите? Пусть идет на кухню. Мне обещали полную безопасность жизни и здоровью.

Как за одну седмицу мой тихий дом превратился в натуральный дурдом? Никак пресветлый наслал чары невезения.

— Вот и ночуй в замке Истван, — вышла я из себя. — Просто ложитесь спать в разных углах, а завтра извольте уйти без лишних напоминаний.

— До завтра еще дожить надо, — бросил Фентон и похлопал Нильса по плечу: — Да, школяр?

Удивительно, как тот не отбросил копыта прямо в дверном проеме, а тихо-мирно потеснился, освобождая дорогу завоевателю.

— Уж постарайтесь дожить. Оба, — проворчала я. — Не хватает утром ваши трупы со второго этажа стаскивать.

Не успела развернуться, как услышала удивленный возглас:

— Фея, у тебя и впрямь одна кровать.

— И она стоит в другой комнате, — пожаловался Нильс.

Выразительно хлопнув дверью, я закрылась в спальне и в одежде упала на заправленную кровать. Хорошо, что не успела перестелить постель. Думала, вечером перед сном аккуратно расправлю чистые простыни, надену наволочки на подушки, уткнусь в них лицом, вдохну запах лаванды. А теперь лежу без сил, дышу гарью, проникающей через щели в оконных рамах, и радуюсь грязному белью. По-моему, упасть ниже просто невозможно.

В тишине за тонкими стенами зазвучали голоса гостей, упрямо доказывая, что я все еще находилась в свободном падении. Но дно стремительно приближалось.

— Школяр, ты решил улечься раздетым? — брюзжал ведьмак.

— Сейчас рубашку надену…

На несколько дивных секунд они замолчали.

— Ты собираешься пристроиться ко мне? — снова прозвучал недовольный голос Фентона.

— Господин верховный, но тут только одно одеяло, — пожаловался парень. — Я не могу спать на голом полу.

— Ложись на сундуки.

Вновь все стихло. Жаль, ненадолго. Внезапно раздался страшный грохот, и содрогнулись стены. Я подскочила на кровати, почти уверенная, что между вторым и первым этажом появилась сквозная дыра.

— Да демоны тебя раздери, школяр, — рявкнул Фентон.

Только демонов для полного набора в моем доме не хватает. Верховный, просто возьми грех на душу, если она у тебя имеется, и прокляни Нильса Баека неподвижностью. Клянусь, я сделаю вид, что ничего не заметила.

— Простите, господин верховный, — простонал школяр. — Я не помещаюсь на сундуках… Можно, мне лечь на краешек одеяла? Клянусь, что ночью не буду к вам прижиматься. Даю слово светлого мага.

Ведьмак привычно ответил бранным ругательством.

Без сил упав на подушки, я прикрыла рукой глаза и прошептала:

— Господи, когда уже этот длинный день закончится?

Вообще, лучше бы меня взволновал вопрос, когда начнется следующий день. А начался он преступно рано: за окном едва-едва занимался пахнущий гарью рассвет. Из мутного сна, в котором я почему-то жарила школяру кабачковые оладьи, меня вырвал истошный звон колокольчика.

В комнате по-прежнему горел верхний свет, я лежала одетая в испачканном ночью платье и тихо ненавидела мир. Особенно ту часть мира, которая спозаранку устроила непотребный, несмолкающий перезвон. На секунду я даже подумала, будто ведьмак из вредности решил разбудить меня ни свет ни заря и предпринять отчаянную попытку загнать на разбор завала, но из соседней комнаты донеслось хриплым недовольным голосом:

— Ты открывать собираешься?

— Сам открой, если надо.

— Ты хозяйка в этом доме.

— И хозяйка не понимает, почему ты все еще в нем? — не осталась я в долгу, мгновенно напомнив, что после пробуждения не планировала лицезреть его небритую физиономию.

Пришлось соскрестись с кровати, накинуть на плечи шаль и спуститься на первый этаж. При моем появлении Петунья обеспокоенно зазвенела чашками, словно догадывалась, кто именно заявился в такую несусветную рань, когда все приличные чародеи во сне готовили кабачковые оладьи.

Йосик испуганно топтался перед входной дверью, готовый гнать во весь опор и встречать визитера. Сдержать призрачного пса не удалось. Он вырвался на свободу, перелетел единственную ступеньку и ринулся к калитке, собственно в нее и врезавшись торцом. Звон немедленно прекратился.

— Госпожа чародейка, наконец вы услышали мой зов, — послышался с улицы знакомый голос бургомистра Круэла.

— Дюпри, да вас в столице услышали, — недовольно проворчала я.

— Беда пришла, — умоляюще крикнул тот и через паузу добавил: — Не только к вашему соседу.

Отодвинув ногой оголтело скачущую табуретку, я отперла засов и толкнула калитку. Обычно одетый с иголочки бургомистр не походил на себя. Костюм был измят, грязные брюки заправлены в рыбацкие сапоги выше колен. Посеревшие усы торчали щеткой. И сразу стало ясно, что случилось нечто из ряда вон выходящее — в сапогах Дюпри я не видела ни разу.

— Что с вами произошло? — обескураженно спросила его.

— Произошло со всеми нами. Чудовищная гроза, — сбивчиво объяснил он и махнул рукой в сторону города, заставив меня перевести взгляд на заляпанную глиной коляску. — Пока у вас горело, у нас топило. Ливень стоял стеной.