Небоскребы магов

Грегор прокричал вниз:

– Держать парус, идем на сближение!.. Он прет хорошо, но к вечеру догоним!

– Раньше, – сказал я, – у нас парус раз в десять больше.

Он посмотрел на меня счастливыми глазами.

– То-то мне казалось, что не плывем, а летим!.. Как же хорошо, когда корабль такой исполинский, громаднющий…

Фицрой покосился на меня хитрыми глазами, дескать, он уже знает, что наш корабль еще не самый-самый, в гавани строятся такие, что этот будет смотреться как теленок перед быком.

На том корабле нас заметили, я не поверил глазам, когда они чуть изменили курс и сами пошли на сближение.

– Здорово, – прошептал я. – Это же край непуганой дичи… Наверное, здесь нет пиратов?.. Как же замечательно… Что за цивилизация без преступности на море?

Фицрой спросил опасливо:

– А что… нужна обязательно?

– Еще как! – воскликнул я. – Без преступности нет прогресса! Как технического, так и социального.

– Ух ты…

Я пояснил:

– Ни одно королевство не может считаться культурным, если не знакомо с пиратами или корсарами…

– Несем культуру в массы? – спросил Фицрой приподнято.

– С песнями, – согласился я. – Гордо и самоотверженно. Когда приблизимся на расстояние выстрела из лука, держитесь поближе к укрытиям. Если заметите что-то угрожающее, прячьтесь.

Фицрой взял у меня прицел, долго рассматривал добычу.

– У них пятеро с арбалетами, – сообщил он. – Пока держат у ног, но долго ли поднять…

– Готовьтесь укрываться, – повторил я. – Не хотелось бы терять даже разинь. Все-таки свой дурак дороже чужого умного.

Когда корабли неспешно сблизились на расстояние, с которого можно перекрикиваться без риска охрипнуть, я заорал:

– Эй там!.. Мы из королевства Гаргалот!.. Объявляем это море именем короля его величества короля Фицроя Первого Ужасного нашим!.. Спустите парус, соберите ваши товары, мы их реквизируем во имя гуманизма и либеральных ценностей.

Люди у борта слушали в недоумении, а их капитан прокричал:

– Вы что там за идиоты?.. Это море принадлежит королевствам Пиксия и Гарн.

– Отныне, – крикнул я требовательно, – только Гаргалоту!.. Спустить парус!

Капитан прокричал:

– Идиоты! Наш корабль принадлежит великому королевству Гарн! И всякий, кто посмеет даже косо посмотреть в сторону нашего флага, будет уничтожен…

– Хорошо, – ответил я, – и это оскорбление на общий счет нанижем…

Я соединил кулаки с возникшими в них рукоятями пистолетов, напрягся в ожидании отдачи, указательные пальцы начали с равными промежутками нажимать на спусковые скобы.

Расстояние великовато, первым вскрикнул и ухватился за плечо расфуфыренный франт, стоящий в шаге от капитана слева, вторым вскрикнул и согнулся пополам глерд он него справа, тот все еще не понимал, что происходит, посмотрел на одного, на другого, и тут две пули ударили его в плечо и в живот.

Я прекратил стрельбу, крикнул:

– Сдавайтесь!

Арбалетчики то ли услышали чью-то команду, то ли по своей инициативе приложили приклады арбалетов к плечам.

Фицрой присел за бухтой толстых канатов, кто-то пригнулся за бортом, но двое закричали от боли и страха, пронзенные массивными арбалетными болтами.

Я тоже было присел, но едва болты просвистели над головой, стиснул челюсти и, приподнявшись над соседней с Фицроем бухтой, открыл стрельбу по арбалетчикам, им еще долго перезаряжать, затем по столпившимся у борта людям с оружием в руках, по всему, что не удирает и не прячется.

Корабли сближаются медленно, я торопливо стрелял и стрелял, теперь уже бью почти без промаха, и все больше людей на той стороне роняют оружие и хватаются за раненые места.

На палубе там наконец опустело, если не считать распластанные трупы. Борт нашего корабля наконец сухо ударился о чужой, я заорал:

– На абордаж! Это значит, убивать и грабить!.. Я пришел улучшить мир! Да здравствует цивилизация и свобода!..

Гвардейцы, широко размахнувшись, зашвырнули на чужой корабль веревки с металлическими крюками на концах, как я указывал на учениях, острые концы захватили чужой корабль за борт, и даже Фицрой бросился помогать тащить к себе изо всех сил добычу.

Вторая бригада уже наготове с перекидным мостиком, и как только стукнулись бортами, отрепетированно перебросили широкие сходни и на захваченное судно ринулись радостно орущей толпой.

Я старался все замечать и ничего не упускать, ошибка может стоить жизни, но пока что все как нельзя правильно, хотя вроде бы что правильного, когда убивают и грабят, но, с другой стороны, так совершенствуется человеческое общество на пути прогресса и развития и даже улучшается генетическая генетика.

Резня была удручающе короткой, уцелевших сдавшихся усадили вокруг мачты, всего шестеро, раненых добили и бросили за борт, слишком уж я разжег праведное пламя гнева на Пиксию и Гарн, душителей и угнетателей Дронтарии.

Фицрой сказал виновато:

– Извини, не получилось всех перебить! Эти сразу бросили оружие и легли на палубу… Ну не могу я бить безоружных, да еще лежачих…

Я сказал с неловкостью:

– Да все понимаю, сам не успел разжечь в себе злость на полную. Только начал, и тут все кончилось.

– Что с пленными делать?

– Не знаю, – ответил я. – Сейчас решим в рабочем порядке.

Все шестеро не выглядят военными, да и ни к чему они на торговом корабле, и вроде бы не торговцы, но я сразу же заявил со зловещей ноткой в голосе:

– Отвечать кратко и точно, как в армии и принято. Кто такие, куда плывете, с какой целью. Вот ты, ушастый. Отвечай!

Мужик с оттопыренными ушами вздрогнул, сказал торопливо:

– Работал младшим управляющим у глерда Кунантиса. Плыл в земли глерда Вернера, он поставляет нам лес, а я должен был оценить качество и запасы, а то, бывает, сырой поставляют…

– Хорошая работа, – одобрил я. – Специалист, значит. А ты, борода?.. Кто, кого, куда, зачем?

Бородач сказал в испуге: