Недостающее звено

– Четыре колеса перестали быть круглыми, - прокомментировал Чиун.

– Неужели все четыре?
– не поверил Римо.

Чиун кивнул.

– Она проткнула нам шины, чтобы мы не могли ее догнать!
– дошло, наконец, до Римо.

– Не расстраивайся, - успокоил его Чиун, - тебе это не идет.

Римо остановил автомобиль и заглушил мотор. Выскочив из машины, они с Чиуном побежали вперед. На углу Первой улицы они заметили такси и прыгнули на заднее сиденье.

Такси явно было гордостью хобокенского автопарка - ему удалось пронести по жизни и сохранить все изначально приданные ему крылья и колеса. А это было совсем непросто, особенно если учесть, что, хотя городская полиция не покладая рук боролась против трехрядной парковки автомобилей на Вашингтон-стрит, центральной магистрали города, эта улица шириной в сто футов была настолько забита машинами, что езда по ней на чем-либо, кроме велосипеда, служила серьезным испытанием крепости человека и стали.

Шофер вопросительно взглянул на них.

– Вообще-то я собрался домой, - произнес он.

– Сначала в Ньюаркский аэропорт, а уж потом домой, - сказал Римо.

– Не-е-е, - протянул шофер, - домой я еду прямо сейчас.

Тогда Римо взялся за виниловое покрытие переднего сиденья и рванул на себя. Из сиденья вылетел большой клок поролона, обнажив стальные пружины. Шофер посмотрел на Римо, на изуродованное сиденье, потом снова на Римо, кивнул и тронулся с места.

– Собственно, Ньюаркский аэропорт тут недалеко.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Предполагалось, что после того, как строительство Линкольновского и Голландского туннелей под Гудзоном окупится, портовые власти Нью-Йорка и Нью-Джерси отменят плату за проезд по ним. Однако портовые власти всегда умудряются избегать подобных проявлений великодушия. Туннели были пущены в эксплуатацию, но плата за проезд сохранилась. А когда построили новые, то плата для автомобилистов даже поднялась, хотя стоимость туннелей уже десять раз окупилась за счет налогов.

Помимо прочих проектов, портовая администрация осуществила реконструкцию Ньюаркского аэропорта. Аэропорт получился в четыре раза больше, чем планировалось. Огромная площадь и разветвленная сеть лишь наполовину загруженных дорог делали его самым надежным и удобным аэропортом на всей континентальной части США.

Поездка Римо с Чиуном стоила четырнадцать долларов пятьдесят центов. Римо дал шоферу двадцать долларов и сказал, что тот может оставить сдачу себе. Чиун назвал это расточительством.

– Он должен получить двадцать долларов только в том случае, если так написано на маленькой коробочке. Зачем же ты дал ему двадцатидолларовую бумажку, если на коробочке написано всего четырнадцать?

– Это чаевые, - объяснил Римо.
– В Америке так принято.

– Что принято?

– Добавлять немного денег за хорошую работу.

– Можно подумать, ты заплатишь меньше, если работа сделана плохо? заметил Чиун.

– Нет.

– В таком случае ты идиот. Сейчас же получи сдачу.

Весь этот разговор происходил на заднем сиденье такси. Шофер, который еще не успел обзавестись новейшими нью-йоркскими достижениями в области безопасности, а именно пуленепробиваемой электрифицированной стеклянной перегородкой, отделяющей его от пассажиров, проблесковыми маячками, которые видны за четыре мили, и сиреной, которая способна мертвого разбудить, перегнулся через сиденье и прислушался. Он явно был на стороне Римо и одобрительно кивнул, когда тот сказал:

– Мне сдача не нужна.

– А мне нужна, - заявил Чиун и обратился к шоферу: - Сдачу, пожалуйста.

Шофер покачал головой.

– Это американский обычай, приятель. Послушай своего дружка, он все правильно говорит. Такие крутые ребята, как я, всегда получают на чай. Чуть больше, чем причитается.

– Так тебе хочется чуть больше?
– спросил Чиун.

Шофер кивнул. Тогда Чиун взялся за переднее сиденье - по краям дыры, оставленной Римо, - и сделал едва заметное движение рукой. Теперь в сиденье недоставало еще двух больших клоков. Старый кореец открыл дверь и вышел из такси.

Воспользовавшись его отсутствием, Римо протянул таксисту еще две двадцатидолларовые банкноты.

– Починишь сиденье, - бросил он.

На улице он сказал Чиуну:

– Ты, я вижу, в прекрасном настроении.

– Сам виноват. Кто познакомил меня с этим животным, превращающим детей в преступников? Весь вечер мне испортил.

– Для него это знакомство тоже было не из приятных, - парировал Римо.

Они уже подходили к автоматическим дверям аэровокзала, как возле их такси затормозил какой-то черный автомобиль. Из него вышли двое в строгих темно-синих костюмах. Войдя в двери, Чиун произнес:

– Видел их?

– Ага, - не оборачиваясь, ответил Римо.
– Двое.

Возможно, это наш шанс.

Чиун кивнул. Они с Римо двинулись в южный конец здания, стараясь идти как можно медленнее и не забывая убедиться в том, что мужчины из черного автомобиля не потеряли их из виду.

– Я знаю, почему ты так злишься, - начал Римо. Чиун хранил гордое молчание.
– Ты расстроился из-за того, что я не стану просить Смитти послать тебя на Олимпиаду.

– Ничего страшного, - ответил Чиун.
– Я сейчас прорабатываю альтернативный вариант.

Они поднялись на второй этаж. Сходя с эскалатора, Римо почувствовал, как лента напряглась - это мужчины встали на ступени сзади них. Римо с Чиуном повернули налево. Впереди Римо заметил дверь с табличкой "Вход воспрещен". Они быстро скользнули в нее. Это было багажное отделение. Комната была пуста.

Римо держал дверь приоткрытой достаточно долго, чтобы их преследователи, сойдя с эскалатора, поняли, куда идти. Затем прошел вдоль дальней стены и шепнул Чиуну:

– А теперь веди себя прилично.

– Я и пальцем не шевельну, - ответил тот, отвернулся к окну и сложил руки на груди.

Тут в комнату ворвались преследователи, держа руки в карманах, где прятали оружие. Они были явно удивлены, увидев, что Чиун повернулся спиной, а Римо небрежно прислонился к стене, словно поджидая их.

– Входите, не стесняйтесь, - пригласил Римо.
– Места всем хватит.

Вошедшие оказались смуглыми темноволосыми парнями с узкой полоской усов над верхней губой. Один из них улыбнулся, поплотнее закрывая за собой дверь. Как по команде, они вынули руки из карманов, и на свет появились два автоматических пистолета.

– Хорошо, - произнес Римо, - а теперь представьтесь. Кто вы? Лучше скажите сами, пока в разговор не вступил мой друг.

Мужчины нехорошо улыбнулись. Чиун продолжал стоять ко всем спиной.

– Неважно, кто мы, - у говорящего был сильный акцент, совсем недавно Римо уже где-то слышал такой.
– Гораздо интереснее узнать, кто вы.

– А, мы-то... Я Римо. А это Чиун. Мы секретные агенты и работаем на правительство США. А вы?

– Мы представляем...
– начал было один.