Неисторический материализм, или ананасы для врага народа

– Где ты это берешь? – удивлялась она, наблюдая, как Сергей бросает разноцветную овощную смесь на тефлоновую сковородку. Сковорода ее, кстати, тоже очень заинтересовала – больше, чем сканер и компьютер. – Почему ее нельзя царапать вилкой? – допрашивала она. – Почему никто из моих знакомых не знает про тефлон?

В квартире не было ванной, поскольку не было воды как таковой. Поэтому Сергей выставил на всеобщее обозрение шампуни, гели для душа, пены для ванн и прочие душистые банные принадлежности на полочке в кухне. Там Марина снова начинала удивляться, не в силах оторваться от красивых пузырьков и бутылочек.

– Почему я таких в магазинах не видела? – вопрошала она, вдыхая ароматы и осторожно трогая содержимое пальцем.

Сергей многозначительно пожимал плечам и жаловался:

– Вот, гель для душа есть, а душа нет.

– Пойдем к нам? – предложила Марина. – У нас есть вода, даже горячая.

У нее в квартире оказался здоровенный титан на кухне – огромный цилиндр до самого потолка, наполненный водой. Его топили дровами, и тогда в ванной текла из душа горячая вода. В благодарность Сергей оставил в ванной значительную часть своих бутылочек к огромной радости Марины и Эсфирь Марковны. В тот же день с ними были ознакомлены все соседи трехподъездного трехэтажного дома, который позже назовут – «сталинской застройки». Соседи поражались и предупреждали Эсфирь Марковну.

– Держись-ка ты от него подальше. Не иначе как он шпион – где он такое берет?

– Так наше же все, советское, – тыкала пальцем в этикетки с русскоязычными надписями простодушная Эсфирь Марковна. – Тут – Москва, а там – Украина. Он из Москвы привез, – убеждала она. – Из спецраспределителя, наверное.

Соседи продолжали качать головой и говорить, что вот они, порядочные люди, отроду такого в магазинах не видели. Неспроста все это, ох, непрост Мариночкин кавалер.

Барсов в лаборатории потирал руки.

– Интересно, интересно, – бормотал он. – Соседи – преподаватели, кстати, – на всю эту дребедень никакого внимания не обращали. А тут – пошло-поехало. Любопытно! Чую, пахнет доносом, – довольно заключил он к негодованию Сергея.

Через несколько дней, читая очередную сводку с места, вернее, со времени событий у себя в кабинете, Барсов вдруг расхохотался, испугав секретаршу:

– Я так и думал, – пристанывал он, хлопая себя по коленям. – Нет, это поразительно! – сказал он и пошел в лабораторию. – Вы знаете, – объяснил он Сергею с Андреем, которые давно не видели шефа таким взъерошенным, – что из достижений современной цивилизации у них на первом месте, согласно Митиной обработке данных?

– Боюсь, что не техника, – осторожно сказал Сергей, наблюдая за веселящимся шефом. – Ею только дед заинтересовался. Да и то как-то странно.

– Ага, и тебе странно? – обрадовался Барсов и потребовал, чтобы Сергей немедленно объяснил, что именно ему показалось странным.

– Он сначала удивился, – пояснил Сергей, – а потом, когда я ему объяснил принцип действия, он сказал, что все это очень просто. И что давно пора эти компьютеры выпускать. И тут же перестал удивляться, а только ходит недовольный, что в Средневолжске этого до сих пор не продают. Он уже и в учколлекторе компьютеры заказывал…

– Как в учколлекторе? – удивился Андрей.

– Да вот так, – усмехнулся Сергей. – Убедил Дьяконова, что компьютеры необходимы для учебного процесса, – я деду учебный фильм по физике показал. И рассказал, как подсоединять сеть. Вот они и шуруют теперь – ищут компьютеры и возмущаются, что их в продаже нет. А в учколлекторе их уже сумасшедшими считают.

– Так какой у нас там рейтинг по достижениям мировой цивилизации? – переварив услышанное, спросил Барсова Андрей.

Барсов тяжело вздохнул.

– Прокладки! – трагическим контральто произнес он.

Сергей с Андреем одновременно рухнули в кресла.

– Что?! – не веря своим ушам, переспросил Андрей. Барсов повернулся к Сергею.

– Ты доставлял своей Марине прокладки, дамский угодник?

– Было дело, – согласился Сергей. – Вы сами благословили.

Барсов кивнул. Список забираемых Сергеем вещей, помимо тех, которые он сам рекомендовал, он всегда тщательно проверял.

– Марина поделилась с подругами, и те только и рассказывают друг другу о прокладках, – пожаловался возмущенный до глубины души Барсов. Ему было до слез обидно за мировую цивилизацию и технический прогресс.

– То-то она мне их целую кучу заказала, – сообразил Сергей.

Катюша, до сих пор тихо сидевшая за компьютером в углу, тоже подала голос.

– Ну и чего вы удивляетесь? – спросила она. – Я, например, без ваших компьютеров тоже прекрасно проживу, хоть сейчас, и даже с большим удовольствием. Но попробуйте лишить меня прокладок…

Барсов всполошился.

– Ты, Катюшенька, давай-ка базу данных заполняй. Не забивай себе голову всякой ерундой.

– Прокладки – это не ерунда, – отрезала Катюша и снова погрузилась в компьютер.

– Мы и не посягаем на святое, – саркастически пробурчал Андрей. Катюша сердито сверкнула на него глазами из-за монитора. Сергей встрепенулся.

– Так это ж только женщины, – обрадовано сказал он. – А мужчинам-то прокладки не нужны!

– Глубокая мысль, – согласился Андрей. – А главное – оригинальная.

– Боюсь, что поводов для проявлений мужского шовинизма у нас мало, так что не резвись, – осадил его Барсов.

– Только не говорите, что мужчины тащатся от туалетной бумаги или резиновых женщин, – попросил Сергей.

– Нет, что ты, Сережа, – успокоил его Барсов. – Они, как ты изволишь выражаться, тащатся от шариковых ручек, особенно в прозрачном корпусе, и от пластиковых пакетов. Вероятно, потому, что резиновых женщин ты туда не завозил. Впрочем, пластиковые пакеты женщинам тоже нравятся. Так что электронные калькуляторы у них на третьем месте, и то слава Богу, – тяжело вздохнул Анатолий Васильевич. – Следующим номером будем перебрасывать автомобиль. Джип «лендровер», – сообщил он. – А теперь, Сереженька, поработаем-ка мы над твоей речью на юбилее вашего пединститута. Запишешься ты у нас в ораторы.

Сергей уже не сопротивлялся.

XVI

Пединституту исполнялось пятнадцать лет со дня основания. Отцы города этим очень гордились, тем более что волею судеб в Средневолжске оказались бесценные научные кадры из так называемых немцев Поволжья, которых заманили в Россию без малого двести лет назад. Позже, в гражданскую и в Отечественную, их сослали сюда из всех советских земель, чтобы находились перед державным оком и не шалили. Среди них оказалось много людей интеллигентных и даже два профессора: один – физики, другой – биологии. Этим местный первый секретарь горкома партии Средневолжска необычайно гордился, будто сам профессоров взлелеял и выучил. И теперь при каждом удобном случае напоминал жителям города, что он, советский городской глава, человек прогрессивный, умеет ценить интеллигенцию. Хотя она есть предательская прослойка общества по сравнению с передовым пролетариатом, который мигом осуществит свою диктатуру, если эта интеллигенция возомнит о себе слишком много. Мнить о себе первый секретарь никому не позволял, но профессорами пользовался как флагом, помахав которым при случае, он задвигал его обратно и напрочь о нем забывал.