Неизбежная могила

— На противоположной стороне улице, в пятидесяти метрах.

— Хорошо, я позвоню Мидж и перезвоню тебе.

— Ну что? — Мидж ответила сразу после первого гудка.

— Они припарковались в двух кварталах от спортзала, в том тупике слева, по дороге к ее дому. Ты с Майо?

— Да, — ответила Мидж.

— Дай ей трубку.

Он слышал, как Мидж что-то сказала актрисе, а затем в трубке раздался нервный голос Таши:

— Алло?

— Ты понимаешь, что происходит?

— Да.

— Выбор за тобой. Я могу забрать тебя из зала и отвезти прямиком домой, но если мы так поступим, они попытаются это сделать в другой день, или...

— Я хочу, чтобы все это закончилось сегодня, — ответила Таша, но в ее голосе слышалось напряжение.

— Я клянусь, что тебе ничего не грозит. Они идиоты, и мы будем наготове.

— Что мне надо делать?

— Когда я дам знак, ты выйдешь из спортзала. Я хочу заснять, как они пытаются затащить тебя в свой фургон. Мы этого не допустим, но я не могу сказать, что для тебя это будет приятно, возможно, останется пара синяков.

— Я актриса, — произнесла Таша с дрожащим смешком. — Просто представлю, что кто-то скоро крикнет «снято».

— Это буду я, — сказал Страйк. — Хорошо, передай трубку обратно Мидж.

Когда Таша выполнила его просьбу, Страйк проинструктировал Мидж:

— Я хочу, чтобы сейчас ты вышла из спортзала одна, прошла прямо к тупику и заняла хорошую точку обзора за их фургоном, но так, чтобы они тебя не заметили. Оставайся там до тех пор, пока дело не запахнет жаренным. Я хочу записать все на телефон, на случай, если камеры видеонаблюдения не снимут.

— Барклай может это сделать, тогда я...

— Что я тебе только что сказал?

— Хорошо, — хмуро ответила Мидж и завершила разговор.

Страйк свернул на дорогу, ведущую к спортзалу Таши, припарковался и позвонил Барклаю.

— Иди так, чтобы ты двигался по направлению к Таше, когда они на нее нападут. Я буду позади нее. Дам тебе знать, когда она будет подходить.

— Хорошо, — ответил Барклай.

Страйк смотрел, как в сгущающейся темноте Мидж покидает спортзал. Смог разглядеть Барклая, который шел по другой стороне дороги. Он подождал, пока они оба скроются из виду, затем вышел из «БМВ» и позвонил Таше:

— Направляйся к двери, но не выходи, пока я тебе не скажу. Я буду у тебя за спиной, а Барклай впереди. Сделай вид, что набираешь сообщение. Мидж уже прячется за их фургоном. Они выбрали такое место, что не смогут увидеть, как мы приближаемся.

— Хорошо, — нервно согласилась Таша.

— Так, — сказал Страйк, находясь уже в пятнадцати метрах от входа в спортзал, — иди.

Таша вышла из зала с сумкой через плечо, склонив голову над телефоном. Страйк пошел следом, сохраняя небольшую дистанцию между собой и актрисой. Его мобильный снова зазвонил: он вытащил его, отклонил вызов и положил обратно в карман.

Таша приближалась к тупику. Когда она проходила под фонарем, Страйк услышал, как открываются двери фургона.

Навстречу им выбежали мужчины в балаклавах, у ближнего к ним — большой молоток, а руки в перчатках. Перейдя на бег, Страйк услышал возглас Барклая «Эй!» и крик Таши.

Услышав окрик Барклая, человек с молотком попятился — руки Страйка сомкнулись на плечах Таши — и, когда он толкнул ее в сторону, громоздкое оружие пронеслось менее чем в метре от нее. Страйк тоже успел увернуться, его левая рука уже сжалась в кулак и с такой силой ударила по челюсти в шерстяной балаклаве, что мгновенно оглушенная жертва взвизгнула тонким голосом, упала спиной на тротуар, раскинув руки, как Христос.

— Лежать, — прорычал Страйк, снова ударив своего противника, пытавшегося подняться на ноги. Другой мужчина обхватил Барклая вокруг пояса в бесплодной попытке уклониться от ударов шотландца, но на глазах у Страйка ноги Фрэнка Второго подкосились.

— Обыщи фургон, — крикнул Страйк Мидж, которая выскочила из своего укрытия, не выпуская из рук мобильный телефон и снимая происходящее на камеру, — посмотри, нет ли там наручников, — лежи смирно, мать твою, — добавил он, снова ударив первого брата по голове.

— ТЫ ТОЖЕ, — заорал Барклай, которого второй Фрэнк только что пытался ударить по яйцам и в ответ получил ботинком под ребра.

— Боже мой, — пробормотала Таша, поднимая молоток. Она перевела взгляд со стонущей жертвы Барклая, лежавшей в позе эмбриона, на неподвижную фигуру в ногах Страйка. — Он что, потерял сознание?

— Нет, — ответил Страйк, заметив, как мужчина в балаклаве слегка изменил свое положение. — Притворяется, тупой ублюдок. Это называется разумное применение силы, идиот, — добавил он, обращаясь к лежащему человеку, когда Мидж прибежала с несколькими черными пластиковыми наручниками.

— Может, и не придется вызывать полицию, — заметил Барклай, бросив взгляд через дорогу на собачника с кокер-спаниелем, который стоял неподвижно, застыв на месте.

— Тем лучше, — ответил Страйк, сжимая запястья сопротивляющегося Фрэнка, который уже перестал притворяться, что потерял сознание. Сняв балаклаву, Страйк увидел знакомый высокий лоб, прищур и редеющие волосы.

— Ну что, — сказал Страйк, — все пошло не так, как вы предполагали, да?

Неожиданно высоким голосом мужчина произнес:

— Мне нужен мой социальный работник! — что вызвало у Страйка взрыв хохота.

— Вот так, кретин, — Барклай успешно надел наручники на своего Фрэнка и снял с него балаклаву, в этот момент младший брат начал плакать:

— Я ничего не сделал. Я не понимаю.

— Пошел на хрен, — рявкнул Барклай и, посмотрев на Страйка, добавил, — быстро ты скачешь. Особенно для парня, у которого только одна нога.

— Спасибо, — ответил Страйк. — Давайте... — снова зазвонил его мобильный, — Да твою ж мать. Кто-то пытается... Что? — раздраженно ответил он на звонок с неизвестного номера.

Барклай, Мидж и Таша смотрели, как лицо Страйка побледнело.

— Где? — спросил он. — Хорошо... Выезжаю.

— Что случилось? — спросила Мидж, когда Страйк завершил разговор.

— Это был отец Робин. Ее забрали на допрос.

— Что?

— Вы сможете разобраться с этими двумя без меня, пока не приедет полиция?

— Да, конечно. У нас есть молоток, — ответила Мидж, выхватывая молоток из рук Таши.

— Верно замечено, — согласился Страйк. — Я сообщу вам, что происходит, как только узнаю.