Неизвестные трагедии Великой Отечественной. Сражения без побед

С первыми залпами своей артиллерии пехота противника из глубины стала выдвигаться на исходный рубеж для атаки. По всему чувствовалось, что он решил без танков овладеть последней позицией бригады, считая, что после такой массированной бомбежки и артиллерийской обработки от траншеи мало что осталось. Подпустив первую цепь врага на дальность броска ручной гранаты, моряки огнем в упор полностью уничтожили ее. Вторая цепь была отсечена и прижата к земле огнем пулеметов, а третья – накрыта артиллерийским залпом. Атака была отражена.

Противник повторил огневой налет и бросил в бой танки. Но строй их вскоре был нарушен. Часть машин подорвалась на минах, другим преградой стали глубокие воронки от бомб – их приходилось обходить и подставлять борта под снаряды наших орудий. Из шести продолжавших движение танков два были подбиты, четыре, сумевших прорваться к траншее, уничтожены гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Расчет противника на танки тоже не оправдался. Ни одному из них прорваться удалось. Вражеские автоматчики, добравшиеся на броне танков до позиции моряков, были также все уничтожены.

По позиции бригады вновь, один за другим нанесла два удара авиация. Почти сразу же после налета к траншее двинулись до десятка вражеских танков; часть из них вела огонь с коротких остановок из пушек и пулеметов, другая – без задержек рвалась к траншее, намереваясь проутюжить уцелевшие участки укрытий. А на горизонте показался второй эшелон танков с десантом, явно торопившийся довершить разгром бригады.

Не обнаруженные противником минные заграждения, меткая стрельба артиллеристов и расчетов противотанковых ружей, умелые действия истребителей танков, подготовленных бригадным инженером Рощиным, – все это в какой-то мере ослабило силу удара врага. Лишь три танка из первых десяти достигли траншеи, остальные были подбиты. Зато эти три машины начали утюжить позицию моряков, поддерживая друг друга огнем пулеметов. Пытаясь подбить их, погибло несколько саперов, посланных Рощиным. После этого он лично вступил в противоборство с вражеской машиной и уничтожил ее двумя бутылками с зажигательной смесью.

Ожесточенный ближний бой продолжался уже около часа, противник под прикрытием танков в нескольких местах ворвался в траншею. Очаг обороны в центре боевого порядка, возглавляемый командиром бригады капитаном 1 ранга Сухиашвили, был блокирован справа и слева пехотой врага. Несмотря на то что он находился всего в 30–40 метрах, комбриг продолжал руководить боем, а бригадный инженер Рощин лично уничтожил еще один танк. Немецкие пехотинцы, забросав траншею, занимаемую группой Сухиашвили, гранатами, ворвались в нее, но были уничтожены в ожесточенной рукопашной схватке.

Еще два дня подразделения бригады удерживали свои разобщенные позиции, пока командир 2-го гвардейского стрелкового корпуса генерал Лизюков не получил возможность отвести моряков во второй эшелон. К этому времени в бригаде оставалось в строю немногим более десятой части ее боевого состава. Первый и третий батальоны фактически сохранили только свои знамена и номера и имели по два-три десятка бойцов, во втором батальоне набиралось две неполные роты [288] .

И все же после пяти дней боев противнику удалось прорваться к своей холмской группировке. 105-дневная эпопея борьбы за окруженный Холм завершилась. К тому времени в городе оставалось 2700 человек, из них 1500 раненых [289] . Холм вновь стал частью немецкого фронта в районе к югу от оз. Ильмень, где обстановка стабилизировалась. С того момента и вплоть до 1944 г. немецкие войска продолжали удерживать этот рубеж.

Итак, в апреле 1942 г. закончился длительный этап напряженной борьбы советских войск за демянский плацдарм, которая была насыщена сложными ситуациями, поиском решения разнообразных оперативных и тактических задач. В тяжелых, кровопролитных боях на этом этапе войска Северо-Западного фронта в невероятно трудных условиях впервые в Великой Отечественной войне окружили в районе Демянска крупную оперативную группировку противника, создав внутренний и внешний фронты окружения. Однако им не удалось уничтожить окруженные соединения и отразить мощный контрудар врага, который сумел разорвать кольцо блокады и восстановить сухопутные коммуникации к своей демянской группировке путем создания узкой горловины в районе Рамушево.

Подобное развитие событий никоим образом не отвечало планам Ставки. Уже на следующий день после создания группой Зейдлица «рамушевского коридора», 22 апреля, она поставила командующему войсками Северо-Западного фронта задачи не только перерезать коридор, но и завершить разгром демянской группировки противника. В соответствии с решением генерал-лейтенанта Курочкина 11-я и 1-я ударная армии должны были восстановить прорванный фронт окружения. Одновременно 34-й и 53-й армиям ставилась задача нанести встречный удар на Демянск, овладеть городом и тем самым рассечь окруженную 16-ю немецкую армию на две части. Фронт получил для усиления из резерва Ставки 5 стрелковых дивизий, 8 стрелковых и 2 танковые бригады.

Наступление началось в начале мая. Как и прежде, войска вынуждены были вести его, не завершив полностью сосредоточения, наносить удары по хорошо укрепленным узлам сопротивления и опорным пунктам противника. Так как с ходу прорвать его оборону не удалось, наступление перешло в стадию медленного «прогрызания» последовательно эшелонированных в глубину вражеских позиций. Объектами ожесточенных боев вновь стали узлы дорог и населенные пункты. Гарнизоны этих «маленьких крепостей» срывали все атаки советских войск.

Вот что вспоминает об одном из таких боев ветеран 806-го стрелкового полка 235-й стрелковой дивизии В.Н. Бахарев: «Перед нами была поставлена задача отбить у немцев деревню Кулотино. После ночного марша перед утром заняли исходные позиции для атаки. Впереди был небольшой бор – редколесье, кустарник, на нашей позиции не было ни окопов, ни траншей. Так, не окопавшись, пошли в наступление. Поднимались в атаку дружно, по сигналу ракеты. Артиллерийской подготовки не было, хотя во время постановки задачи нам говорили, что она будет. В бору мы натолкнулись на вражеское минное поле. Появились первые убитые. После бора перед нами открылось чистое поле, на котором возвышался бугор. Только мы вышли на него, как гитлеровцы открыли ураганный огонь из минометов, пулеметов, автоматов. Били страшно снайперы. Мы понесли потери. Залегли. Потом еще раза три или четыре поднимались в атаку и каждый раз вынуждены были залегать из-за сильного огня противника».

Его дополняет минометчик этого же полка И.М. Сопов: «Наши стрелковые подразделения ходили в атаку три или четыре раза, но каждый раз вынуждены были отходить с большими потерями. Мимо нас в тыл раненые шли целыми колоннами. Атаки на вражеские позиции наши стрелковые роты проводили часов до 17. В перерывах между атаками наш минометный взвод вел огонь по вражеским позициям. Попытки захватить Кулотино были и позднее, но все они заканчивались безрезультатно из-за больших потерь, которые несли наши подразделения» [290] .

Подведя неутешительные итоги первых дней боев, командующий войсками фронта 8 мая направил в армии директиву о порядке организации наступления. Он отмечал: «Как правило, противник в обороне занимает опорные пункты, приспособленные к круговой обороне. Между собой пункты находятся в огневой связи. Для связи между пунктами создаются полевые позиции. Противник обороняется упорно, даже в условиях окружения. Обычно противник под опорные пункты приспосабливает населенные пункты и местность вокруг населенных пунктов.