Некромант Империи. Том 5

Мещерский услышал приближающиеся шаги еще до того, как они достигли палаты — торопливый перестук каблуков по плитке коридора, приглушенные встревоженные голоса, шорох медицинских халатов. Мониторы продолжали надрываться сигналами тревоги, привлекая весь медперсонал этажа.

«Три человека, — молниеносно оценил он по звуку шагов. — Две женщины, один мужчина.»

Демонолог в одно движение оказался у окна, рванул створку на себя. Холодный ночной воздух хлынул в палату.

Не раздумывая, Мещерский перемахнул через подоконник и оттолкнулся от стены. Третий этаж — достаточно высоко для обычного человека, но не для того, в ком пульсирует демоническая сила.

Дверь палаты распахнулась только через несколько секунд после его исчезновения. Две медсестры и охранник застыли на пороге пустой комнаты. Только раскрытое окно с развевающимися шторами и бессознательный пациент на кровати.

— Что здесь произошло? — воскликнула старшая медсестра, бросаясь к парню и проверяя его пульс.

Демонолог приземлился на газон и тут же вскочил на ноги. Вокруг не было ни души.

— Зотов! — окрик застал его врасплох. — Какого черта ты тут делаешь?

Перед ним стоял высокий мужчина в форме старшего охранника.

— Я… проверяю периметр, — Мещерский подобрался, готовясь атаковать.

— Ты должен быть на западной стороне, — старший охранник нахмурился. — Третье нарушение за месяц. Ещё раз такое выкинешь — вылетишь.

Рука Мещерского взметнулась быстрее, чем охранник успел среагировать. Не было ни заклинания, ни подготовки — просто короткий, концентрированный импульс энергии. Прямой контакт, кончики пальцев к глазам.

Резкий, булькающий крик. Запах горелой плоти. Охранник схватился за лицо, из его глазниц шел дым. Он рухнул на колени, извиваясь в агонии.

Мещерский равнодушно перешагнул через корчащееся тело.

Глава 14

Стрелка тонометра медленно сползла вниз, замерев на отметке 120/80. Идеальное давление. Слишком идеальное.

— Странно, — пробормотал старый лекарь, хмуря седые брови. — Третий раз измеряю, и снова как по учебнику.

Белые стены палаты давили на Софью. Заперта в этой стерильной клетке, бессмысленные тесты и озадаченные взгляды. Каждое движение стоящего рядом врача раздражало.

Старик что-то черкнул в планшете, постучал пальцем по экрану, словно надеясь выбить из прибора другие показания.

— Ваши следующие слова: «Нужно наблюдение, юная леди», — Софья вложила в улыбку весь холод, скопившийся за время заточения. — И я отвечу вам, что скорее выпрыгну из окна, чем проведу здесь ещё хотя бы час.

Лекарь хмыкнул, не поднимая глаз от планшета. Пальцы старика забарабанили по экрану.

— После необъяснимого сна ваше состояние требует…

— Я подписала отказ от наблюдения, — перебила Софья. — Вы его зарегистрировали. По закону вы не имеете права удерживать меня здесь против воли.

Старик поднял взгляд, в котором усталость смешалась с профессиональным упрямством:

— Ваши показатели слишком… безупречны. Это наводит на мысль о магической маскировке симптомов.

Софья рассмеялась — коротко и без тени веселья:

— А может, я просто здорова?

Врач с тяжёлым вздохом опустил планшет.

— Если бы я знал наверняка, что случилось с вами, было бы проще. Сон. Потом внезапное пробуждение, как будто выключатель щёлкнули. И никаких последствий, — он покачал головой. — За сорок лет практики я такого не видел.

Софья молчала.

— Что ж, — лекарь наконец сдался, разводя руками. — Официально я не могу вас задержать. Можете возвращаться в общежитие. Но при первых же странных ощущениях — немедленно обратитесь в медкорпус.

— Разумеется, — Софья уже доставала личные вещи из прикроватной тумбочки. — Буду звонить каждый час с отчётом о самочувствии.

Старик уловил сарказм, но лишь покачал головой и направился к выходу. Ранее девушка не проявляла такой агрессии и была даже мила.

Едва за ним закрылась дверь, Софья вскочила с кровати. Наконец-то свобода…

Общежитие академии встретило её привычным гулом. Студенты сновали по коридорам, кто-то громко смеялся за приоткрытой дверью.

Софья шла целенаправленно. Комната Волконского находилась в дальнем крыле, там, где селили первокурсников. С каждым шагом в груди нарастало жжение. Не физическая боль, а что-то иное — концентрированная неприязнь, кристаллизующаяся в холодную ярость. Ненависть — назвал это чувство голос внутри неё. И она согласилась — да, именно ненависть.

Дверь ничем не отличалась от других — стандартная деревянная, с потускневшей латунной ручкой и простым механическим замком. Софья постучала. Тишина. Постучала снова, сильнее. Никакого ответа.

Она обхватила дверную ручку ладонью и сосредоточилась.

Вода была везде — в воздухе, в микроскопических порах металла, между зубцами ключевого механизма. Софья чувствовала каждую молекулу, каждый атом. Она собрала влагу из воздуха, направляя её в скважину замка, заполняя каждую щель между штифтами и пружинами внутри.

А затем резко опустила температуру.

Вода мгновенно превратилась в лёд, расширяясь на девять процентов от первоначального объёма. Металлический механизм не выдержал внутреннего давления — тысячи микротрещин побежали по его структуре. Но Софья не остановилась. Она продолжала охлаждать, стремительно опуская температуру до точки, где даже прочная латунь становится хрупкой, как стекло.

Явление, известное как «криогенная ломкость», в её руках превратилось в оружие.

Замок покрылся морозным узором, а затем с хрустким щелчком сердцевина механизма раскололась. Внутренние пружины и штифты раздробились на осколки. Софья толкнула дверь, и та поддалась, словно никогда и не была заперта.

Комната Волконского дышала пустотой. Заправленная кровать, аккуратный стол, закрытый ноутбук.

Но запах… Софья втянула воздух и поморщилась. Тонкий, едва уловимый аромат. Его запах. От каждой поверхности, от каждой вещи в комнате исходили невидимые волны его присутствия.

Тошнота подкатила к горлу внезапно и резко. Словно тело инстинктивно отторгало саму мысль о владельце комнаты. Ненависть вспыхнула с новой силой, растекаясь по венам ледяным огнём.

Найти.

Резко развернувшись, Софья выскочила в коридор и тут же врезалась в высокую фигуру. Подняв глаза, она встретилась взглядом с холодными голубыми глазами Дамира Голицына.

Мгновение они смотрели друг на друга. Затем взгляд Дамира скользнул к двери, покрытой тающим инеем, и вернулся к лицу Софьи.