Некромант Империи. Том 5

Её лицо исказилось от ненависти, но в глубине глаз мелькнуло что-то ещё. Страх? Замешательство? Словно часть настоящей Софьи ещё сопротивлялась.

— Что они с тобой сделали? — спросил я.

Софья вырвалась и отпрыгнула назад, мгновенно принимая боевую стойку. На кончиках её пальцев закружились голубые снежинки.

— Ты не выстоишь, — произнесла она. — Перед моей новой силой.

— О, конечно, — я усмехнулся, принимая расслабленную позу. — кто спорит.

Я украдкой осмотрел пространство вокруг. Купол охватил почти треть библиотеки. Костя занял позицию сзади и справа от Софьи, готовый атаковать по моему сигналу.

Первая атака Софьи была стремительной. Воздух вокруг меня мгновенно превратился в криогенную западню — молекулы кислорода замедлились до предела, температура упала минимум до минус ста по Цельсию. Обычный человек замёрз бы за секунды до состояния хрупкой статуи.

Но я не был обычным человеком.

Мгновенно разогнал метаболизм, направляя поток энергии к коже. Капилляры расширились, кровоток в периферийных тканях увеличился в шесть раз. Ткани послушно откликнулись на команду — митохондрии в клетках начали вырабатывать тепло с эффективностью промышленного реактора.

Криогенная атака разбилась о невидимый барьер повышенной температуры, окружавший моё тело.

— Впечатляет, — я медленно обвёл пальцем контур воздуха перед собой. От моей кожи поднимался пар — результат интенсивного метаболизма. — Но у тебя есть серьёзный недостаток, Софья. Ты атакуешь, делая воздух плотным. Фактически, ты даёшь мне идеальную среду для работы.

Её глаза расширились, когда я сделал резкий жест ладонью.

— В пространстве с такой плотностью водяных паров, — произнёс я, ощущая, как энергия течёт по моим пальцам, — я могу использовать воздух как прямой проводник силы.

Я направил импульс прямо к её телу, концентрируясь на мышечной структуре. Тонкие нити моей энергии проникли в её мускулатуру, ослабляя нервные связи между мозгом и основными двигательными узлами.

Софья пошатнулась, её руки безвольно опустились. На мгновение в её глазах промелькнул испуг — а затем решимость. Она что-то прошептала, и её тело сковало синее свечение: вода внутри неё начала кристаллизоваться, не полностью замерзая, но создавая микроскопический каркас изо льда, поддерживающий мышцы.

— Неплохо, — я невольно присвистнул, наблюдая, как она снова выпрямилась, используя лёд вместо ослабленных мышц. — Теперь понятно, почему красные нагибают синих.

Софья не стала дожидаться продолжения комплиментов. Следующая атака была массированной… десятки ледяных игл материализовались из воздуха и устремились ко мне со скоростью пуль.

Я резко выдохнул, напрягая все мышцы и концентрируя защитную энергию вокруг жизненно важных органов. Времени на идеальную защиту не было — я успел подставить левую руку.

Несколько игл вонзились в предплечье, ещё две пробили плечо, одна задела бедро. Боль прошила тело, но я заблокировал большую её часть, мгновенно замедлив кровоток в повреждённых участках и нейтрализовав нервные импульсы.

— Знаешь, что такое клеточная память? — спросил я, методично извлекая иглы из руки и отбрасывая их в сторону. — Когда тело помнит своё идеальное состояние до травмы?

Я коснулся ран. Под моими пальцами кожа мгновенно затянулась, даже не оставив следа.

— Ты не сможешь повредить то, что я могу восстановить быстрее, чем ты разрушаешь, — сказал я, делая шаг вперёд.

Софья отшатнулась. В её глазах мелькнула неуверенность.

— Давай, — повторила она. — Атакуй… — и чуть тише добавила. — он должен быть разрушен твоими руками!

Она сделала отчаянный выпад — на этот раз не лёд, а кипяток. Облако обжигающего пара ударило мне в лицо. Температура подскочила до точки, где кожа должна была мгновенно покрыться волдырями.

Но вместо того, чтобы уклоняться, я нырнул прямо в облако, активируя терморегуляцию эпидермиса, кожные клетки мгновенно перестроились, создавая на поверхности микроскопический защитный слой. Потовые железы выбросили охлаждающий секрет, а в верхнем слое дермы кровообращение временно прекратилось, изолируя глубокие ткани от перегрева.

Я прошёл сквозь пар, как сквозь лёгкий туман, и оказался прямо перед Софьей. Её зрачки расширились от шока.

— Невозможно, — прошептала она.

— Для меня этого слова нет, — ответил я, протягивая руку к кулону.

Паника исказила её лицо. Она вскинула ладони, формируя ледяной щит, но в этот момент Костя, улучивший момент, вынырнул из-за стеллажа и схватил её сзади, обхватив руками.

— Попалась! — выдохнул он, крепко удерживая девушку.

Софья закричала — не от боли, а от ярости. Температура вокруг неё упала так стремительно, что воздух заполнился ледяными кристаллами. Тело Кости начало покрываться инеем, его кожа посинела, а дыхание сбилось.

Его лицо исказилось от боли, мышцы свело судорогой, но он продолжал держать. Верный, упрямый Костя.

Наблюдая за Софьей, я начал замечать странные несоответствия в её атаках. Ледяные иглы попадали точно в несмертельные зоны; криогенные атаки были достаточно впечатляющими, чтобы казаться смертельными, но недостаточно мощными, чтобы действительно причинить непоправимый вред.

Она играет со мной… или, вернее, тот, кто ею управляет, разыгрывает целый спектакль. Цель не убить меня, а тогда зачем продолжать этот фарс…

Костя, всё ещё удерживавший Софью, внезапно зарычал. Его кожа пошла трещинами, обнажая пульсирующую огненную плоть под ней. Челюсть удлинилась, а глаза полыхнули алым светом. Всего три секунды — и вместо человека Софью удерживал полностью трансформированный огненный вурдалак.

— Хва-тит, — прорычал он нечеловеческим голосом, его тело окутало пламя.

Софья напряглась. Все её силы теперь уходили на создание ледяного кокона вокруг тела, чтобы защититься от смертоносного жара. По её лицу струился пот, смешиваясь с талой водой.

Я воспользовался моментом и рванулся вперёд, выбросив руку к её шее. Пальцы сомкнулись на серебряной цепочке кулона.

— Что бы ни планировали красные маги, — процедил я, отрывая кулон одним движением, — их план провалился.

Я швырнул рубин на пол и ударил каблуком ботинка. Камень треснул и рассыпался алой пылью, на мгновение образовав на полу кровавую лужицу, которая тут же впиталась в дерево.

И в эту же секунду я почувствовал это — странное ощущение в груди, словно что-то выдернули из неё. Красный стержень, который в этом мире был незримой частью меня, внезапно исчез.