Некромант Империи. Том 5

— Я хочу с тобой, — его голос был решительным. — В твой мир. Когда ты вернёшься.

Я удивлённо приподнял бровь, изучая его лицо:

— Ты понимаешь, о чём просишь? Мой мир — не увеселительная прогулка.

— Плевать, — упрямо мотнул головой Костя. — Здесь… мне делать нечего. А там я буду полезен.

Я задумчиво посмотрел на него, анализируя возможности. Метка изменилась, теперь он был привязан непосредственно ко мне. С теоретической точки зрения, это открывало определённые перспективы.

— А почему бы и нет, — я наконец кивнул, и глаза Кости расширились от восторга. — Можно попробовать.

Я положил руку ему на плечо, слегка сжав:

— С такими способностями и под моим руководством… ты станешь настоящим воином.

* * *

Вода наполняла ванну в комнате женского общежития. Алиен проводила пальцами над поверхностью, шепча заклинание. С каждым слогом вода становилась всё темнее, пока не приобрела консистенцию свежей крови.

Алиен опустилась на колени перед ванной, её волосы цвета пламени рассыпались по плечам.

— Мой господин, — выдохнула она, склоняя голову. — Услышь свою верную слугу.

Поверхность воды пошла мелкой рябью. Постепенно колебания усилились. Комнату заполнил низкий гул, от которого задрожали стёкла в окнах.

В воде сформировался силуэт мужчины — это был он, генерал красных магов.

— Говори, — произнес он.

— Мой господин, я использовала артефакт порабощения на Волконском, — торопливо доложила Алиен. — Тот самый, способный подчинить даже членов Императорского Совета.

Её руки дрожали:

— Но он… он даже не почувствовал воздействия! Артефакт просто… рассеялся, не оставив следа. Это невозможно! Такого не бывает!

Светящаяся фигура в воде застыла, и на мгновение Алиен показалось, что генерал разгневан.

— Прости меня, повелитель, — она склонилась ещё ниже. — Я подвела тебя.

Неожиданно из воды донёсся низкий, раскатистый смех. Алиен неуверенно подняла голову, не понимая, что вызвало такую реакцию у её господина.

— Не понимаешь, глупая? — генерал прекратил смеяться так же внезапно, как и начал. — В теле этого Волконского находится не просто иномирец. Это нечто более могущественное, нечто… почти равное мне.

Алиен широко распахнула глаза:

— Но что же нам делать, господин? Если даже сильнейшие маги этого мира подчиняются артефакту хотя бы временно, а он…

Генерал снова рассмеялся, и от этого вода в ванне пошла крупными волнами, выплёскиваясь через край на кафельный пол.

— Ты не видишь очевидного, — проговорил он. — Если это тело выдержало столь могущественного мага, не разрушившись, значит, оно выдержит и меня. Это будет идеальное вместилище для меня. Одно мощное тело, способное выдержать мою сущность.

Алиен затаила дыхание:

— Что я должна сделать, мой господин?

Светящийся силуэт стал ярче, почти нестерпимым для глаз:

— Сегодня ты должна освободить его тело для меня. Вытеснить душу того, кто в нём засел, чтобы я мог занять его место. Делай что хочешь. Можешь убить…

Глава 18

Арена дрожала от рёва трибун. Второй полуфинал. Второй выход. И этот выпендрёжник Крылов уже красуется на другом конце поля.

Я неторопливо шагал по каменным плитам, наслаждаясь послевкусием первой победы. Телекинетик Ларионов — редкий талант. Мог двигать предметы силой мысли с точностью хирурга. Разве что в отличие от хирурга, его инструменты — стальные балки и каменные глыбы.

Ещё час назад эти же трибуны ахали, когда он поднял в воздух добрых полтонны арматуры прямо из конструкции арены, формируя вокруг себя вращающийся щит. Полозов тут же вскочил со своего судейского кресла, размахивая руками и яростно протестуя против использования элементов арены. Но толпа ревела так неистово, что его возмущения потонули в шквале криков. Теоретически — непроницаемая защита. Теоретически.

Никто не предупредил беднягу, что мозг телекинетика — особенно чувствительный инструмент. Один точечный импульс в мозжечок вызвал первичные симптомы каталепсии — полную ригидность мышц при сохранении сознания. Его металлический щит рухнул, а сам он застыл статуей, не в силах пошевелить даже веком.

Потом я запустил в его разум тонкую нить индуцированного психоза — нечто среднее между острой паранойей и временным расщеплением личности. Его сознание раздвоилось, а потом раздробилось на множество фрагментов. Мозг, лишенный возможности создать целостную картину мира, начал заполнять пробелы галлюцинациями. Ларионов резко вышел из оцепенения, его глаза лихорадочно метались, видя то, чего не существовало. Он начал разговаривать с пустотой, отвечая на голоса в своей голове, то хихикая, то переходя на яростный крик.

Судья остановил бой. Я великодушно избавил его от этого кошмара одним прикосновением к вискам. Толпа была в восторге — не только победа, но и милосердие.

Полный контроль. Ни единой царапины. Даже не вспотел.

А теперь — Крылов. Точнее, Маркус Лейф в его шкуре. Трансмутатор, предатель, скользкая тварь. Сейчас он раскланивался перед зрителями. Поднимал руки, требуя больше шума, больше внимания.

— А теперь, дамы и господа, финалист прошлогоднего межрегионального чемпионата, мастер трансформационной магии — Вениамин Крылов! — объявил диктор, и трибуны взорвались новой волной криков и аплодисментов.

Я усмехнулся. Позёр. Всегда любил эффектные выходы и громкие фразы. Даже в моём мире он был таким — сперва шоу, потом дело.

Интересно, во что он превратится в этот раз? Зная Лейфа, могу предположить несколько вариантов. Во-первых, частичная трансформация: обсидиановая кожа, дополнительные конечности, увеличение мышечной массы. Базовые, но эффективные модификации.

Во-вторых, полная метаморфоза в боевое существо.

Но есть и третий вариант — средовая трансмутация. В этом мире обычные трансмутаторы ограничены собственным телом: отращивают конечности, увеличивают мышцы, формируют костяные доспехи. Сильнейшие могут принимать форму монстров, увеличиваясь в размерах и обрастая дополнительными органами.

Но этот гад Лейф — из моей реальности, где трансмутация развивалась иначе. Их школа специализировалась на поглощении и переработке любой материи из окружающей среды. Песок, вода, металл, дерево — всё становится топливом для мутаций. Он способен разлагать вещества на молекулярном уровне, извлекать нужные элементы и мгновенно встраивать их в свою биологическую структуру.

Трансмутаторы этого мира ограничены стандартным коэффициентом преобразования — не больше 100 процентов исходной массы. Лейф же способен трансформировать материю с эффективностью до 150 процентов.