Некровные узы

«Раньше ты все время меня так встречала, и мне это нравилось», добавляю мысленно.

— Так о чем ты хотел поговорить?

— О нас.

Олеся меняется в лице. Из румяного оно становится бледным.

— Слушаю тебя.

— Лесь, прости меня за все, что сейчас скажу… — я замолкаю, глядя, как испуганно расширяются ее глаза. Она натянулась струной, поджала губы. — Лесь, наши отношения зашли в тупик.

— Почему ты так думаешь? Я не вижу у нас тупика.

— А я, к сожалению, вижу. Наши отношения развивались бурно и стремительно, но уже давно замерли на одной точке. Мы просто плывем по течению, ничего не меняется.

— В наших руках возможность все изменить, — хмыкает. — В частности, в твоих.

Да, Олеся права: в моих руках возможность все изменить. И именно это я планирую сейчас сделать.

— Я не вижу нас вместе. Прости.

Олеся изо всех сил старается держаться, но я вижу, как тяжело ей это дается. Глядя на ее мокрые глаза, у меня на душе начинают скрести кошки. Чувствую себя последней сволочью. Олеся не плохая. Она не стерва и не сука. Просто у нас разные взгляды на жизнь, и моя вина, что я слишком сильно затянул с этим разговором.

— Почему? — ее голос звучит глухо.

— Потому что мы по-разному смотрим на жизнь и разного от нее хотим. Тебе нравится публичность и общественное внимание. Меня, наоборот, это тяготит. Ты любишь, когда тебя узнают на улице. Я, наоборот, ненавижу это. И так далее. Мы просто разные, Лесь. Слишком разные.

По ее щеке сбегает крупная слезинка.

— Да брось, Вань, все это глупые отговорки. Настоящая причина в другом.

— В чем?

— Это ты мне скажи.

Вопрос Олеси застает меня врасплох. Пронзительный взгляд ее голубых глаз заставляет поежиться.

— У тебя появилась другая, да?

— У меня никого нет.

— Но все равно появилась другая девушка, — теперь не спрашивает, а констатирует.

Я в замешательстве.

— Я уже несколько лет не встречаюсь и не сплю ни с кем, кроме тебя.

— А я не обвиняю тебя в измене. Я просто говорю, что появилась другая девушка.

Я не знаю, что ответить Олесе. И ума не приложу, про какую девушку она говорит. Про Ингу? Да, она мне очень симпатична. Настолько сильно, что я думаю о ней все свободное время. Но с Олесей я расстаюсь не из-за Инги. Да и в целом не собираюсь заниматься харассментом на работе и склонять к каким-либо отношениям свою подчиненную.

— Я не понимаю, о чем ты. Вернее, о ком.

Леся смахивает с щеки новую слезинку.

— Мне все ясно, Вань. Можешь уходить.

Я продолжаю сидеть на стуле и смотреть на Олесю.

— Можешь идти, — чуть повышает голос. — Я поняла, что мы расстались.

— Лесь, я не хотел тебя обидеть.

— Ты правда думаешь, что мне интересны твои извинения? Просто уйди уже, а?

Наверное, Олеся права, и мне лучше убраться. В любом случае, что бы я сейчас ни сказал, все будет звучать как глупое нелепое оправдание.

Тяжело вздохнув, поднимаюсь с места. Олеся не встает следом, чтобы меня проводить. Направляюсь в прихожую, одеваюсь и выхожу за дверь. На душе горько и гадко. Все-таки Олеся мне не чужая. Она моя первая любовь, мы провели вместе много счастливых мгновений. Но несмотря на паршивое состояние, после расставания с Олесей чувствую себя так, будто с плеч свалилась тяжелая гора. Я сделал то, что должен был.

По дороге домой настроение становится чуть лучше от мысли о том, что скоро увижу Ингу. Интересно, чем она занималась весь день? Я оставил ей ключи от квартиры на случай, если потребуется куда-то выйти. Она вроде собиралась съездить в свою съемную квартиру, посмотреть, сохранились ли хоть какие-то вещи.

Припарковавшись во дворе дома, ловлю себя на том, что ускоряю шаг по пути к подъезду. Там несколько раз нетерпеливо жму кнопку вызова лифта. А в металлической кабинке злюсь, что она так медленно тащится на 22 этаж. Хотя лифт скоростной.

Вставляю ключ в дверь, поворачиваю замок, опускаю ручку и вхожу.

Сердце стучит в ушах.

Она дома. Ее обувь и пальто тут. Из глубины квартиры слышатся торопливые шаги, и мое дыхание учащается.

— Добрый вечер, — скромно улыбается Инга. Она останавливается, вырулив в прихожую из коридора.

На ней черные брюки, в которых она была вчера на работе, и моя белая футболка, которую дал ей вчера вечером. Футболка существенно велика в размере, под таким оверсайзом почти не видна стройная соблазнительная фигура Инги. Но член все равно стремительно наливается кровью и твердеет. Если Инга опустит взгляд с моего лица на пах, то наверняка заметит это.

— Привет, — хрипло говорю. От возбуждения аж голос сел. — Как дела? Как твой день?

— Нормально, если можно так сказать в моей ситуации.

Блядь, у меня аж руки ломит — так сильно хочу сжать Ингу в объятиях. Эти несколько метров между нами — сущая мука.

Ее телефон в ладони начинает вибрировать. Инга смотрит на экран, чуть сводит брови. Будто сомневается, отвечать ли на вызов.

— Алло, Гош, привет. Извини, не могу сейчас говорить. Прости, Гош. Я тебе перезвоню. Да, я в порядке. Нет, не пострадала. Гош, правда, не могу сейчас…

В груди словно по щелчку просыпается буря. Я не понял. Это что еще, блядь, за Гоша.

Глава 13 Протянуть месяц

Инга

Вечно, блин, Гоша не вовремя.

Кладу трубку и смотрю на Ивана. Его лицо из доброго и приветливого стало жестким. Такая резкая перемена в настроении сбивает меня с толку. Что случилось?

— Мне удалось сегодня немного поработать. А завтра уже в офис пойду.

Иван сухо кивает. Поворачивается к шкафу, снимает куртку, разувается. Понимаю: мне лучше лишний раз не напрягать его своим присутствием. Незаметно удаляюсь в выделенную мне комнату.

Дела мои очень плохи. Утром я ездила в квартиру. Всё сгорело. Ничего не уцелело, ни единой мелочи. Машка с извиняющимся выражением лица смущенно пролепетала, что пока не будет снимать новую квартиру, а поживет у тети. Две Машкины двоюродные сестры вышли замуж и переехали к мужьям, так что тетя сейчас живет одна и места у нее много. Я расстроилась из-за этого, но и обижаться на подругу не могу. Возможно, если бы у меня в Москве были родственники, и они предложили мне бесплатное жилье, я бы тоже согласилась.