Некровные узы

— Мы с Ингой живем вместе. Я приехал забрать ее домой.

Тишина между нами повисает свинцовой тяжестью. Вокруг смеются пьяные посетители бара, вышедшие на улицу покурить, ездят машины. Но я ничего этого не слышу. В ушах звенят только что произнесенные Ваней слова. У меня в прямом смысле отвисает челюсть.

— Не понял, — первым отмирает Гоша.

— Что ты не понял? — в голосе Вани появляется раздражение. — Мы с Ингой живем вместе, я приехал забрать ее домой. Ты не замёрзла? — последнее обращение ко мне.

Ваня снимает с себя куртку и накидывает ее мне на плечи.

— Инга, это как понимать? — Гоша смотрит на меня сверху вниз.

— Ну… Ээээ…

Я не знаю, что сказать. На самом деле я полна возмущения и негодования. На Ваню. Зачем он это сказал? И ведь самое обидное: это правда. Мы действительно живем вместе. Но ведь все совсем не так, как преподнес Ваня!

— Инга, поехали домой, — мягко обращается ко мне Иван. — Иди садись в машину, я заберу из бара твое пальто и сумку.

Сквозь землю провалиться. Зачем он это делает? Я хочу наорать на Ивана, несмотря на то, что он мой начальник. Это просто… Это просто… Уму непостижимо! Он так все вывернул и преподнес Гоше, что у меня слов нет. Какая наглость! Дело не в том, что я хочу воссоединения с Гошей. Вернее, я совсем его не хочу. Но и Ваня не имел никакого права так передергивать ситуацию с моим проживанием в его квартире.

— Инга, ты правда живешь с ним? — Гоша заводится еще сильнее. — Ты же говорила, что сняла квартиру с подругами.

— Да, Инга правда живет со мной, — отвечает за меня Ваня.

— На самом деле все совсем не так! — восклицаю. — Гоша… — и снова замолкаю. А я действительно должна оправдываться перед ним? Те несколько раз секса по дружбе накладывают на меня какие-то обязательства перед Гошей? Да, он хочет возобновления наших отношений, но я-то нет. И никаких надежд и обещаний я Гоше не давала. Но все равно чувствую себя виноватой. А еще я замерзла, несмотря на то, что почти тону в Ваниной куртке.

— Гоша, давай я тебе все объясню в другой раз?

А заодно поставлю окончательную точку в нашем расставании.

— Вот, значит, как, — горько хмыкает. — Могла бы и сказать, что у тебя давно кто-то есть, чтобы я как дурак не бегал за тобой.

— У меня никого нет. Я свободна. Но я объясню тебе это в другой раз, хорошо?

— Мне не нужны твои объяснения.

Зло зыркнув на меня, Гоша шагает к двери в бар, специально задев плечом Ваню. Он не реагирует на это.

— Иди в машину, — кивает на нее у тротуара. — Я принесу твои вещи. Они за этим длинным столом у танцпола?

— Да. Висят на спинке стула.

Кивнув, Ваня снимает машину с сигнализации и скрывается в заведении. У меня не остается других вариантов, кроме как сесть в машину. Но я ужасно зла на Макарова. Он повел себя просто отвратительно. Это ж надо было так все выставить, так вырвать из контекста и преподнести.

А самое главное — зачем?

Ваня садится за руль через несколько минут. Кладет мое пальто с сумкой на заднее сиденье и трогается с места. Я молчу. Но я натянута как струна. Медленно-медленно по одному градусу в венах закипает кровь. Иван тоже молчит. При этом кажется абсолютно спокойным и невозмутимым, как будто ничего такого страшного не произошло. А я не могу. Я накручиваю себя все больше и больше. Доходит до того, что от меня начинают летать искры. Из-за этого воздух в машине накаляется до предела.

Взрыв происходит, когда мы входим в квартиру. Ваня даже свет включить не успевает, как я набрасываюсь на него с криком:

— Ты что себе позволяешь, вообще!? — не ожидав от меня истеричного визга, Макаров замер на месте. — Какого фига ты это сделал!? Ты мой начальник только на работе, а не в жизни! И то, что я у тебя живу, не дает тебе никакого права так себя вести! Я вообще-то хотела остаться подольше! Я разве просила за мной приезжать? Куда и до которого часа я хожу — это мое личное дело! А также мое личное дело, с кем я танцую и обнимаюсь! У тебя есть девушка, вот и командуй ею! Эта… Как ее… Дочка министра транспорта. А то, как ты все выставил, будто я у тебя не временно живу, пока ищу новую квартиру, а полноценно с тобой сожительствую — это вообще за гранью! Это называется «подтасовка фактов»! За такое есть статья! А самое главное — на фига ты это сделал!?

Я замолкаю, чтобы перевести дух. Клянусь, в кромешной темноте коридора я вижу, как этот гад улыбается. Уж слишком белые у него зубы. Сверкают.

— Выпустила пар? — спокойно спрашивает и делает ко мне шаг.

Я инстинктивно отшатываюсь назад, но Ваня кладет руку мне на поясницу и вплотную прижимает к себе.

— Что ты делаешь? — только и успеваю спросить прежде, чем он опускает вторую ладонь мне на затылок и, притянув к своему лицу, целует в губы.

Глава 17 Это взаимно

Первые несколько секунд я стою как вкопанная и не понимаю, что происходит. Только когда Иван открывает мой рот и пускает внутрь свой язык, до меня доходит, что он меня целует. Это повергает меня в еще бОльший шок. Я резко толкаю Ваню в грудь и отстраняюсь.

— У тебя же есть девушка!

— Я расстался с ней.

И он снова притягивает меня к себе. На этот раз держит в руках намного крепче, чтобы не вырвалась повторно. А у меня в голове пчелиным роем зажужжали мысли: «Что? Расстался? Как? Когда? Почему?». Еще несколько мгновений я нахожусь в замешательстве, а потом просто сдаюсь под натиском Вани. Я опускаю веки и начинаю целовать его в ответ.

Это совершенно особенный поцелуй, непохожий ни на один прежде. Мы находимся в темноте, и из-за этого чувства обострены. Трепет, желание, вожделение, восторг, благоговение — я испытываю все это в тройном размере. Губы Ивана одновременно мягкие и настойчивые. Они пленят и пьянят. Его язык ласкает мой, и от этого земля под ногами плывет. Я глубоко втягиваю носом воздух. Наполняю легкие ароматом Ивана. И улетаю в экстаз.

Обнимаю его за спину. Крепко прижимаюсь. Наслаждаюсь соприкосновением наших тел. Одежда, конечно, мешает. На мне пальто, на Ване куртка. Но даже так — это чистый восторг.

Не знаю, сколько мы целуемся. Как по мне, целую вечность. И не хочется прекращать. Потому что поцелуй с Ваней — это лучшее, что я испытывала, как минимум, за последние несколько лет.

Когда мы все-таки разрываем губы и соприкасаемся лбами, дышим часто-часто, словно забег пробежали. Я начинаю улыбаться, по венам шарашит адреналин. Ваня тоже улыбается.

— Наконец-то я это сделал, — шепчет сбивчиво. — Давно хотел.

— Поцеловать меня? — я просто не могу в это поверить.

— Да.

О Господи. Он правду говорит, что ли?

Ваня принимается целовать мое лицо. Щеки, скулы, нос, лоб. Я млею. Тело дрожью охвачено, ноги ватные. Если бы Ваня не держал меня крепко, то свалилась бы на пол. Он прижимает меня к себе, обнимает, и это помогает мне не потерять равновесие. Интересно, Иван слышит, как сильно тарахтит мое сердце? Мне кажется, его слышно на всю округу.

У меня такое ощущение, что все это нереально. Как будто фильм смотрю или сон вижу.

Через несколько секунд приходит осознание, что мы продолжаем стоять в темноте одетые и обутые. Ваня нехотя выпускает меня из рук и зажигает свет. Яркие лампы режут глаза, я морщусь. И сразу меня захлестывает смущение. Боже мой, я целовалась с начальником, у которого временно живу. А он сказал, что давно хотел это сделать.