Ненависть к поэзии. Порнолатрическая проза
Шрифт:
Они снова выпили.
Месье Акк сказал себе:
— В конце концов я все узнаю. Теперь мне ясно. Нужно подождать. Я должен проявить терпение. Очень хорошее шампанское.
— Теперь я вам расскажу, — начала Юлия. — С Сюзанной вышла отвратительная история.
— Ну говорите же.
Юлия сказала грубо, сурово поджав губы:
— Она сошла с ума.
— Что хотите этим сказать?
— Сошла с ума! Да, да, именно так.
Они все вместе показали пальцем на лоб.
— Ты уверена? — спросил Анри.
Эта мысль была для него абсолютно невыносима.
Он простонал:
— Это еще не точно, скажите же, обнадежьте меня.
— Я уж не знаю, — сказала Юлия.
— Вот видите, вы не уверены.
— Она заперлась. Вопит что-то одна в своей спальне.
— Доктор приходил?
— Нет еще.
— И что же делать?
— Не знаю. Пока казалось, что выхода нет… Сами увидите…
Месье Акк встал с решительным видом.
Салон был пуст, мадам Ано сидела в кухне и занималась вязанием.
— Ну как?
— По-прежнему запирается на ключ.
Месье Акк постучал в дверь к дочери. Он крикнул:
— Открой, Сюзанна, это твой отец.
— Не могу, — ответила Сюзанна.
От ее тона пробирала дрожь.
— Сюзанна, моя маленькая Сюзанна, открой своему старому папе.
— Не могу, — повторила Сюзанна, — я тебя обесчестила.
— Но мне все равно, ты прекрасно знаешь. Твой старый папа прощает тебе. Открой.
Она изрекла театральным тоном:
— Я преступница!
— Это уже слишком, — взвизгнул отец. — Открой мне сейчас же. Откроешь ты или нет?
Он изо всех сил застучал по двери.
— Сюзанна, девочка моя, открой. У меня голова идет кругом.
Он буквально рычал, когда колотил в эту дверь.
— Открой, Сюзанна!
Он топал ногами и стонал:
— Открой же, маленькая бестия!
Замолчал. Зловещий голос Сюзанны прошипел:
— Бестия! бестия! о! о! о! бестия!
Она хохотала.
Отец молча стоял перед дверью.
Он тяжело дышал.
Подошла мадам Ано.
Она сказала ему:
— Вам надо успокоиться, месье Акк.
Он заплакал.
— Мадам Ано, — сказал он, — я больше не могу.
Он повторил:
— Не могу, не могу, не могу.
Он стукнул ногой.
Он отступил и попытался вышибить дверь с разбегу, точно маленький бычок.
Дверь выдержала.
Тут подбежала Юлия и сказала ему:
— Остановитесь. Анри болен. Не надо.
— Вы правы, я обезумел, извините меня.
— Придет доктор, и вы сделаете, как он скажет. Он придет к Анри около восьми часов. Мадам Ано приготовит вам поесть.
Она говорила точно во сне.
— Я не буду есть, — сказал месье Акк.
— Зря вы так.
Юлия села и добавила:
— Оставьте меня. Голова кружится. Головокружение охватило ее на стуле.
— Мадам Ано, — сказала она, — я сейчас упаду, помогите
мне!Старая женщина неуклюже схватила ее за плечи.
— Будьте добры. Дайте мне теперь колбасы. Шампанского… тоже.
— Вы слишком много пьете, — сказала старуха, — так можно и чувств лишиться.
Теперь Юлия дрожала: попалась в ловушку.
Месье Акк и старуха помогли ей идти.
Они пошли в спальню Анри.
Она грохнулась в кресло.
Анри сказал ей:
— Плохо дело.
— Есть хочу, — сказала Юлия.
Мадам Ано разрезала хлеб и колбасу.
Юлия не могла снять с колбасы кожицу.
Колбаса, хлеб, нож падали у нее из рук.
Месье Акк наклонился, положил все на место в тарелку; он снял кожицу с ломтиков колбасы. Потом намазал масло на хлеб, и Юлия стала есть.
Раскинувшись по-звериному, она дрыгала ногами, и из-под ее чулок выступала голая кожа.
Глава шестая
Юлия сказала с набитым ртом:
— Пить хочу!
Месье Акк подал ей бокал. Она опустошила его и сказала:
— Пейте тоже!
— Вы слишком много пьете, — сказал месье Акк.
Она передала ему ломтик колбасы и хлеба.
— Ешьте, — сказала она.
Она хотела дотянуться до бутылки, не вставая с кресла.
— Папа, — сказал Анри, — возьми бутылку и налей. Мадам Ано будет пить вместе с нами.
— Принесите еще один бокал и омлет, — попросила Юлия.
— Омлет? — сказала старуха.
— Омлет из яиц. Двенадцать яиц. Мы съедим его прямо здесь. Принесите и свою тарелку.
Месье Акк спросил у сына:
— Мы тебя не утомляем? Как ты себя чувствуешь?
— От вина мне лучше.
Месье Акк ел колбасу для приличия.
Все трое замолчали.
Угасающий свет ненастного дня создавал в комнате печальное настроение.
Мадам Ано накрыла на стол.
Юлия сказала ей:
— Закройте ставни.
Анри посмотрел на старуху.
Она закрыла ставни.
Зажигая лампу, она на момент заколебалась.
Она взглянула на Анри.
И он взглянул на нее, ни слова не говоря.
Она зажгла лампу.
Она немного прибралась, но комод был заставлен едой.
Всюду пустые и полные бутылки.
Прислуга вернулась с омлетом.
Юлия заставила ее сесть за стол.
Та предпочла бы поесть на кухне.
Юлия съела три четверти омлета.
Они ели печально, не разговаривая.
Во время трапезы каждый старался избежать удручающих мыслей.
Один только Анри не ел.
Всё это походило на странное застолье в кругу семьи, один из членов которой умирает.
Анри как-то сразу провалился в пустоту. Это была первая передышка с тех пор, как он пробудился.
Ему казалось, что накануне, когда он говорил мадам Ано: «Закройте ставни», — было не так тяжело, как сейчас.