Ненавистный рыцарь на белом коне

Я выдохнула. Ерослан, жук, заставил-таки сердце сжаться от страха. Нельзя часто использовать магию. Недаром говорят «сколько верёвочке не виться..» Нужно быть предусмотрительней.

Далее я танцевала с Доброжиром. С ним я смогла расслабиться и отплясывала, что называется, от души. За время танца он поведал мне много интересного в частности о том, что виноград у него на винодельне не давят ногами, а используют специальные деревянные балки.

Потом меня перехватил Горан. В танце он не проронил ни слова, но смотрел так, будто собирался схарчить при малейшем удобном случае.

Затем был седовласый Мокшан – основатель Ордена чести, долговязый лысеющий Радигост, приходившийся, как оказалось, мне дядей, тихогласный Колояр, муж Пульхерии, а ещё два незнакомых, но по-видимому знатных господина.

В конце я уже еле стояла на ногах, но, когда ко мне снова подошёл лорд Макотский не смогла отказать ему во втором танце.

А потом мы пировали под бряцанье лютни и танец потешного карлика.

Смутно помню как добралась до спальных покоев. Опять виновато это сладкое вино, которое на вкус как виноградный сок, но имеет неприятные побочные последствия. Заснула с улыбкой на губах с мыслью о Брэноте, моём рыцаре.

Обычно по утрам просыпаюсь от возни Дарены, но в это утро встала сама. Через стрельчатое окно падали яркие лучи солнца возвещая о начале нового дня. Нового дня, в котором я уже помолвлена с Брэнотом.

— Брэнот, — произнесла я, пробуя на язык имя которое ещё совсем недавно ненавидела, а теперь оно стала для меня милее любого другого.

Я посмотрела на увесистое кольцо на своём безымянном пальце. Желтовато-зелёный изумруд сверкал стеклянным блеском. Поймала себя на том, что глупо улыбаюсь. Вскочила с кровати с мыслью побыстрее одеться и спуститься, чтобы увидеть Брэнота. Но моя улыбка стекла с лица, а радужное воодушевление пропало с концами, как только я подошла к окну. Перед воротами стояли двое, а недалеко пригромоздилась знакомая карета с навесным козырьком. Этими двоими был лорд Макотский и леди Милена.

Я чуть отошла от окна, чтобы они меня не заметили. Но ни один из них и не думал смотреть по сторонам, настолько был поглощён общением. И не только. Брэнот лобызал ручку своей бывшей почти-невесте. Я скривилась. Схватила с сундука а-ля столика перочинный ножик и приготовилась сделать надрез на пальце. Но как назло ни идея, ни подобающий стишок не лезли в голову. И не могла оторвать взгляда от этих двоих. Влюблённых? Непрошенные слёзы потекли из глаз. А в голову так и не приходило подобающее сплетение. С усилием отвернулась от окна и попыталась сосредоточиться. Представился образ моего отца, старшего брата сэра Радигоста, сгорающего заживо. С криком отбросила нож подальше.

Внутренний голос, будь он не ладен будто в унисон с моей матерью, нашёптывал мне то, о чём я не хотела думать.

Чего я ожидала? Разве он хоть раз сказал, что любит меня? Нет. Сделал бы он мне предложение руки и сердца если не застал в полном отчаянии, алчущую смерти? Нет.

Брэнот женится на мне и будет верен, в том я не сомневалась. Но не потому, что пылает нежным чувством, а потому что он таков. Слуга своих возвышенных принципов.

— Фотиния спит? — Раздался из-за двери голос лорда Макотского.

Я встрепенулась. Он уже налобызался с Миленой и пришёл ко мне. Но я меньше всего сейчас хотела его видеть. Опрометью бросилась в кровать, закуталась в одеяло и уткнулась в подушку, чтобы он не увидел моих заплаканных глаз. Послышался скрип приоткрываемой двери. С закрытыми глазами ощутила его взгляд. А потом Брэнот вышел, видно решил меня не будить. Как только дверь притворили, я открыла глаза.

Первая болезненная волна от увиденного и осознанного схлынула, а на её место пришла решительность. Я сняла с головы чепчик и с чувством бросила на пол. Хватит, больше никаких чепчиков, никаких вышивальных кружков от Пульхерии, никаких унижений от членов мужского клуба «Доблестные рыцари». Отныне я буду там, где и должна быть. Рядом с матерью, которую ты выставил из замка, лорд Макотский. Я помогу тебе примириться с собой, не переступая своих принципов и продолжать жить в ладу с совестью и без меня.

Я сняла с пальца изумрудное кольцо, оросив его солёной слезинкой по тому, что могло бы быть, но никогда не произойдёт.

— Живи с миром Брэнот изТьяри, рыцарь Ордена чести и бич всех ведьм, будь счастлив.

Вроде поступаю правильно, но отчего же так невыносимо больно? Наверно у матери найдётся какой-нибудь эликсир от разбитого сердца.

Покинуть замок оказалось проще, чем я предполагала. Накинула плащ служанки с глубоким капюшоном, спустилась вниз по винтовой лестнице и вышла из жилого строения никем не остановленная. В глубине души мне хотелось, чтобы Брэнот догнал меня, вернул, успокоил, сказал, что Милена – прошлое, а я будущее. Сказал, что любит меня как никого другого. Но никто меня не догнал и не остановил.

Свежий прохладный воздух раннего утра отрезвляюще пахнул в лицо. Я прошла мимо садовых деревьев, мимо пруда с золотыми карпами, мимо мостика, на котором совсем недавно стояла с Брэнотом и подошла к подвесному мосту.

— Кто и куда? — Недружелюбно рявкнул стражник.

— Служанка, меня рассчитали и выставили прочь, — произнесла я.

— Опустить мост!

Про себя я усмехнулась. Так просто. Может быть и в первый раз сработало бы и не нужно было бы прятаться в грязном белье?

Подъёмный мост со скрипом опустился. Я вышла. Шаг, ещё шаг. Прощай лорд Макотский и не думай обо мне плохо.

За воротами также как и вовремя прогулки с лордом шелестели деревья, благоухали полевые цветы, стрекотали кузнечики, но теперь всё это казалось серым и унылым. Завибрировала ракушка.

— Я уже прошла подъёмный мост, направляюсь к лесу, — произнесла я.

— Умница, доченька, — раздался голос Изеллы из раковины, — зачаруй круглый предмет и он приведёт тебя.

Круглый предмет. Взяла с собой моток нитей, что оставила Пульхерия и перочинный ножичек. Лес. А если дикие звери нападут? Надо было четырёхстишья на разные чрезвычайные ситуации заготовить. В следующий раз так и сделаю.

Не помню сколько прошло времени пока дошла до леса, придумывала стишок для чар. По крайней мере отвлеклась от мыслей о Брэноте. Из леса послышались крики кукушки.

— Кукушка, кукушка… — начала я, а потом нервно хихикнула. — Как-нибудь в другой раз. А сначала как в детских сказках про Ивана царевича пущу клубок, куда он покатится туда и пойду.

Снова нервно хихикнула. Говорить вслух сама с собой – недобрый признак. Положила клубок нитей на землю. Взяла в руки нож. Вздохнула. Изелла сказала после ритуала кровянить себя будет необязательно. Скорей бы прошёл этот самый ритуал.

Резанула ладонь и произнесла:

— Клубок, веди меня к Изелле. Давай, катись, в самом-то деле!

Клубок нитей закружился и действительно покатился, но уж сильно бойко. Я побежала за ним, на ходу сочиняя подходящее заклинание.

— Клубок помедленней катись, а то за тобой мне не успеть, тьфу нет рифмы. Катись-ка ты медленнее, каток нитей привередливый!

Получилось. Клубок, грязный такой уже клубок, замедлился и можно было следовать за ним шагом. Только бы хищников не встретить.