Ненавистный рыцарь на белом коне

Йохана остановилась и заутробным голосом заговорила:

— Подземные силы, к вам с мольбою взываю! И имя врага своего называю! Пусть жизненный путь у того оборвётся, кто Брэнотом, лордом Макотским зовётся.

— Силы природы во мне пробудитесь, лорду Макоты прошу помогите, от воли злой ведьмы его сберегите! — крикнула я, не дожидаясь пока Йохана закончит заклинание.

Моё сплетение было слабее, но всё же оно сработало. Воспользовавшись передышкой мы с Брэнотом побежали в замок. Я отстала на несколько шагов и сосредоточившись потянула вверх ростки, что ощутила в земле. Моя магия набирала силу и через несколько секунд между мной и Брэнотом выросла живая крепкая изгородь.

— Фотиния! — Закричал лорд Макотский.

— Это ты – моя ахиллесова пята, Брэнот. Тебе не выстоять против ведьм, и ты сам это знаешь.

— Фотиния! — В голосе графа изТьери слышалось отчаяние.

— Прости, но так надо.

Я кинулась прочь, в другую сторону. Йохана с Изеллой полетели над землёй вслед за мной. Руки мелки дрожали, мне было страшно, панический животный страх на несколько долгих секунд полностью овладел всем моим существом. Йохана, верховная ведьма, владеющей силой, способной превратить человека в камень. Мне не выстоять.

Как в подтверждение моим мыслям Йохана повторила тот же трюк, что и при встрече с рыцарями. Земля завибрировала и образовалась трещина. Вспомнилась легенда о расколе миров. Что если магия снова уничтожит землю? Я спряталась за колодцем. Руки дрожали, сердце отбивало чечётку. Но ведьм было не обмануть – они летели ко мне как на маячок. Вокруг расплескались волны тяжёлой ведьминской нечестивой магии. Йохана запустила потоком энергии в колодец, и он с грохотом осыпался камнями. Я рванула вперёд и забежала за угол, но ведьмы не останавливаясь приближались ко мне, неся неминуемую погибель. Я попробовала сформулировать сплетение, но тут же бросила эту затею. Вспомнила слова Цветаны: «…тебе просто нужно почувствовать единение со всем сущим…». Хватит бегать. Пора встретиться с врагом лицом к лицу, другого выхода нет. Я сбросила с ног пулены, стянула шоссы, распустила волосы и легла на землю. Издали послышался гортанный хохот двух ведьм, но я на это не обратила внимания. Босые ноги, руки и шея касались травы. И вдруг время остановилось. Страх отступил, опасность стала казаться какой-то несущественной, обычным пустяком. Я погрузилась в природу, а она погрузилась в меня. Я будто ощутила каждую травинку, каждый листочек на деревьях, каждую каплю грунтовых вод подо мной. И это было прекрасно. Я открыла глаза встала на ноги.

Сначала не могла понять почему у ведьм стоящих напротив такой недоумённый вид, но когда Йохана запустила в меня энергией, я поняла в чём дело: её поток не долетел до меня, а рассыпался в воздухе, очевидно как и все предыдущие. Йохана, верховная ведьма, рослая поджарая женщина с хмурым лицом, запятнавшая себя. Почему я боялась её? Я вздохнула, и природа вокруг вздохнула со мной. И тут я почувствовала мерзость, наполнявшую ведьм. Мерзость текла в них, в их крови. Мне стало жутко противно от этого и тут Йохана согнулась вдвое и из её рта потекла чёрная и густая жидкость, напоминающая смолу. Изелла опрометью бросилась прочь. Она всегда была смекалистее других и трусливее.

А я, теперь – я, надвигалась на Йохану. О, эта мерзость которую я ощущала, как же хотелось избавится от неё, очистить всё вокруг. Йохана упала на колени, чёрная жидкость теперь вытекала не только из её рта, но и из ноздрей и ушей. Сколько же мерзости она собрала внутри себя. Я подошла совсем близко. Мы посмотрели друг на друга.

— Сила… Какая сила… — последнее что произнесла верховная ведьма прежде чем полностью превратиться в сгусток липкой дурно пахнущей грязи.

Но только Йохана испустила дух, как я ощутила дикую слабость, такую что не в силах была удержаться на ногах, и я упала навзничь. Бой шёл не прекращаясь. В опасной близости пролетели две стрелы, но у меня не было сил даже отодвинуться подальше.

Рядом со мной орудовал мечом лорд Катуньский, но в пылу битву не обратил на меня ни малейшего внимания, зато супругу заприметил аж издали. Их глаза встретились: его наполненные яростью и её, наполненные тоже чем-то неприятным.

— Ах ты стерва! — Взревел Велизар.

— Это не я стерва, а ты козлина! — Закричала в ответ Пальмира, запуская в мужа огненным шаром.

Тот заслонился щитом и побежал к ней. Пальмира поспешно отступая, отправила ещё один огненный шар вдогонку.

А я просто лежала и смотрела. И тут один из закованных в латы рыцарей направился прямиком ко мне, держа под уздцы лошадь, потерявшую седока. Это был не его конь, у этого коня было седло в цветах защитников, а рыцарь был… Горан. Я попыталась собрать силы и отползти, но не смогла. Лорд Готинский нагнулся, откинул забрало и хотел было схватить меня поперёк спины, но сзади подбежал другой рыцарь.

— Отойди от неё, скотина, — сквозь зубы процедил Брэнот.

Вместо ответа Горан опустил забрало и замахнулся мечом на лорда Макотского, тот, повернувшись боком, парировал клинком.

Сердце бешено забилось, но я ничего не могла поделать, оставалось только смотреть как безвольному зрителю.

После выпада Горана оба приняли стойки. На секунду замерли, а потом с поразительной скоростью для тех, кто был закован в тяжёлые латы, начали биться. Как и в сражении с Радигостом Горан использовал серию быстрых ударов, один из которых пришёлся по стальному панцирю, защищавшему грудь Брэнота. Если бы не броня лорд Макотский был бы сражён. Но чтобы ранить противника в латах надо было попасть между пластин.

Брэнот ударил справа по диагонали, меч противника снёс удар, но меч графа изТьери продолжил двигаться налево, таща за собой оружие Горана, а потом быстрым ударом по диагонали рубанул по корпусу. Теперь графа Готинского защитили доспехи.

Воспользовавшись мимолётным преимуществом теперь Брэнот нанёс серию быстрых ударов. Горан парировал, используя круговые движения и когда противник открылся, пригнулся и нанёс удар по ногам. Лорд Макотский покачнулся, но успел отскочить и принять стойку.

Земля, размытая дождём, сделалась слякотной, а ливень не прекращался, превращая почву в опасную скользкую арену. Биться в таких условиях было очень сложно, рыцари с трудом удерживали равновесие и в тоже время пытались, сместив, повалить противника.

Вложенным ударом лорд Готинский провернул кисть, пытаясь сбить меч противника вниз, но Брэнот, развернувшись боком удержал меч и равновесие и тут же внезапным ударом в руку сделал то, что только что пытался Горан: выбил оружие соперника. Ногой Брэнот откинул подальше меч Горана и что было силы ударил противника по корпусу. Поскользнувшись лорд Готинский упал на спину. Я выдохнула. Бились рыцари дольше чем сто ударов колокола и лорд Макотский вышел победителем. Он навис над Гораном, приставив свой меч лорду Готинскому к горлу между пластин.

Горан откинул забрало. В его глазах не было того страха, как тогда, когда он думал, что я лишу себя жизни, выпрыгнув из окна.

— Давай, заканчивай, — хрипло произнёс лорд Готинский.

На краю сознания мелькнула мысль, что я могла бы полюбить его, будь он чуть меньше похож на себя и чуть больше на Брэнота.

— Король решит твою судьбу, — ответил лорд Макотский.

Двое стражников увели Горана, наверно, в темницу, а ещё двоим было велено сопроводить, точнее, отволочь, меня в замок.

Перевес был на нашей стороне. Защитники мало-помалу выдавливали осаждающих за крепостные стены.

Силы постепенно возвращались ко мне, воспользовавшись тем, что комнату мою не стерегли, поскольку каждый меч был на счету, я спустилась вниз и вышла из жилой части через чёрный ход на улицу. Брэнот ох как разозлится, ещё пуще прежнего, но это меня волновало в последнюю очередь. Я намеревалась присоединиться к природницам, в конце концов – я одна из них.

Внизу я наткнулась на Пальмиру. Мы замерли друг напротив друга. Растрёпанная, в изрядно замызганном платье леди Катуньская была скорее напугана, чем настроена агрессивно. Вскоре стало понятно почему она здесь. К нам приблизился Ждан, ведущий под уздцы осёдланную лошадь. Он тут же встал перед Пальмирой и расставил руки как курица, защищающая своего цыплёнка.