Ненавижу тебя, Розали Прайс

— Не смешно, Джим, — фыркнула я на парня, который язвительным голосом заговорил со мной.

— Он не шутит, Роуз. Ты заперта в комнате, с нами, почему бы не заняться действительно приятным делом? — спрашивает Нил, оскалившись.

— Это очень плохая шутка, Нил. Я начну кричать, — предупреждаю я, но в ответ лишь смех трех парней.

— Музыка слышна даже здесь, думаешь, тебя кто-то услышит? — хитро сверкнув глазами парень, который расселся в кресле, играя своим любимым складным ножом.

— Финн, — проскулила я, понимая, что они что-то задумали. — Финн, пожалуйста, прекрати это сумасшествие, — прошу я, впившись рукой в свою ладонь.

— Зачем? Я долго слушал твой болтливый язычок, пора тебе показать, что бывает, если много болтаешь, — прорычав, он резко поднялся с кресла, обрушив на меня весь гнев. Я тут же попятилась назад, к двери, прилегая к ней спиной.

— Я не понимаю, — потрясенная его реакцией, я неуверенно смотрю на парней.

— Что тут не понятного, Розали? Неужели ты думала, что будешь нашей подружкой? Ты в Манчестере, мы не любим новоприбывших, особенно таких вредных, как ты, — усмехнулся он, начиная движение в мою сторону.

Я срываюсь с места, начиная дергать ручку двери, и выбраться отсюда, но сильные руки Финна охватывают мое тело и откидывают в середину комнаты так, что я валюсь на пол. Испуганно выдыхаю, переворачиваясь на спину.

— Я вам ничего не сделала, — гордо отвечаю я, корча лицо от боли и получивших ушибов.

— Ты права, — присаживается Финн около меня, позволяя заглянуть в его темные зеленые глаза, что сверкают азартом и некой игрой, но точно не в мою пользу. — Но знаешь, ты единственная девушка, которая может держаться наравне со мной. И понимаешь ли ты, что только я могу чувствовать себя королем, а не ты — жалкая американка, у которой даже родителей нет? — притворствует он, а я сцепляю зубы, услышав про своих родителей.

— Ублюдок, — рявкнула я, плюнув в его лицо. Финн отворачивается, доставая платок и медленно пройдясь по своей щеке, задумавшись, смотря на меня. Он не смеет говорить о моих родителях такие гадости, они были хорошими людьми!

— Малолетняя мерзавка! — крикнул он, замахиваясь и ударяя меня по щеке, от чего я со страхом смотрю на него, притулив ладонь к пылающей скуле. — Американцы гниют тут, и ты сгниешь, как остальные, — говорит парень, вновь замахиваясь и ударяя по другой щеке.

Слезы предательски побежали по щекам, а я начала карабкаться по ковру в противоположную сторону от парня, испугавшись его до смерти. Финн лишь усмехнулся мне, а я соприкоснулась с ногами Нила, который выдавил смешок.

— Я слышал от Элизабет, что ты не любишь, когда над тобой доминируют, правда ли это, Розали? — спрашивает парень, а в следующую секунду я чувствую удар его ноги и валюсь на пол, задыхаясь слезами, когда боль парализовало тело. — Думаю, что да, — говорит темноволосый, подняв ногу и наступив мне на ребра, пока я беспомощно лежала на полу.

Постепенно, он начинает, давит на меня, а я с секундами лишаюсь воздуха из-за тяжести его тела. Руками, я пытаюсь сдвинуть его, но их убирает Джим, хватая за запястья. Тщетно.

— Смотри-ка, малышке не нравится, — рассмеялся Нил, резко подняв ногу. Я, было, расслабилась, но тут же почувствовала удар сбоку, а безумный крик покинул мое горло. Казалось, что мои ребра разломались на сотни осколков внутри, и я не переставала рыдать, не в силах выкарабкаться с рук Джима.

— Прекратите, пожалуйста, — прошу я, ревя и извиваясь на полу.

— Уже? Мы же только начали, маленькая мисс Прайс, — издевается Финн, став надо мной. — Посади ее, Джим, — просит он своего друга, на что тот быстро поднимает меня, грубо усадив на полу. С меня вырывается громкое рыдание, когда я ощущаю боль по всему телу, а еще больше в своем разуме, когда осознаю, что со мной происходит. — Мне нужно связать твои руки, мы же не хотим, чтобы ты убежала или же помешала мне? — подмигивает мне шатен, давая своему другу веревку, и тот быстро отправляет мои руки за спину, обхватывая запястья веревкой, прочно делая узлы.

— Нет, не надо. Прошу. Не нужно, — твержу я, смотря на Финна, а тот фальшиво корчит рожицу, показывая, что ему жаль меня. Не правда!

— Я не могу перестать. Ты же знаешь, что я люблю заканчивать начатое, — его рука проходится по моим волосам, аккуратно перебирая их и заправляя выбившуюся прядь за ухо. — Я завяжу тебе глаза, — информирует меня Финн, а я пытаюсь вывернуться и уползти от него, когда вижу в руках черную ткань.

Джим выпускает меня из рук, и я перекатываюсь от него на несколько метров, перебирая ногами и оказываясь ближе к окну. Я выгляжу для них как какая-то жертва, что попала в ловушку хищников.

— Детка, бессмысленно бежать, — подбирает меня с пола Нил, возвращая в центр комнаты и усаживая на ковер перед Финном.

— Он прав, — хмыкает парень, присев около меня. Он начинает складывать ткань, а за тем подносит к моему лицу, от чего я отворачиваюсь. — Угомонись! — рычит он, когда не получается охватить мою голову. Его руки вновь соприкасаются с моей головой, а я чувствую головокружение, пошатываясь на месте. Начинает все мутнеть, а я теряю ориентир, чем пользуется Финн, надев на меня повязку. — Так-то лучше, — довольно говорит он.

Я чувствую, что меня поднимают, и несдержанно кричу. Мои ноги шатаются, а вскоре я соприкасаюсь с чем-то довольно мягким и упругим.

— Вы об этом пожалеете. Клянусь, — голосисто осведомила я парней в том, что они получат по заслугам.

— Идите, я дальше сам, — говорит Финн, а я прислушиваюсь. Парни о чем-то перешептываются, а я не могу разобрать, видя перед собой только темноту. Двери открываются, а я с надеждой извиваюсь в кровати, пытаясь приподняться, но боль не дает мне это сделать. — Теперь мы одни, Розали, — тихий шепот ударяет по ушам, а я чувствую холодные руки на бедрах.

— Ты не имеешь права! Пусти меня, немедленно! — все еще не теряю приказной тон, но вскрикиваю от нового удара в живот. Сгибаясь, и переворачиваясь в другую сторону, я скулю от неведенья и в желании прикончить этого парня.

— Скажи мне, что ты ничтожество, давай, Роуз, — говорит он строгим голосом, а я вглядываюсь в темную ткань, которая не позволяет мне увидеть лицо поддонка. — Ты должна считать себя ничтожеством.

— Пошел ты, Финн Лонгман, — с тяжестью говорю я, а его руки возвращают меня в прежнее положение.

— Я предполагал, что ты куда умнее, Прайс, — смеется он дьявольским смехом, и я ощущаю на шее стальную хватку. — Я могу продержать тебя всю ночь. Решай Розали, — говорит он, а я подгибаю ноги, пытаясь хоть как-то избавиться от боли.

— Ты будешь гнить за решеткой, как твой папаша, — с горечью выплевываю я, а за тем получаю пору новых и сильных ударов по бокам.

— Ты сделала свой выбор, чертова сука, — прогремел он, а я заливаюсь криком, как только ощущаю, как его руки лезут под