Ненавижу тебя, Розали Прайс

– Но Нильс…

– Никаких «но», иди, мне нужно собираться, – выгоняю я ее, даже не обращая внимания на ее обескураженный и потерянный взгляд.

– Я сделал что-то не так?

– Пошла вон, что тут не понятно? – разворачиваюсь в порыве злости, указав на дверь. Глубоко дышу, чувствуя жар в теле, и то, как напряжен. Она же отводит взгляд, и я вижу, как стирает слезы. Девушка быстро пробегает около меня, при этом зацепив. – Роуз, – опомнившись, зову я. Я не хотел накричать, но шатенка выбегает из комнаты, оставляя меня одного.

Вот же черт! Да почему все так чертовски сложно? Прикрываю глаза, подходя к шкафу и доставая чистые вещи. Сердце колотит, пульс не прекращает давить, а вены выступают. Лоб в холодном поту, а я готов вздрогнуть. Что это было?

– Да чтоб тебя! – рычу я, и мой кулак врезается в шкаф. Шиплю, только потом вспомнив, что она все еще болит, ведь раны после разбитого стекла совсем еще не прошли. Мой взгляд падает на отраженнее в зеркале, из-за чего я пытаюсь уравновешенно задышать. Не выходит. Не могу.

Нужно успокоиться. Вдох-выдох, еще раз. Теперь повтор. Делаю успокаивающее меня действие и прикрываю глаза. Нельзя, мне нужен контроль, этот чертов контроль. Успокойся, Веркоохен, это всего лишь девчонка, и она под тобой. Но почему я его потерял? Что она такого сделала? Опрокидываю голову, а пальцы сжались в кулаки. Мне нужно срочно расслабиться, иначе я прикончу всех, кого встречу. Нужно найти спокойствие, сейчас. Нужно собираться, немедленно.

Мой контроль, где он? Где он, черт возьми!?

========== Часть 42 “Stay close” ==========

Стук в двери заставляет меня равнодушно оставаться на месте, терпеливо заливаясь горечью и холодом в одно и то же время. Без моего разрешения, дверь все же скрипит, а я стираю слезы, которые с неимоверной быстротой увлажнили мои щеки. Шаги доносятся до меня, из-за чего становится тяжело где-то внутри, отчего я встаю, как только он подходит слишком близко.

Отхожу к окну, пытаясь не встречаться с его пронзающим взглядом, пытаюсь не смотреть, хорошо запомнив его рык и злость в глазах. Шмыгаю носом, понимая и осмысливая, что эти недели нахождения так близко с ним плечо к плечу, отдали в ответ тяжелым ударом, когда он прогнал меня, как последнюю шавку. Это вызывает отвращение.

– Мне пора идти, Розали, – тихо говорит он охрипшим и настороженным голосом, а я рассматриваю завянувшие клумбы под окнами. Обида слишком быстро разъела меня. Подумать только: я ведь доверила, а через секунды оказалась в чем-то мерзком и холодном. Кажется, я попала в капкан, который так осторожно обходила стороной. – Пожалуйста, Роуз, повернись ко мне, – просит он, удивительно-просящим голосом. Я вижу иронию, которую ненавижу в нашем случае.

А зачем мне это делать? Чтобы услышать его вежливость, а потом носить побои? Он двуличен, и на данный момент, когда он так рядом со мной, его злость и грубость одолевает мягкость и нежность. Я не готова бороться с таким злом, что храниться в нем. Стеффани была права, у меня нечего не выйдет. И этот падший ангел, что так хорош снаружи, но гнилой внутри, действительно является Дьяволом, Люцифером.

– Я не хотел, прости меня, – голос ласкает мои уши, но я не верю в этот фальшь. Руки укладываются на талию, а я замираю с дрожащими губами и замершим сердцем.

– Не касайся меня, Веркоохен, – стальным голосом говорю я, скидывая его ладони одним махом, поворачиваясь к нему лицом. Взглядом своих влажных глаз впиваюсь в его, в такие светлые и совсем не злобные, а скорее всего наоборот – виноватые глаза. Но он это сделал, он выгнал меня! Так продолжается изо дня в день, это уже совсем не случайность!

– Роуз, умоляю тебя, не сейчас, – внимательно смотрит на меня, а я спускаю пару слез, которые так предательски стекают по щекам. Да как он вообще может? Мой рот открывается в попытке сказать, какой он подлый, какой он бестактный, ужасный человек, но он так же закрывается, не находя подходящих слов. Чувства переполняют меня, и я удерживаюсь, чтобы не поступить так же, как сделал он: прогнать. Я выслушаю и поговорю с ним, я не такая как он.

– Потом? Мы поговорим об этом потом, верно? Неужели я так низка для тебя, Нильс? – говорю я, ведя борьбу с тем, чтобы слезно упасть, или же поговорить с ним. После того, что я пережила, после того, как я долгие года никого не подпускала к себе, я сама сделала шаг, и доверилась ему. Почему он не делает шагов, он считает это недостойным меня? Почему он требует так много от меня, но взамен нечего от себя?

– Нет, совсем нет, – качает он головой, а я складываю губы в тоненькую полоску. Это сложно, слишком, и это я не рассчитала, когда так быстро сблизилась с ним. Мой капкан – самое точное сравнение с Нильсом. Он держит меня в плену, даже не осмеливаясь спросить о моем самочувствии. – Это я низок, разве ты этого не видишь? – спрашивает он, а я опускаю глаза в пол, не желая слушать эти слова.

Он ломает меня, морально, каждый день, каждый час. Своей силой, своей грубостью, нежностью, мягкостью, губами, руками, глазами, и весь он сам заставляет меня привязаться к его телу, но быть на иголках и ходить по острейшему лезвию. Нет пути обратно, я не такая сильная, чтобы остановиться и упасть в пропасть, над которой долго, слишком долго ходила и звала Нильса.

Я становлюсь как Стефф. Как бедная Стефф, которая пришла ко мне, дабы укрыться от такого монстра как Найл. Она была слаба, она была привязана к нему, она и сейчас связана, как я. Она простила ему побои, еще не известно, какие мучения она вытерпела. Но когда я их вижу, они сплетены объятием, спокойствием и хорошим самочувствием. Как до такого могла дойти пара, когда буквально пару недель назад она пищала и терпела, пока я пыталась восстановить ее после злобы Найла Хорана.

– Ты пугаешь меня, Нильс. Мне страшно находиться с тобой, понимаешь? – с печалью в голосе, говорю я, пытаясь быть правдивой в первую очередь с самой собой. – Я не хочу прятаться от тебя, когда ты будешь в ярости. Я не хочу думать о том, что буду ощущать боль, если ты однажды сорвешься на ровном месте, Нильс. Я просто желаю найти спокойствие, которое я могу ощутить с тобой, лишь с тобой, знаешь ли ты это? – мой голос сбивается до шепота, а внутри, где-то так глубоко в душе что-то кричит в истерике, скитаясь от стены до стены, захлебываясь слезами и криком.

У меня нет сил чувствовать опасность, надоело оборачиваться, боясь чего-то в темноте. Но я ощущаю тихий мир, который я могу найти только рядом с парнем. Он такой неправильный, резкий, грубый, громкий, но с ним так спокойно. Словно я нахожусь около злющего дракона, но он обогревает меня своей лаской, изредка, но он делает это. Но правда в том, что дракон выпускает огонь, может поранить и насмерть убить, даже если не хочет этого делать. Он опасен для меня, но часть нутра желает смотреть в его глаза, что наполнены синевой, притронуться к его пшеничным волосам, слушать прекрасный, часто хриплый тембр голоса, почувствовать крепкие руки, когда позади что-то угрожает и ощутить безопасность. Но все сложно, и я не та, к которой он сможет проникнуться. Я – Розали Прайс, и Нильс меня должен ненавидеть.

Нильс опускает глаза, а я вдыхаю больше воздуха. Его руки медленно тянутся к моим, и я прикрываю глаза, почувствовав его на себе. Эта нежная и теплая кожа, такая успокаивающая, почти что родная, но в тот, же момент холодная и безразличная. Сегодняшнее утро было настолько прекрасным, что я могла сравнить его с земным Раем, не смотря на то, что Нильс был взбешен и зол на Даниэля, который разбудил нас в выходной день. Я запомнила его глаза, когда он касался меня: с отблеском восторга, с горячей страстью, что залила нас двоих позже. Он был хорош, добр, искренен и проводил со мной свое время, и за это я могу отдать все, лишь бы так же просыпаться в крепкой хватке, но знать, что тебе нечего не угрожает.