Ненужная жена. Хозяйка брошенного сада

— Ну и что? Пусть разводится, — огрызаюсь я. — Он свёл метку, из-за этого я оказалась на грани смерти. Титул муж года точно не получит.

Джата смотрит на меня так, будто у меня выросла вторая голова и заговорила на испанском. Мне на её беспокойства, в общем-то, плевать. Лорд — мужчина видный и явно породистый, но убиваться за него не вижу никакого смысла.

— Тебе стоит научиться признавать свои ошибки, Ви. А не обвинять всех вокруг. Посмотри на себя? Будто обиженный ребёнок, который продолжает врать и открещиваться, даже когда его за руку поймали. Тебе бы в ногах ползать, раз уж выжила после всего. Уж себя погубила, так может хоть за нас с Эйли выпросишь? Или тебе совсем плевать на сестёр? Ты должна замолвить за меня словечко. Я легко заменю тебя, и он сразу забудет обо всём этом недоразумении.

Прекрасно. Сестры две.

Если против младшей я ничего не имею и в целом готова даже повыпрашивать, то старшую отправить бы на все четыре стороны с таким подходом к жизни. Впрочем, может и стоит замолвить за неё словечко. Пусть сама разбирается с блондином, который только и может, что рычать.

И нет, меня это вовсе не волнует!

— Прям на коленях, ага? Твой лорд не слишком ли много на себя берёт? Кто он такой, чтобы меня судить?

Суета Джаты вызывает вопросики. Выглядит так, будто заинтересована в «моём» муже куда сильнее, чем я. У них что-то есть? Или только будет?

— Ты совсем спятила? — выдаёт русалка, а потом кивает сама себе. — Да, это наверняка из-за действий магии твои мозги съехали набекрень.

Мне стоит больших усилий удержать лицо спокойным. Мои мозги точно съехали набекрень. Джата решает, что разговор со мной больше не имеет смысла и, не прощаясь, дефилирует к выходу, покачивая обтянутыми атласной тканью бёдрами.

— Не думаю, что тебе осталось долго жить, — оглядывается она в дверях. — Лорд Ортвин не прощает предателей. Это все знают. Может, когда он разберётся с тобой, то не будет скорбеть слишком долго, и найдёт ту, кто его по-настоящему оценит?

Угу, у него их целый гарем будет, с такими-то скулами. Надеюсь, я к тому времени уже очнусь в нормальной больнице и всё это не будет меня касаться.

Решаю промолчать, чтобы сестрица поскорее отчалила. Оставшись наедине с Элли, отлепляю от себя девочку и стираю слезу с её щеки.

— Не бойся, всё будет хорошо. Сможешь найти мне какую-нибудь одежду и помочь собраться?

— Зачем?

— Потому что мы уходим.

— Но… куда? Ви, ты же чуть не умерла.

— Да, не если верить Джате, лорд попытается исправить это допущение, а мы же этого не хотим?

Девочка мотает головой.

— Вот и славно. Найдёшь что-нибудь?

Элли бросается к шкафу, а я пробую спустить ноги на пол. Жуть, какие они тяжёлые. Этот сон становится слишком реальным, так что я, пожалуй, начну что-то в нём предпринимать, а то ждать пробуждения несколько утомительно. К тому же русалка знает, где я, нужно сменить локацию, чтобы она не приходила меня нервировать. А то мало ли, сегодня упрашивай бывшего оставить её при дворе, завтра корми её с ложечки. Неприятная особа.

Найденному Элли платью на средневековый манер я уже не удивляюсь. Состоит из пары нижних юбок, которые она с недетской проворностью помогает связать правильно, и двуслойного верхнего платья тёмно-лилового цвета. Пока сестра возится со шнуровкой, я разделяю чужие волосы пополам и плету две косы.

Когда всё готово, Элли приобнимает меня и помогает сделать первые шаги к двери. То ли близость свободы придаёт сил, то ли тело становится послушнее, принимая меня своей новой хозяйкой. Только забинтованная рука сильно болит. Там будто ожог пульсирует.

Выходим в плохо освещённый коридор, но это нам только на руку. Мы примерно посередине, светильники с кристаллами есть в начале и конце. Людей тоже не видно.

— Куда нам? — спрашивает Элли.

Какой правильный и важный вопрос. С учётом того, что моя память относительно этого выдуманного мира — чистый лист, стоило бы задаться им пораньше.

— Я почти ничего не помню, — напоминаю я. — Так что дорогу выбираешь ты. Надо выбраться в безопасное место, в котором нас не найдёт лорд.

— Ви, такого места нет…

Прекрасно. Мой бывший ещё и со связями. Ну конечно, иначе это было бы слишком легко, ага?

— Но мы попытаемся. Второй раз я ему убить себя не дам, — беру её за руку. — Пошли.

Элли улыбается и поворачивает влево. Мы держимся стен, будто пара воришек. Вряд ли очень хорошо, но пока нам везёт ни на кого не попасться. Это радует. Лорд то ли не считает меня слишком большой ценностью, чтобы ставить охрану, то ли не верит, что я смогу встать.

Коридоров оказывается не слишком много, и, в конце концов, Элли выводит меня в большой амбар, заставленный ящиками, огромными бочками и прочим хламом.

— Так, хорошо, первая часть пути позади, — чувствую прилив сил. — Теперь нужно убраться подальше отсюда.

— Я не знаю, как это сделать, — Элли смотрит на меня большими виноватыми глазами. — Там гарнизон, не уверена, что мы сможем пройти мимо них.

— Вы совершенно точно не пройдёте мимо них, — ударяет в спину низкий хрипловатый голос, от которого мои ноги враз теряют силу. — Куда собралась, жёнушка? Разве я разрешал тебе выходить из палаты?

Глава 4

Я медленно оборачиваюсь. Для того, кому совершенно не подходит такая женщина как я, лорд Ортвин проявляет небывалую настойчивость. Чего он от меня хочет?

Элли обнимает меня, прячась от мужчины, а я кладу ладонь на её лопатки. Как ни странно, это придаёт сил и уверенности. Была бы я тут одна — точно свалилась бы в животный ужас, а так есть кто-то слабее меня. Тот, кто нуждается в защите. Наверно, это что-то на уровне инстинктов: когда рядом есть слабый, ты должен стать сильным и защитить его.

— Я ушла, посчитав, что больше не нужна вам, — удивительно, но голос звучит достаточно уверенно.

— Значит, ты не умеешь считать, Вивиан, — красивые губы мужчины кривятся в усмешке. Вот эта эмоция ему явно больше свойственна. — Немедленно вернулась в палату.

Почему он зовёт меня таким именем? Я же Викой всю жизнь была. Какой странный сон. И пугающий тем, что он уже совсем не кажется сном.

Я сглатываю, прежде чем ответить. Ох, мамочки…

— Нет.

Бровь блондина поднимается. Одним взглядом он чётко дал мне понять, что я идиотка, которая сейчас очень сильно пожалеет о своей дерзости. Стоило бы фыркнуть и отвернуться, но что-то как-то мне не хочется выпускать этого типа из поля видимости.