Необратимость

Это похоже на еще один недостающий кусочек прежней Эверли.

Машина Джаспера, как всегда, безупречна. На приборной панели ни пылинки. В ней пахнет маслом чайного дерева и свежей хвоей, пробуждая в моем сознании давно забытые воспоминания: поездки на гала-концерты и фотосессии, путешествия по Неваде, свидания за ужином и битвы покорном в автокинотеатрах.

Другая жизнь.

Прошлая жизнь.

Служащий паркует машину, и мы заходим в тускло освещенный ресторан, где нас ведут к двухместной кабинке. При свете свечей и тихой музыке я чувствую себя неловко, одетой не к месту, совершенно не в своей тарелке.

Усевшись, я поправляю ворот толстовки и заправляю волосы за уши.

– Итак… - Я понятия не имею, что сказать и зачем он хотел меня видеть. Праздные разговоры кажутся слишком поверхностными, учитывая наши обстоятельства, а все, что наполнено чувствами или глубиной, кажется излишним.
– Как поживает твоя мама?
– Я цепляюсь за общую тему, которая не задушит меня.

– У нее все хорошо. У нее офисная работа в Санта-Монике. Ей разрешили взять с собой болонку.
– Джаспер раскладывает салфетку на коленях, затем проводит кончиками пальцев по столешнице.
– Эверли, я хотел кое-что с тобой обсудить. Это касается твоей работы.

У меня пересыхает в горле.

Клуб джентльменов?

Не то чтобы я стыдилась или смущалась, просто у меня нет настроения подвергаться допросу.

– На данный момент моя работа меня устраивает.

Его глаза вспыхивают.

– Только не стриптиз.
– Заметив, как я вздрогнула, он выдыхает через нос.
– Эллисон рассказала мне. Твоя мама поделилась с ней. Все беспокоятся о тебе.

Спасибо, мама.

– Замечательно. Мне было интересно, как ты меня нашел.

– Но дело не в танцах. Речь идет о модельном бизнесе - о возвращении в индустрию.

Я достаю палочки для еды - хлипкий повод не смотреть ему в глаза.

– Я ценю это, но я завязала с модельным бизнесом. Это не для меня.

– А раздеваться перед мужчинами для тебя?
– возражает он, в его голосе звучит что-то, что я не могу определить.

По моей шее поднимается жар.

– Клуб дает мне чувство контроля… то, чего у меня не было долгое время.

Он слегка фыркает, откидываясь назад.

– Работа моделью может предложить то же самое. Только в одежде.

– В модельном бизнесе нет контроля. Люди говорят мне, что надеть, как позировать, как улыбаться… - Я начинаю защищаться.
– Если ты притащил меня сюда, чтобы осудить, я избавлю тебя от расходов на ужин.

Джаспер вздыхает, его плечи расслабляются, как будто он смягчается, но глаза демонстрируют совсем другое.

– Нет. Я не осуждаю тебя. Я просто предлагаю другой вариант. Тебе готовы предоставить возможность, которая приведет… скажем так, к более респектабельной жизни.

– Респектабельной, - повторяю я резким тоном.

– Тревор Скотт - инфлюенсер из Майами, - говорит он.
– Они с Эбнером работают над новой линией одежды, и оба считают, что ты идеально подойдешь для предстоящего подиумного показа.

Я до сих пор помню визитку Тревора, засунутую в кружево моего чулка в тот вечер. В тот вечер, когда меня похитили.

– Я же говорила, что я закончила.

– Ты в прекрасной форме.

– Я ушла по личным причинам.

– Пожалуйста.
– Он подается вперед, его глаза не отрываются от моих.
– Подумай об этом. Я могу помочь тебе начать все сначала. Мы могли бы…

– Я и начинаю, - говорю я, мой голос становится тверже.
– И нет никаких «мы». Мы разведены. И у тебя есть девушка.

Его лицо бледнеет, как будто это напоминание причиняет боль. Он ослабляет галстук и опускает глаза на стол.

– Как я уже говорил, отношения с Эллисон сейчас натянутые.

– Из-за меня?
– спрашиваю я, наклоняя голову.
– Давай не будем переписывать историю. Я уехала, чтобы мы могли двигаться дальше, и всем от этого только лучше.

Он теребит свою запонку.

– Никому из нас не стало лучше. Мы все уничтожены, ползем на брюхе по осколкам, преодолевая последствия.
– Поймав мой пораженный взгляд, он качает головой и сглатывает.
– Эли в полном дерьме. Замкнутая, грустная и недоступная.

Слезы наворачиваются на глаза. У меня перехватывает дыхание от сочувствия.

– Если ты думаешь, что я рада это слышать, то это не так, - задыхаюсь я.
– Мне больно.

– Я не пытаюсь причинить тебе боль, детка… - Его глаза слегка расширяются, когда прозвище невольно срывается с языка. Он прикусывает губу и отводит взгляд.
– Прости. Черт… Я не хотел…

– Все в порядке.
– Я сжимаю палочку для еды, словно это моя единственная связь с реальностью. Что-то, что удерживает меня от безумия.

Детка.

Раньше мне нравилось, когда он называл меня так. В этом ласковом слове не было ничего уникального, но оно было моим.

Нашим.

Теперь же это прозвище впивается в меня, как заноза.

Я жажду другого голоса и другого имени - Пчелка.

– Старая привычка, - добавляет Джаспер, выглядя ужасно расстроенным. Он проводит обеими руками по своим зачесанным назад волосам.
– Прости. Я просто пытаюсь…

Как раз в этот момент подходит официант, и Джаспер берет инициативу в свои руки, заказывая для нас суши, роллы, стручковую фасоль и два бокала вина. Странное ощущение, будто я наблюдаю за происходящим со стороны, оцениваю маленькие любезности и жесты, которые когда-то казались мне такими знакомыми.

Когда официант уходит, Джаспер прочищает горло и делает глоток своего «Pinot noir».

– Ты спишь с этим парнем?

– Что?
– Мой пульс учащается из-за смены темы.
– Это не твое дело.

– Значит, это «да».
– Выражение его лица мрачнеет, он крепче сжимает бокал с вином.
– Он кажется… неуравновешенным. Неуправляемым.

– Повторяю, мои отношения тебя не касаются.

– Я беспокоюсь о тебе. Живешь здесь одна, раздеваешься перед незнакомцами, общаешься с такими типами. Ты заслуживаешь большего — стабильности, финансовой защищенности. А это… - Он неопределенно машет рукой, как будто жизнь, которую я построила, едва ли заслуживает упоминания.

– Прекрати.
– Я роняю палочки с громким стуком.
– Ты меня больше не знаешь, и понятия не имеешь, чего я заслуживаю.