Необыкновенная жизнь Гесара, царя Линга
Шрифт:
И он сломал кость в нескольких местах.
— Этот чайник сделан не из меди, это глиняная чашка нищего бродяги. Царство Хора будет повержено. Для меня это хороший знак. Насколько легко разбить этот хрупкий сосуд, настолько же просто мне будет уничтожить Кукара.
Одним ударом он опрокинул чайник, и тот разлетелся на осколки.
Гартза, которая удивлённо его слушала, была вне себя от ужаса и поспешила наверх, к своему отцу.
— Мы не можем оставить у себя этого мальчика, — еле выговорила она, переведя дыхание, и затем рассказала ему всё, что видела и слышала.
Старик рассердился.
— Люди с недалёкими и извращёнными умами притягивают себе подобных, — сказал он. —
Вне себя от бешенства он схватил по молотку в каждую руку и побежал вниз, чтобы расправиться с малышом.
И каково же было его удивление, когда он увидел, что ничего не разбито и не сломано, мясо нетронуто, а мальчик сидит на полу, тихонько попивая чай. Парнишка, завидев кузнеца, кротко склонился перед ним, упав на колени.
Старик подумал: «Какая же ужасная лгунья моя дочь — она хотела, чтобы я избавился от ребёнка, которого сама ко мне привела. Должно быть, он чем-то её раздосадовал, но как же дурно с её стороны было так его очернить».
— Выпей ещё чаю и поешь что-нибудь, — сказал он ему. — Не бойся, никто тебя здесь не обидит.
Вернувшись в свою комнату, он строго выругал Гартзу, уличив её во лжи, и пригрозил ей суровым наказанием, если она осмелится выдумать что-нибудь ещё в таком роде.
Бедная девушка не могла найти слов, чтобы оправдать себя, и она даже решила, что всё это ей приснилось. Она вернулась на первый этаж и сразу же заметила на полу разбитый чайник и баранью лопатку, плавающую в луже разлитого чая.
Малыш, который как-то неожиданно подрос, смотрел на неё с усмешкой, положив руку на баранью ногу, заткнутую за пояс.
«Он может быть как богом, так и демоном», — подумала она, но ничего не сказала вслух.
Странный мальчик провёл у кузнеца девять месяцев, не вытворяя более ничего подобного. Он усердно работал, проявляя расторопность и завидное мастерство. Его хозяин взял несколько его работ и отнёс на продажу во дворец.
— Кто сделал эти красивые вещи? — спросил Кукар. — Чута Гьялпо, это ведь не твоя работа, не в твоём стиле.
Кузнец поведал царю о том, как его дочь Гартза нашла ему подмастерье. Он хвалил одарённого мальчика, показывая сделанные им предметы.
— Я хочу посмотреть на этого способного кузнеца, мне самому такой нужен, — заявил царь. — Приведи его сюда вместе с восемнадцатью яками, гружёными углём. Он должен немедля приступить к работе. Я попрошу его сделать несколько разных предметов.
Кузнец вернулся домой и рассказал своему ученику о приказе царя. Он объяснил, что сперва мальчик должен отправиться в лес и заготовить уголь, а затем нагрузить им восемнадцать яков и с этой поклажей прибыть во дворец, чтобы растопить царскую кузницу.
Тот с неохотой воспринял это известие и отказатся идти в лес. Напрасно его хозяин обещал ему любое подспорье, которое тот попросит. Парень отказывался наотрез. Однако в конце концов он пошёл на уступку.
— Я пойду, если ты дашь мне свою дочь Гартзу в помощницы. Её сил будет достаточно, мне больше никто не понадобится.
Кузнец поспешил принять его условие, не желая навлечь на себя гнев Кукара, так как тот не терпел неповиновения его приказам.
Двое молодых людей отправились в путь на следующий день. Когда они подошли к лесу. Гартза развела костёр, чтобы приготовить чай. В это время мальчик заточил свой топор для рубки деревьев, а затем, удаляясь, сказал своей спутнице принести ему чай, когда тот
поспеет. Чай вскоре был готов, и девушка отправилась искать работника, неся в руках чайник. Она отошла недалеко, когда её взору открылось неожиданное и ужасающее зрелище. Вместо того чтобы рубить деревья, подмастерье отрубил головы восемнадцати якам, которых они привели, чтобы увезти уголь. Он освежевал и разрезал туши. Огромные окровавленные шкуры и куски мяса были развешены на деревьях для просушки [126] .126
Мясо яка или барана, вяленное на солнце, составляло основу питания зажиточных тибетцев и ценилось даже больше свежего мяса. Оно сохраняло свои свойства на протяжении нескольких лет.
— Эй! — крикнула она подмастерью. — Зачем ты убил яков моего отца? О чём ты думал? Как ты теперь посмотришь ему в лицо?
— Мне плевать и на яков, и на него, — ответил юноша. — У меня нет своего дома. А это место мне понравилось: пожалуй, я останусь здесь. Мне нужно было запастись едой, а также шкурами, чтобы греться. Ты можешь идти и пожаловаться своему отцу. Меня это ни капли не беспокоит.
Гартза помнила о случае с разбитым чайником, и знала, на что способен её спутник. Но всё же она, вне себя от увиденного, побежала к отцу так быстро, как только могла, и рассказала об убийстве животных. Сначала отец отказывался ей верить, но из-за её настойчивости и взволнованного вида решил пойти и убедиться сам: он поспешил на место преступления. Ещё издалека он увидел своих восемнадцать яков, нагруженных углём, бредущих по дороге. Подмастерье шёл сзади, согнувшись под тяжестью огромного тюка. Приблизившись к учителю, он улыбнулся и вежливо спросил:
— Отец, куда ты направляешься?
Старик честно рассказал ему историю, которую поведала ему дочь, добавив, что он очень раздосадован тем, что снова позволил одурачить себя таким враньём, и поклялся, что теперь она жестоко за это поплатится.
Услышав это, мальчик бросил на землю свою ношу с выражением гнева.
— Какая наглая ложь, — вскричал он. — Отец, забирай своих животных, я не вернусь больше в твой дом.
Я лучше покину страну. Не могу я находиться рядом с этой злой девчонкой. Кто знает, что ещё взбредёт ей в голову? Она навлечёт на меня беду. Нет, я не пойду с тобой.
Кузнецу вовсе не хотелось терять своего смышлёного ученика. Он изо всех сил начал убеждать его вернуться, пообещав, что накажет Гартзу так сильно, что она никогда не посмеет больше придумывать о нём разные истории.
Это немного успокоило юношу, и он последовал за учителем. Когда старый кузнец вошёл в дом, он взял молоток и побил им свою дочь так, что чуть не переломал ей кости. Бедная Гартза думала, что умрёт от боли. Увидев, что все яки живы, она мысленно поклялась никогда больше не говорить о проделках юноши, какими бы странными они ей ни казались.
Гесар знал, что она в действительности является тулку богини, а когда она связала себя клятвой, он мог быть уверен, что она не предаст его, узнав о том, кто он такой на самом деле. Он дурачил её специально для того, чтобы она дала такую клятву.
На следующий день Чута Гьялпо отвёл своего ученика во дворец.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил юноша Кукара.
Царь так и не придумал, что ему надо. Он посовещался с приближёнными. Один из министров посоветовал: пусть сделает мечи для воинов. Другой сказал: лучше пусть сделает какие- нибудь безделушки для Дугмо. Прочие выражали разнообразные мнения. Все они высказывались одновременно и противоречиво. Кукар засмеялся.