Необыкновенная жизнь Гесара, царя Линга

Услышав голос богини, Гесар поспешил почтить её воскурением благовоний и подношением светильников на алтаре. Соединив ладони у сердца, он поклялся, что выполнит поручение сразиться с Сатамом так же беспрекословно, как сделал это в случае с Луценом и тремя царями Хора. Он молил лишь о том, чтобы она помогла ему узнать, как это осуществить, с помощью чего добиться победы, а также чтобы она и другие боги даровали ему свою помощь и поддержку.

— Слушай же меня внимательно, — отвечала Манене, — я скажу тебе, как следует поступить. Во время правления первого царя династии Сатама статуя лошади была сделана из раковины. Прибегнув к магии, могущественные колдуны вложили в неё способность защищать всех, кто будет хранить её, начиная с первого принца. Эта перламутровая статуя может даже разговаривать, давая советы по ключевым вопросам, когда необходимо предупредить царя о приходе врагов, но слышать её может лишь он. Ты должен уничтожить статую, чтобы лишить Сатама её защиты, и ты должен сделать это быстро, до того как он узнает о приближении твоих войск.

Произнеся это. Манене исчезла.

С наступлением дня Гесар послал за своими министрами и советниками. Он сообщил им о наставлениях Манене и приказал созвать воинов Линга, а также отправить сообщение Дигчену с требованием явиться вместе со своим войском. Эта часть указаний вызвала большое недовольство. Генералы и министры Линга неистово сопротивлялись сотрудничеству с их прежним врагом и даже были оскорблены самой мыслью о том, что царь, призывая стороннюю помощь, полагает, будто они не справятся в этой битве сами и не одержат победу. Они высказывались наперебой, шумно, протестуя и настаивая, что Гесар ошибается, принимая такое решение, и всячески отговаривали его от идеи пригласить Дигчена. Они также утверждали, что полностью готовы выступить против людей Джанга и уверены в своей победе.

Герой был вынужден применить силу своего авторитета и настоять на своём решении. Посланник отправился в Хор, а Гесар верхом на своём летающем коне поднялся в воздух и быстро скрылся из виду.

Перламутровая лошадь находилась в шатре в Юмдунг Джигдзонге. Этот шатёр стоял среди жёлтых цветов в саду, ограждённом бронзовыми стенами без окон и дверей. Гесар обернулся кьянгом [диким ослом] и сотворил ещё двоих кьянгов. Трое животных появились в саду, пощипывая цветочки. Дворцовый служащий, увидев их из окна, немедля сообщил царю о том, что возле ограждения находятся трое диких ослов, которые появились там чудесным образом.

Царь вспомнил о древнем предании. Оно гласило, что Гесар, одолев Луцена и Кукара, нападёт и на него. Но Сатам ошибался в отношении истинного происхождения этих животных, пасущихся возле священного шатра. Он подумал: «Это, возможно, тулку перламутровой лошади, которые она создала, чтобы защитить меня в сражении, которое начнётся, когда я нападу на земли царя Линга, предварив его вторжение в мои земли. Сперва я должен осмотреть животных, а затем я спрошу у гадателей, что они скажут по этому поводу».

И так как невозможно было войти внутрь ограждения — ведь в стенах не было дверей, — Сатам Гьялпо в сопровождении его любимой царицы и придворных вышел на террасу на крыше дворца, чтобы сверху осмотреть участок, на котором находился храм перламутровой лошади. Слуги поспешили расстелить ковры из тигровых и леопардовых шкур в качестве сидений для своих хозяев. Но те не успели даже присесть, как поднялся ураганный ветер, срывая шкуры и людей с крыши, вызвав панику и, в конце концов, сбросив вниз царицу [149] . Её тело упало в закрытый сад, где и лежало неподвижно; кости были сломаны, а голова разбита. В тот же миг три тулку растворились в лучах света.

149

Может возникнуть путаница в представлении об этой царице. Очевидно, что она не была той самой царицей, которая отговаривала царя от наступления на Линг, потому что та появляется в эпосе ещё раз, уже в конце битвы. В Тибете изредка практиковалась и не считалась незаконной полигамия. Возможно, это была другая супруга царя.

Горе царя, который очень любил свою молодую жену, было невыносимо. Все министры, знать и помощники провели с ним всю ночь в трауре. Их муки усугублялись тем, что помимо того, что они не могли вернуть царицу к жизни, они также не могли провести похоронный обряд с её телом.

На следующее утро трое странствующих лам появились у ворот дворца.

— Их прибытие неслучайно, — произнёс скорбящий царь. — Приведите их ко мне — возможно, они смогут погадать относительно этих странных кьянгов и посоветовать, как нам извлечь тело царицы из того места, где находится святыня.

После того как лам вкратце известили о необычном сне Сатама, о военном походе, о предсказаниях, в которых говорилось о нападении Гесара на Джанг, и о несчастном случае, который только что произошёл, они заявили, что весьма искусны в искусстве гадания мо и могут просветить царя по имеющимся вопросам.

К вечеру они сообщили результаты гаданий.

— Царь и его подчинённые пали жертвой заблуждения, — сказали они. — Перламутровая лошадь уже не является защитником Сатама, а стала демоном, который ожил в преддверии победы Гесара и теперь готовится к ней. Этот демон убил царицу. Сейчас он намеревается убить и царя, а затем министров и предводителей страны. Если ты поспешишь уничтожить статую, царь и предводители будут жить долго и счастливо, а страна будет процветать.

Ситуация накалялась: слова паломников противоречили тому, что соответствовало традиционному укладу, сложившемуся издавна. Министры не решались уничтожить лошадь, но царь, переполненный печалью, отказывался слушать их доводы.

— Так как эта перламутровая лошадь убила мою жену, её необходимо уничтожить, — заявил он.

И, повернувшись к ламам, он спросил, могут ли они справиться с этой задачей.

— Мы можем, — ответили они.

Тяжёлыми топорами они взломали стены и разнесли статую на куски, а затем, подняв тело царицы, отнесли его в комнату царя.

— Теперь, правитель, — обратились они к нему, — не отвлекайся от печати, в которой ты находишься, и не приступай к погребению. Пусть тело царицы остаётся с тобой в комнате наедине. Позже она снова оживёт.

Положившись на их обещание, царь закрылся в тёмной комнате вместе с трупом, а ламы удалились, будто бы продолжи в свой путь.

Скрывшись из виду, они исчезли, так как были лишь тулку Гесара, который взлетел верхом на Кьянг Го Пербо, окутанный белым свечением.

Воины Линга под предводительством генералов ждали его у дворца, и Дигчен уже прибыл со своим войском.

— Первая часть моего дела выполнена, — сказал он им. — Мы можем выступать, однако для этого мне следует устранить ещё одно препятствие. В божественном мире, где я находился, жил индийский махасиддха по имени Лхабту Одпа Дунгнал, он был моим другом. Он сейчас переродился сыном царя Сатама, и зовут его Юла Тонгьюр. Он неуязвим, и его сила поддерживает тех, кто сражается под его началом. Пока он возглавляет войска Джанга, мы не сможем победить их. А если Юла будет ранен кем-то из нас, это будет прискорбно, потому что я потеряю старого друга и вероятного союзника в наших будущих военных кампаниях. Я хочу, чтобы он не вступал в бой. Я должен принести ему сновидение, из-за которого он пожелает направиться в Цамцоку [место возле озера]. Дигчен же будет поджидать его там и хитростью захватит его.

Этой же ночью старшему сыну Сатама приснился сон. Он увидел, что находится в Цамцоке. Там он встретил красного человека, возле которого паслась красная лошадь. Они по- дружески разговаривали и пили чай вместе с незнакомцем.

Наутро, проснувшись, он поведал свой сон матери и выразил желание отправиться в Цамцоку.

Царица попыталась разубедить его.

— Гесар из Линга владеет магическими способностями. Он довёл трёх царей Хора до погибели, принося им ложные сны. У меня есть все основания полагать, что он замышляет нападение на нас. Будь осторожным, сын мой, молю тебя, не уезжай в Цамцоку.