Необыкновенные приключения капитана Шпарина

Шпарин с Миазмовым, не сговариваясь, полезли под широкий и массивный металлический стол с тисками и хирургическими инструментами. Места под ним оказалось достаточно, чтобы усесться спиной к спине и вытянуть ноги.

– Выдержит?
–  Шпарин на ощупь попробовал толщину металла.
–  Ты глаза их видел? У тебя были синие. А у меня?

– И у тебя.

– Значит «мы одной крови». Помнишь, у Киплинга?

– Помню. Только Маугли нет.

– Маугли это я. Тоже потерялся, в более зрелом возрасте. Утащили злые дяди.

– Этих дядей тебе не приручить. Давай пересядем, не могу разговаривать не видя собеседника, - сказал Миазмов.

– Давай.

Они пересели.

– Как там Москва?
–  спросил Миазмов.

– А?..
–  высовывая на разведку голову, переспросил Шпарин.

– Москва, говорю, как? Плохо слышишь?

– Москва? Стоит, наверно, в пробках, - машинально ответил Шпарин, возвращая голову под стол.
–  Давно там не был.

– И я давно.

– Ха-а!
–  недоверчиво произнес Шпарин. Наконец до него дошло.
–  Так ты из наших? Уникальный случай. То-то, думаю, обороты речи знакомые, как у шарлатанов в рекламе. Потом книга, даже я не помню дословно написанного, а ты декламировал, будто её читал. Феноменальные способности. Откуда? Только конспективно.

– Не поверишь. До этого самого случая работал простым инженером. Всё, как у всех. Работа, дом, семья. Поехал в деревню к родне. Пошли на рыбалку. Гроза. Молнии! Прошила насквозь, вошла сзади в плечо, вышла из ступни. Очнулся, перед глазами трава, цветочки, жучки ползают. Мужики по старому поверью закопали в землю, до головы. С тех пор почувствовал дар, какую-то силу, не понятную самому. Первым экспериментом стал дворовый петух. Кукарекал громко спозаранку. В один из приездов я высунулся в окно и пожелал ему заткнуться. На время перестали нестись куры… Ушёл с завода, стал лечить людей. Давал представления, гастролировал…

Шпарин смотрел на еле различимое в полумраке лицо Миазмова и напряженно думал.

– Вспомнил!
–  воскликнул Шпарин, выпрямляясь и больно стукаясь головой о крышку стола.
–  О-ё… Вспомнил, где тебя видел. ДК турбинного завода. Три года назад. Меня туда случайно затащила одна подруга, любительница этих дел. «Эфир Миазмов. Практическая магия, телекинез и другие паранормальные явления». Даже афишу вспомнил. Так значит это ты.

– Хорошая память. Хорошие были времена, - экстрасенс взгрустнул.
–  Эфир Миазмов мой сценический псевдоним. В нашем мире меня звали Сергей Николаевич Маралов. Что чернявый и кучерявый - в роду цыгане были.

– А как здесь оказался? Как тебя взяли?

– Опять же идиотский случай. Из-за той проклятой рыбалки. Поехали с другом в мою деревню. Проехали пару кварталов и тут вспомнили о забытых снастях в гараже. Пришлось возвращаться. Вот и не верь после этого приметам.

– Как деревня называется?
–  быстро спросил Шпарин.

– Тростянка. Большое село. Семьдесят дворов.

– Знаю, - сказал Шпарин.
–  Это недалеко от меня. Километрах в тридцати. У меня в Авдеевском небольшой домик. Дед с бабулей жили. Я к ним пацаном на каникулы ездил. Похоронил прошлым летом. Померли друг за другом… в течение месяца.

– Ехали на моей машине, за рулём приятель. Я, после поддачи на дне рождения другого приятеля, дремал на пассажирском сиденье. Он меня растолкал. Попали в полосу странного рыжего тумана. Вижу необычную дорожную разметку, красные, желтые, белые полосы. Приятель - бывший автогонщик, любитель давить на «газ». Еле вписался в поворот, и мы тут же врезались в шлагбаум. Вылетел через лобовое стекло, смог даже в горячке встать на ноги, посмотреть на машину. Машина в хлам, шлагбаум дугой, потом потерял сознание.

– Запомнил ещё что-нибудь?

– Видел мельком какой-то щит, строения возле шлагбаума, кажется танки.

– Охранный пункт №6. Был я там. А приятель?

– Больше не встречались. Погиб, наверно. Не пристегнуты были. Повезло, что жив остался, а может и зря остался. Часто об этом думаю. Ну, а ты, твоя жизнь?

– Конспективно… Отца не помню. Матушка рано умерла. Армия, военное училище, горячие точки. После ранения комиссовали. Поездил по стране: грузчик, верхолаз, продавец, таксист, докер, монтажник, журналист… Нигде не осел, вернулся домой. Работаю…

– Работал, - сказал Миазмов.

– Работал… - с надрывом сказал Шпарин.
–  В «Городских Историях». Книжки пишу…

– В «Городских»? Еженедельник? Подожди… - Маралов прищурился.

– Колонка «Мужчина и женщина. Современные вызовы».

– Развлекательно. Читал я твои книжки и эти твои… опусы, читал. Развлекательно, но претенциозно. И сексу много. Ты - сексист.

– Эссеист.

– Как писателем заделался?

– Заделался?..
–  Шпарин усмехнулся.
–  Сложный вопрос.

Они помолчали, прислушиваясь к тишине.

– Часто такое?
–  спросил Шпарин.

– Чудес хватает.

– Я заметил. Вылазим?

– Кажется, прекратилось, - сказал Миазмов.
–  Но лучше подождать. Была попытка вернуться домой. Первая и последняя. Закончилась недельным карцером и каждодневным битьём. Никакие способности не помогли. В живых оставили и на том спасибо.

Экстрасенс ухмыльнулся в полутьме подстолья.

– Хочешь услышать, как я наивный собрался уехать домой? Только не смейся.

– Хочу, - сказал Шпарин, с трудом выбираясь из-под стола. Миазмов последовал за ним.
–  Все тело затекло. Вторые сутки лупят, связывают, развязывают, связывают, развязывают, что-то вкалывают, допрашивают. Устал, меры нет. Давай, говори…

– Выбрал я автомобильчик, по-моему мнению, самый скоростной на Базе и угнал. Выбил ворота на КПП…

– В чем идея заключалась?
–  спросил Шпарин, разминаясь и кашляя. В воздухе всё ещё стояла густая пыль.

– Добраться на предельной скорости до места, где клубился тот рыжий туман. Была надежда…

– Взлететь?
–  раздраженно спросил Шпарин.
–  Какая чушь!

–  … пересекая полосу тумана, попасть обратно на свою дорогу.

– Хочешь, скажу, чем закончился твой побег?
–  Шпарин приблизился к плите, накрывшей Древаку.
–  Никакого тумана. Никакой обратной дороги. Тебя догнали, прострелили колеса, вытащили из машины, набили морду и увезли на Базу. Дальше я знаю.

– Примерно так, - согласился Миазмов.
–  Только по колёсам не стреляли. Бесполезно. Колеса литые, из особого материала, можно сказать вечные.