Неосновной инстинкт

– А Рэй что, не сказала тебе? – почесав шею, между прочим полюбопытствовал Мин.

– Нет, она не стала называть имя, не желая устраивать разборки. Вот я вроде ещё не проявлял своего ревнивого характера, а она уже как чувствует… - его взгляд остановился на Джине и тот, смело отвечая на это, пожал плечами.

– Я ушел из монастыря первым, так что не знаю, кто это был, хотя она делилась тем, из-за чего пришла.

– А может Лео? – засмеялся Сахарный, подмигнув Дэхёну. – Вызови его на поединок! Только чур от земли тебя соскребаю не я. Но цитрусовые в больницу носить буду.

– В любой неловкой ситуации свали всё на Лео? – поддержал шутку Сольджун. – А может это ты был, Юнги, а?

– Ага, что ещё? – надменно закатил глаза Шуга. – Видел голенькой, лапал и лишил невинности? Это был монастырь, умник, а не похабные притоны, из которых ты не вылезаешь.

– Эй, мы говорим о моей девушке, можно без острот? – осадил их Дэхён.

– Ты сам дал повод, - менее весело, но уперто, заметил Шуга.

– Ладно, забыли! – махнул на это золотой голос и просто золотой. Выдохнув, он попрощался и вышел. Ви посмотрел ему в спину, дождавшись затихших шагов.

– Сахарный, ну ты чего понес-то?

– Переборщи с правдой, и она будет принята за ложь, - пожал он плечами. – Нет, я её, конечно, ничего не лишал, но что надо было говорить? Что мы, как толпа баранов, бегали за его девушкой и ждали, когда она хотя бы чем-нибудь засветит?

– Я не ждал, - отряхнул руки от крошек Тэхён и откинулся на спинку, чтобы задремать.

– Палево, да, Сахарок? – ухмылкой озарился Сольджун.

– Мне должно быть стыдно, что я хотел позырить на женские сиськи? – поиграл он бровями. – Хотел, хочу и хотеть буду. И не только посмотреть.

– И не только на сиськи, - поднял пятерню гипнотизер, и они отбили друг другу. Чимин и Джин, не участвуя в этом балабольстве, продолжали думать о чем-то своём, ища компромисс между честностью перед другом, поддержкой давней подруги и своей собственной заинтересованностью в дружбе и избегании ссор. К чему ворошить прошлое при счастливом настоящем?

* * *

Проведя всё утро с Ынхёком и Донхэ на окраине Нью-Йорка, в руинах ржавых обожженных балок и ещё раскаленного железа, служившего когда-то каркасом, Айли вымоталась, надышавшись гарью спаленного дотла ангара, в пепелище которого эксперты обнаружили больше девяти десятков трупов, опознаваемых с трудом и неопознаваемых вовсе. «Криминальные авторитеты города устроили масштабные разборки и сражение за власть этой ночью, - стучала она по клавишам в компьютере. – Клан Карбино, отвечавший за наркоторговлю, незаконные сделки с недвижимостью и денежные махинации в крупных размерах на востоке мегаполиса, был в итоге поголовно истреблен. На месте преступления был найден, по предварительным предположениям, глава клана. После сильного пожара, явно организованного теми, кто вышел победителем, тела плохо поддаются идентификации, поэтому не исключено, что боссы могли на самом деле спастись, подкинув похожих на себя людей. Какой же клан был вторым в сражении пока не известно. Остальные четыре семьи не берут на себя ответственность и отрицают участие в произошедшем». Отправив короткое освещение в печать, девушка наскоро готовила более подробный отчет к вечернему выпуску, успев съездить на две встречи с представителями итальянской мафии и получив обтекаемые ответы, которые и интервью-то не назовешь. Ей хотелось поскорее разделаться с этим всем, чтобы успеть на очередную светскую вечеринку в десять часов, куда ей достала приглашение редакция, что было очень непросто. Интересно, будет ли там Ёндже? Он не звонил ей пока, а когда она позвонила ему – не поднял. Но Айли была не из тех, кто реагирует на такие мелочи. Не звонит – его упущение. Девушка позвонила Рэй, чтобы поболтать в перерыве, но та тоже не подняла. Да что за день сегодня такой? Заговор?

Уже заканчивая свои дела в газете, она услышала мелодию «Супернатурала» Кэтти Пэрри, поставленную ею рингтоном на Ёндже. Эта песня переходила у неё с контакта на контакт, в зависимости от ожиданий, возложенных на человека, который награждался этим сигналом звонка. Когда-то «Супернатурал» стоял на Ынхёка. Теперь на него стояла итальянская песенка «Эль пучино пио», исполняемая цыплячьим голоском.

– Алло? – изобразила голосом легкое удивление Айли, будто ей не перезванивали, а неожиданно беспокоили.

– Привет, - мягко поздоровался Ёндже, и она подумала, что сейчас он скажет банальное «зачем звонила?» и замолчит, тем самым заставив девушку признать, что это она проявляет инициативу и перекладывая на неё эту самую инициативу и в дальнейшем. – Не занята? У меня вот выдалась свободная минута, - «Прошитый воспитанием интеллигент пошёл нестандартным путём?» - заскребла механически Айли карандашом в блокноте, образовывая плюсик.

– Нет, уже освободилась и скоро иду домой, - решила она дать ему шанс пригласить её первым.

– На улице дождь, ты с зонтом? – «Какой заботливый!» - одновременно со вторым плюсом на бумаге подумалось ей.
– Оксиды серы и азота от предприятий выделяют вредные кислоты, лучше не гулять под ним…

– Ёндже! – откинулась Айли на спинку, закачав перекинутой через левую ногу правой и прочертив в блокноте жирный минус. – С девушками надо говорить о звездах и птичках, ты издеваешься?

– Прости, я привык приводить весомую аргументацию любому своему утверждению.

– Ты и так не тянешь на пустослова, к чему такая серьёзность? – улыбнулась блондинка.

– Привычка. Так… что ты делаешь завтра вечером?

– Завтра? А сегодня? – сразу же перешла к главному Айли. Не хотелось идти на манхэттенское «party» в одиночестве. Пусть она и умеет отбрасывать неловкость, всё же в окружении богачей лучше быть с собственным.

– Сегодня я занят, извини, иначе бы с радостью.

– Жаль, сегодня я бы с удовольствием развеяла скуку твоим обществом, - вздохнула она.

– То есть, как дополнение к веселью я не гожусь? – уточнил Ёндже.

– А ты умеешь веселиться? Чтобы в отрыв, и потом было, возможно, немного стыдно.

– Хм… Возможно, когда-то я делал что-то подобное, в университетские годы. Но в последнее время не подворачивалась перспектива постыдных поступков. Ты хочешь меня втянуть в какое-то дебоширство?

– Я? – поправив подводку на глазах перед вытащенным из сумочки зеркальцем, Айли щелкнула, закрыв его. – Разве мужчины не сами бросаются на подвиги ради женщин?

– Понятие подвига в наше время весьма размыто. То, что сошло бы за геройство в тринадцатом веке, нынче имеет нумерацию в уголовном кодексе или административных нарушениях.

– Подвиги не обязательно должны быть хулиганскими… есть столько сфер жизни! Сексуальная, например.

– Самым эротическим, что я видел за последний год, был тулий.

– Тулий? – недопоняла Айли. – Мне даже захотелось посмотреть на него. Что в нем такого?

– Ничего, серебристые куски металла. Просто у него атомный номер – шестьдесят девять, - девушка засмеялась, вновь оценив странное чувство юмора помешанного на химии молодого человека.

– И что ты с ним делаешь?

– Провожу кристаллизацию для получения феррогранатов, из которых произвожу цилиндрические магнитные домены.

– Это что ещё за?..

– Носители информации.

– А-а, - протянула Айли, пытаясь не погубить свой мозг под тяжестью сложностей. – Флэшки и всё такое?