Неподобающая Мара Дайер
Шрифт:
Его окружал свет лампы, его штаны на шнурке сидели на бедрах низко, футболка обтягивала стройное тело. Свет придал объемность его элегантному профилю, четкому и красивому, как будто вырезанному из стекла. Ной подошел и сел на край кровати примерно в футе от моих ног.
— Сколько сейчас времени? — спросила я.
Голос мой был сиплым после сна.
— Около десяти.
Я заморгала.
— Когда семинар закончился, было около двух?
Ной кивнул.
— Что случилось?
Ной бросил на меня многозначительный
— А ты не помнишь?
Я покачала головой. Ной молча отвел взгляд. Выражение его лица было спокойным, но я увидела, как работают мускулы его челюсти. Мне становилось все более неловко. Что же случилось настолько плохого, что он не может… Ох. Нет. Я метнула взгляд на простыню, в которую завернулась.
— Мы…
В мгновение ока лицо Ноя преисполнилось озорства.
— Нет. Ты сорвала с себя одежду, а потом побежала по дому, вопя: «Жжется! Снимите ее!»
Мое лицо заполыхало.
— Шучу, — дьявольски ухмыляясь, сказал Ной.
Он был слишком далеко, чтобы его стукнуть.
— Но зато ты прыгнула в пруд в одежде.
Невероятно.
— Я просто рад, что ты не выбрала залив. В такой шторм.
— Что с ней сталось? — спросила я.
Ной, судя по виду, развлекался.
— Я имею в виду, что сталось с моей одеждой?
— Она в стирке.
— Как я…
Я покраснела еще сильнее. Я что, разделась перед ним? Он меня раздел?
— Ничего такого, чего бы я раньше не видел.
Я спрятала лицо в ладонях. Господи, помоги мне.
С губ Ноя сорвалось негромкое хихиканье.
— Да не дергайся, на самом деле ты была очень скромной в том одурманенном состоянии. Ты разделась в ванной комнате, завернулась в полотенце, забралась под простыню в моей постели и уснула.
Ной передвинулся на кровати, и под ним что-то самым странным образом захрустело. Я впервые посмотрела на постель — по-настоящему посмотрела.
— Какого дьявола? — медленно спросила я, глядя на разбросанные по всей кровати печенья в виде зверюшек.
— Ты была убеждена, что это твои питомцы, — сказал Ной, даже не пытаясь сдержать нездоровый смех. — Ты не позволяла к ним прикоснуться.
Иисусе.
Ной взял легкий плед, осторожно, чтобы не потревожить мою простыню, и сложил его так, чтобы ни один из моих питомцев не упал на пол. Подойдя к шкафу, он вытащил свою клетчатую рубашку и пару «боксеров» и небрежно протянул мне. Сжав укрывавшую меня простыню одной рукой, другой я взяла одежду, а Ной вернулся в альков. Я натянула через голову рубашку, надела боксеры, но остро, резко ощущала присутствие Ноя.
По сути я остро, резко ощущала все. Места, где фланелевая рубашка Ноя вздувалась и изгибалась вокруг моего тела. Прохладный хлопок постельного белья под ногами — хлопок, на ощупь очень похожий на шелк. Запах старой бумаги и кожи, смешивающийся с легким запахом Ноя. Я видела, чувствовала, чуяла все в его комнате. Я чувствовала себя живой. Полной жизни. Потрясающей. Впервые
за целую вечность.— Подожди, — сказала я, когда Ной снял с полки книгу и двинулся к двери. — Ты куда?
— Читать.
Но я не хочу, чтобы ты читал.
— Но мне нужно домой, — сказала я, встретившись с ним глазами. — Родители меня убьют.
— Все схвачено. Ты дома у Софи.
Я любила Софи.
— Итак, я… Остаюсь здесь?
— Даниэль тебя прикрывает.
Я любила Даниэля.
— Где Кэти? — спросила я, пытаясь говорить небрежным тоном.
— В доме Элизы.
Я любила Элизу.
— А твои родители? — спросила я.
— Занимаются благотворительностью.
Я любила благотворительность.
— Так почему ты собираешься читать, когда я тут?
В моем тоне слышались вызов и поддразнивание, и меня шокировал звук моего голоса. Я не подумала, я вообще не думала… О том, что случилось прошлой ночью, что случилось сегодня, что случится завтра. Я даже не задержалась на этой мысли. Все, что я знала, — я здесь, в кровати Ноя, в его одежде, а он слишком далеко от меня.
Ной напрягся. Он смотрел на меня, и я чувствовала, как глаза его смакуют каждый дюйм моего неприкрытого тела.
— Это мой день рождения, — сказала я.
— Знаю.
Голос его был низким и грубым, и мне хотелось поглотить этот голос.
— Иди сюда.
Ной сделал сдержанный шаг к кровати.
— Ближе.
Еще один шаг. Он был там. Я была на высоте его пояса, носила его одежду и запуталась в его простынях. Я посмотрела на него.
— Ближе.
Он пробежал рукой по моим все еще влажным локонам, и его большой палец провел полукруг от моего лба до виска, до скулы, двинувшись к шее. Он впился в меня взглядом. Взгляд был жестким.
— Мара, мне нужно…
— Заткнись, — прошептала я, схватив его за руку и потянув, и он наполовину упал, наполовину опустился на колени на кровать.
Мне было плевать, что он собирался сказать. Я просто хотела, чтобы он был рядом. Я притянула его к себе, обхватив сзади рукой, и он не сопротивлялся, и мы прижались друг к другу, как штрихи кавычек в его полной слов комнате. Его пальцы переплелись с моими, я почувствовала на коже его дыхание. Некоторое время мы лежали в тишине, потом он заговорил.
— Ты хорошо пахнешь, — прошептал Ной мне в шею.
Я чувствовала его тепло. Инстинктивно я выгнулась, прижавшись к нему, и улыбнулась.
— М-м. Восхитительно. Беконом.
Я засмеялась, извернулась, очутившись к нему лицом, и подняла руку, чтобы стукнуть — все это одним движением. Ной перехватил меня за запястье, и смех застыл у меня в горле. Мои губы изогнулись в озорной улыбке, и я подняла вторую руку, чтобы стукнуть Ноя. Он потянулся, перехватил запястье и этой руки и, осторожно пригвоздив мои руки над головой, оседлал мои бедра. Разделявшее нас пространство вскипятило мою кровь.