Неприкаянное Племя: Сурвивалист

– Бадвин, во-первых, никто точно не знает, мертва ли Катаржина, а во-вторых, если и существует опасность для жителей княжества, то она исходит не от меня или членов нашего ордена. Бунтовщики, дворяне объявившие Рокош и пригласившие в наш дом чужаков - вот наибольшая опасность для всех нас.

Словно дожидаясь окончания моей реплики, дверь распахнулась и в Зал вошли два полковника. Городские офицеры, в отполированных, идеально сидящих кирасах, держались спокойно, демонстрируя уверенность, присущую лучшим воинам Инурака. Все в их внешнем облике, начиная от начищенных чёрных сапог, до стянутых в армейский хвост волос на голове, указывало на прекрасное знание устава и умелость... почти всё. Я не сразу обратил внимание на отсутствие оружия у полковников и тут же понял, что это означает - офицеры предполагали худшее. Бадвин оказался прав: они пришли, несмотря на угрозу смерти, мало того, пришли безоружными (!) демонстрируя покорность, готовность принять любое моё решение.

И что я должен сказать в таких обстоятельствах?

– Друзья мои, прошу меня простить и понять.
– Всего секунду назад я не знал, как отыграть ситуацию назад, но стоило заговорить и все стало на свои места.
– Мои слова о смерти княжны Риницы - ложь. После предательства Жисько, я должен был посмотреть на вашу реакцию, на то как вы себя поведёте, услышав о смерти Катаржины. Надеюсь, вы меня понимаете и простите за то, что усомнился в вашей преданности и поставил на одну ступень с Жисько.

– Так княжна жива?
– обрадовался полковник Залеский, засыпая меня вопросами: - Где она? Что с ней случилось?

– Мы всё понимаем, мисальдер, - более сдержанно отреагировал Садко. Плечи полковника расслабленно опустились и всем стало заметно с насколько неестественно прямой спиной он прежде стоял.

– Всё хорошо, - я указал полковникам на их места за столом.
– Присаживайтесь. А моя жена сейчас находится в безопасном месте. Вы же слышали о новой обители, которую орден начал строить в Диком Поле? Вот туда-то Катаржина и отправилась.

– Дикое Поле... не самое безопасное место.

– В сложившихся обстоятельствах, - я пожал плечами, - у нас нет другого выхода. А теперь, давайте вернёмся к нашим баранам... Хадо попытается их задержать, но навряд ли выиграет больше одного дня. Значит, послезавтра мы должны выдвинуться к Козьему Броду, но есть один нюанс. Фёдор Григорьевич.

– Да?

– Не смогут ли дворяне поставить портал и переместиться прямо под городские стены? Получится не очень хорошо, если мы уведём армию, а сюда припрутся бунтовщики.

– Сложно...
– в задумчивости Проф пожевал губами, - однако возможно. Если бы бунтовщиков поддерживал какой-то другой архимаг, но Маричка из Травины - одна из немногих, кто способен переместить такое количество людей на большое расстояние.

– Вы сможете ей помешать?

Неожиданно на мой вопрос ответил не Проф, а Надя:

– Я могу. В степи огромные расстояния, и чтобы догнать цель, там часто используют короткие порталы. Тулаки придумали интересный способ, как избавиться от преследователей - из обычной подковы, они делают артефакт, бросают на землю и скачут дольше. Артефакт получается примитивный и действует всего сутки, но прост в изготовлении, а главное создаёт помехи, мешающие преследователям поставить портал.

– Хорошо, начинай делать. Когда будет штук двадцать подобных подков, отправим их Хадо, пусть разбросает между Руницей и армией бунтовщиков. Потом отправим следующую партию.

Женщина согласно кивнула головой и расслабленно откинулась на спинку кресла, собираясь послушать, что ещё я скажу. Однако я молчал и постепенно взгляды всех офицеров скрестились на ней.

– Что?
– Надя недоуменно завертела головой.
– Ох-х, я уже и забыла, как тут всё устроено: получил приказ - побежал выполнять.
– Вставая, женщина ворчливо добавила, напоминая своего мужа: - Всё, всё иду я уже, иду.

Совещание затянулось до обеда. Мы решили переформатировать городские полки и создать отдельное подразделение стрелков. Кроме того, остро стоял вопрос с обеспечением армии - никто не мог гарантировать, что мы одержим победу над бунтовщиками, а значит, требовалось подготовить город к осаде. Благо мы уже начали формировать продовольственные запасы, однако уничтожать их до наступления морозов я не хотел, но... делать нечего - Рубило и Вишенка получили разрешение вскрыть городские и орденские склады, если враг подступит к Ринице.

Когда в совещании повисла пауза, а офицеры, склонив отягощённые новой информацией головы над своими записями, пытались максимально эффективно решить поставленные задачи, я решил закругляться. Как говорится: «Война маневр покажет» - всё предусмотреть невозможно, да и время у нас есть в запасе... пусть всего несколько дней. Только так просто отпускать всех по своим местам мне не хотелось. Плохой тот командир, кто не думает о солдатах, и я предложил закатить пирушку, тем более что повод искать не пришлось - возвращение соорденцев из Саметы.

Оксана Вишенка взялась за организацию праздника, связавшись с кухней и поручив накрыть в монастырской трапезной столы для всех членов ордена и гостей Мисаля. Я написал девушке в приват, чтобы повара не жалели ни выпивки, ни еды - последнее время в замке, как и в Ринице, ощущалось напряжение, нам необходимо было расслабиться.

Поднявшаяся суета выдернула из глубин моей памяти абсолютно другое воспоминание. Совсем недавно в этой же столовой мы праздновали свадьбу... Именно тогда тихоня Катаржина вторая дочь князя Анастаса Брегович показала своё истинное лицо. Девушка напилась, алкоголь ударил ей в голову, и она чётко дала понять, как видит наше совместное будущее - я смиренно гнию в монастыре, а она правит Риницей. Прошло несколько месяцев и...

«Надо поговорить с Харальдом» - решил я, незаметно выскальзывая из Зала. Побратим дожидался меня в кабинете и был он необычайно хмур, мрачен и растерян. Да, вот такая странная гамма чувств читалась на его вечно спокойном, словно вытесанном из гранита, лице. Я поспешил натянуть радостную улыбку, в надежде успокоить друга, и радостно воскликнул:

– Харальд! Братишка, как-то ты подзадержался. Мы уже нервничать начали.

– Тому были веские причины, - не меняя похоронного выражения лица, ответил побратим.
– Сергей, я обещал всё рассказать, но... не знаю, простишь ли ты меня.

– Только не говори, что это ты убил Катаржину.

– Так ты всё знаешь.

– Что знаю? Харальд! Ты что, реально убил Катаржину?!

– Да... не совсем. Княжна умерла по моё вине, - и столько было отчаяния в его взгляде, что мне стало стыдно. Не нужно себя обманывать - я не испытывал горя в связи со смертью жены. Да было сожаление о потере союзника, да что-то щемило в груди, когда вспоминал о нарождённом ребёнке, но я расстроился гораздо сильнее, когда уехала (просто УЕХАЛА) Яри. Тут же, не чужой мне человек умер...